Сборник. Верберы

Почти синие в темноте глаза буравили, чувственные, резко очерченные губы слегка припухли.
Чего он хочет? Убить меня? Изнасиловать? Может, у него, это самое… Гон?
Я в ужасе пялилась на незнакомца, понимая, что он… нечеловек… оборотень, зверь в обличии мужчины. И сделать он может все что угодно…
Человеку-то не всегда можно доверять ночью, на пустынной и безлюдной дороге. Вот как здесь. А медведю в облике человека…
Мужчина надсадно втянул воздух возле моего лица и задышал еще тяжелее. Словно ему на спину лошадь свалилась.
Даже в темноте я видела, как бугрятся мышцы синеглазого и заострились скулы. Шарики желваков катались по ним туда-сюда, как заведенные.
Он злился? Нервничал? Собирался убить меня за то, что узнала его секрет?
Боже! Я не хочу умирать! Уж точно не так… На сырой земле, даже не повидав сына.
Я шмыгнула, и незнакомец наклонился чуть ближе, всматриваясь в мое лицо. Я очень хорошо чувствовала, что он заведен. Ну прямо как будто мы собираемся… здесь, на земле заняться чем-то непристойным.
Я настолько опешила, что заорала в голос. Мужчина подскочил, как ошпаренный, а я бросилась дальше, к дому. Оставалось совсем немного. Я перепрыгнула через порог калитки, заперла ее и едва дыша, заскочила за толстую металлическую дверь коттеджа.
Прислонилась к ней спиной и сползла вниз.
Боже! Я не сплю?
Они, что, существуют?
От ужаса у меня в горле пересохло. Сдавленные рыдания рвались наружу, словно я боялась, что более громкие привлекут зверя.
Читая книги фэнтези, я вечно недоумевала – почему героини не считают себя ненормальными, не идут к психиатру и не пьют успокоительные горстями после встречи с городской нечистью. Например, с оборотнями. Уж слишком спокойно они реагировали.
И вот я какое-то время буквально металась по дому от страха. То убеждала себя, что спятила и пора бы ехать в психушку, то щипала за бедра, то хватала сотовый, чтобы позвонить мужу и убедиться, что не сплю…
А затем, вдруг резко наступило какое-то просветление. Или окончательное безумие? Я еще не решила.
Да… Они существуют. Это правда.
Я будто всегда это знала.
Включилась какая-то генетическая память. И я поняла, что не сплю, не сбрендила и никаких галлюцинаций у меня не было.
Вербер. Он вербер!
А поселок, который примыкал к нашему – наверное, поселок для таких же как этот верзила?
Боже! Надеюсь, мы больше не встретимся?
Что он вообще тут делал? На нашей улице?
Зачем следил за мной? Почему не напал? Почему он выглядел таким… эм… неудовлетворенным?
Вопросы множились, роились в голове и совершенно сбивали с толку.
Я сходила на кухню, выпила чаю с пустырником, а потом еще с валерьянкой. Затем выглянула в панорамное окно, дабы удостовериться, что мохнатое чудовище не бродит возле дома.
Что ему наш забор? Так, лист картона.
Одним ударом – свалит, одним росчерком когтей – разрежет надвое.
Паника потихоньку улеглась.
Ладно. Оборотни живут в нашем мире. Как в фильмах фэнтези. Рядом с людьми. Они поселились в примыкающем к нашему поселке.
Что ж… судьба такой… Как говорится в известной цитате. Будем надеяться и верить, что я больше не встречу ни этого верзилу, ни его медвежью версию.
Бррр…
А мужик-то, и правда, шикарный!
Нет, ну тело у вербера было что надо. Если забыть о том, что он совершено ничем не прикрылся, даже когда я на него посмотрела… И даже не пытался спрятать свое приподнятое настроение…
Плечи широченные, при этом узкий таз и талия, кубики пресса. А бицепсы… И он выглядел поджарым. Не так, как я воображала верберов из фэнтези. Грузных, с небольшим, но животом.
Не-ет! У этого на теле ни капли жира!
Реальный брутал! Вернее, нереальный брутал!
Боже! О чем я только думаю!
Мне бы переживать, что раскрыла тайну оборотней. А это значит, что я в опасности. Вряд ли они счастливы, что обычная женщина про них узнала. И вряд ли позволят мне спокойно ходить по городу.
Хотя… Может мне удастся убедить их, что я никому ничего не скажу?
Да-да! Надо просто их убедить! Да и кто мне поверит? Кроме Наполеона и Петра первого в психушке? Ну правда же, бред!
 
Надеюсь, они и это смогут понять.
Если и попытаюсь кому рассказать: близким, прессе, соседям, в лучшем случае решат, что прикалываюсь. В худшем – вызовут медбратьев, пока я сама не начала кусаться и воображать себя оборотнем.
Если они так долго скрывались, уж, наверное, и это знают! Не дураки же!
И все-таки будем надеяться, что наши дорожки больше не пересекутся. Боюсь, мне не хватит успокоительных на новое рандеву.
Может, оборотень подумает также, как я. Что мне нет смысла кому-то что-то рассказывать. Провести оставшуюся жизнь в дурке – не самая приятная перспектива.
Я еще немного послонялась по дому, и, наконец-то, легла спать.
Хорошо, что Клим у няни. Мелькнула последняя мысль, перед тем как я уплыла в царство Морфея. А то перепугался бы до смерти. Сынишка от собак-то шарахался. Не то чтобы боялся – но опасался, не доверял.
А тут медведь!
Причем самый большой из всех, что я видела в сравнении с человеком! Даже если считать фильмы про живую природу и зоопарки.
* * *
Феликс
Она была близко, совсем близко. Пахла свежестью и немного чем-то сладким. От ее волос тянуло каким-то шампунем. Слишком синтетическим. Но даже этот запах показался верберу приятным. Он вдыхал ее аромат, и не мог отпустить.
Все внутри вопило «Моя». Забери и неси к себе в дом! Вот же она – пара! Та, рядом с которой сердце заходится, и дышать становится трудно. А тело… тело враз готовится к занятию любовью…
Когда он еще так возбуждался? Быстро, резко и вдруг?
Феликс знал ответ. Никогда. Ни разу в своей длинной жизни.
А еще она видела его медведя…
Феликс не знал, что делать, когда оказался сверху, прямо над ней, и желание захлестнуло. Вербер боролся с собой, стараясь отступиться. Иначе чем он лучше тех алкашей? От которых бросился спасать нэнги и… сам попался в плен ее чар…
Они ведь тоже ее хотели. И тоже не спрашивали согласия.
От желания боль разливалась внизу живота и в паху ныло.
Хотелось избавиться от этой боли, от этого невыносимого ощущения. Соединиться с ней, наконец! Дать волю инстинктам, которые вопили: «Делай! Делай! Делай! Она – твое продолжение! Она – твоя пара! Она – твоя женщина!»
Что его остановило?
Наверное, ее расширившиеся от ужаса глаза и крик… Словно Феликс еще хуже тех мразей.
Оборотня аж передернуло. Он отскочил и нэнги рванула прочь.
Феликс пригнулся к земле и наблюдал – куда она побежала. Зверь внутри недовольно рычал. Охотничьи инстинкты встали на дыбы и дополнили все остальные. В крови бродил жуткий коктейль из желания, жажды погони и еще не развеявшегося адреналина, после того, как увидел, как алкаши обступили его пару.
Оборотня аж потряхивало.
В голове гудело, сердце колотилось как сумасшедшее. Пару раз он почти сорвался с места…
Потому что догнать ее, схватить и забрать – вот что стало сейчас смыслом его существования. И вербер отчаянