Карибский защитник (СИ)

— А мы собрались с ними конфликтовать?
— Мы — нет. Но они с нами — вполне возможно. Жизнь порой преподносит сюрпризы. Предлагаю найти вызывающего доверие кубинского офицера, который станет нашим голосом перед местными. Кого-то, кому мы доверяем. Кого-то, кому доверять будут и местные. И, при всём уважении, это не может быть Алонсо, — повернулся к кубинцу Фернандо. — Он всё-таки больше управленец, нежели лидер и командир.
— Если будут такие кадры — обязательно познакомь меня с ними. Но пока, как и в случае с «Сентинелем», — обходимся тем, что у нас есть. Жизнь ещё успеет преподнести множество неожиданных поворотов. Так что… Начинаем формировать новые кулаки. Кстати, как назовёте объединённые двадцать кулаков? — задал я вопрос всем собравшимся. — Тысяча человек — это уже довольно большое подразделение.
Постепенно и все прочие члены совета оживились, предлагая свои варианты.
Метод с выбором названия, опробованный на «Дозорном», сработал вновь. Мысли людей ушли в другое русло, и в целом настроение у них повысилось.
— Батальон?
— Центурия?
— Хоругвь?
Предложения сыпались как из рога изобилия. Даже и не думал, что люди настолько увлекутся этой затеей.
— До тех пор, пока мы сообщество выживших и не имеем своей государственности, официальных традиционных обозначений лучше избегать, — сказал я. — Гавана явно напряжётся, если узнает, что у нас есть два экипированных и закалённых в боях батальона. А вот если у нас будет два молота… Как вам: тысяча людей — молот? Ибо удар такой массы Круизеров будет подобен удару молота по наковальне.
Все начали прикидывать и так и этак новый вариант.
И он пришёлся им по душе. Стоило только объявить о новом официальном названии крупной группы войск, как в зал заседания постучал охранник и, войдя, огорошил всех присутствующих новостью. Новостью, которой со мной поделилась Афина мгновением ранее.
— Уважаемые члены совета, к нам гости. Военный конвой прямиком из Гаваны. Личный поверенный генерала Сантьяго просит о срочной аудиенции с Михаилом… Или лицом, его заменяющим…
  
Глава 14
 
Интересные гости к нам пожаловали. Хотя, будем честны — я ждал каких-то вестей от генерала. Но если быть ещё честнее — я не ждал их так быстро. Думал, он мне позволит по крайней мере захватить всю Кубу к западу от Гаваны. Но всё равно интересно, как будет общаться со мной этот самый личный поверенный, что расскажет.
— Господа офицеры, предлагаю вам продолжить обсуждение насущных вопросов лагеря, а встречу высокого гостя оставить мне. Если в наших планах потребуется внесение корректировок, я сообщу вам об этом, — поднявшись, я отправился на палубу.
По мостику, соединяющему берег и лайнер, уже двигались кубинцы, что выделялись своей формой оливкового цвета. Мне оставалось всего лишь дождаться гостя и проводить его в один из рабочих кабинетов, не занятых моими людьми.
— Сеньор Михаил? Рад, что вы в лагере! Меня зовут Августо, я прибыл к вам по поручению Генерала Сантьяго, — протянул свою могучую лапищу этот здоровякс кучерявыми седеющими бровями и парочкой огромных залысин на выбритой голове. На его плечах красовались военные погоны подполковника.
— Здравствуйте, уважаемый сеньор Августо. Редкое у вас имя для кубинца.
— Я наполовину испанец, но всю свою жизнь прожил и прослужил на благо народа Кубы. Впрочем, я бы предпочёл поговорить с вами без посторонних.
— Конечно-конечно. Прошу следовать за мной.
Мы двинулись по палубе, и с подсказками Афины вскоре я был в идеально подходящем для переговоров месте. Личный кабинет шеф-повара одного из многочисленных ресторанов лайнера. Его ещё не закончили переоборудовать. Вернее, даже не начали, и всё выглядело довольно-таки прилично и на уровне. Приятным бонусом за стеклом стояли две бутылки крепкого алкоголя, и я сразу предложил гостю продегустировать напитки.
Он тяжело вздохнул, проглотил слюну, оттянул ворот рубашки и начал краснеть, а глаза его забегали. Ясно, человек в завязке.
— Впрочем, думаю вам сейчас не до этого. Уже и ночь на дворе. Итак, чем я могу быть вам полезен и с какой целью так срочно вас отправили из столицы ко мне? — Я уселся в дорогое и удобное кресло, с удивлением отмечая те нотки удовольствия, что принесло банальное размещение своей уставшей тушки на нём.
 
— Это деликатный вопрос, и я попрошу вас раньше времени не распространяться о предмете нашего разговора другим людям. Особенно кубинцам.
— Как пожелаете, так и будет. Ведь я хороший союзник и порядочный сосед для уважаемого генерала.
— Хорошо… Начну с более простого. У вас в порту появились катера, принадлежащие американцам. Как минимум один на ходу. Это так?
— Все верно, — кивнул я, подозревая, к чему приведёт этот разговор.
— Что с бывшими владельцами?
— По-разному, — уклончиво ответил я, не желая сообщать больше информации, чем нужно.
— А поконкретнее можно?
— Думаю, не стоит. Всё, что вам нужно знать, — корабли мои. Я их новый владелец.
— Хорошо, что вы хотите за их продажу? Мы купим и тот, что не на ходу.
— Интересный вопрос. Действительно интересный. Скажем так — тот, что на ходу, не продаётся. По нескольким причинам, первая и самая главная из которых — данное мною слово. Я не святой, но понятие чести мне знакомо. Пока я верен своему слову, мои люди верны мне. Сломанный «Сентинел» может быть продан, если вы дадите подходящую сумму.
— Хорошо. Что насчёт пяти миллионов песо?
Видимо, моё лицо не выдержало маску от столь «щедрого» предложения, и это не скрылось от глаз Августо.
— Семь миллионов?
— Сеньор Августо. Пока я всё ещё нахожусь в деловом настроении, давайте перейдём ко второму вопросу, который вы хотели обсудить.
— Возможно, цена и невысока, но хочу заметить, что катер сломан, и вряд ли у вас есть специалисты, которые сумеют его починить, — не унимался подполковник.
— Вы всерьёз собираетесь продолжать торговаться подобным образом? — В этот раз я уже не скрывал своего разочарования, и взгляд мой стал скорее скучающим, нежели полным энтузиазма, как и прежде.
— Семь миллионов — справедливая цена.
— Семь миллионов рулонов туалетной бумаги — более справедливая цена. Мировой рынок рухнул. Валюты рухнули. Деньги не стоят ни-че-го! Хотите, я вам семь миллионов песо подарю? Сможете их для растопки костров использовать. — И я не лукавил — мои ребята в освобождённых городах банки, почты и банкоматы зачищали. Деньги эти складывались отдельно, но ценности не имели никакой. Сейчас у нас было чуть больше ста миллионов песо, которые занимали почти что целую каюту на лайнере, и я всерьёз подумывал раздать их людям, чтобы не занимали места. Но держался из последних сил, как раз в надежде встретить идиотов, которые продадут то, что нужно мне, за эти фантики.
— Ладно, что вы хотите? — сдался офицер, понимая мой настрой и отношение к его гордой национальной валюте.
И вот это уже верный ход. После такого тактического провала в переговорах лучше перекинуть мяч на сторону оппонента, особенно если не знаешь и на понимаешь, в чём он нуждается.
— Бронетехника.
— Исключено.
— Тогда и торг окончен. Буду надеяться, что я смогу найти специалистов, которые починят этот прекрасный образец патрульных катеров. Следующий вопрос, — настоял я на прекращении переговоров по этой тематике.
Не думаю, что генерал ему голову открутит за то, что он не сторговался. Скорее он хотел прощупать почву. Откуда у нас эти катера, где прежний экипаж, сколько и чего мы хотим. Теперь они знают, в чём мы нуждаемся, и смогут легче вести последующие переговоры. Вернее, они надеялись услышать от нас просьбы о предоставлении продуктов питания, палаток, воды и всего того, что у них у самих в дефиците. В крайнем случае оружие и боеприпасы они могли бы пустить на обмен. Я прекрасно понимаю возможности и мысли на наш счёт как генерала, так и его советников, включая этого поверенного. И именно поэтому я не стал больше ничего запрашивать, кроме самого очевидного варианта. Хотя я на самом деле мог бы запросить много чего полезного для лагеря. Но не стал. Незачем им знать наши проблемы, чтобы потом иметь возможность посильнее на них надавить.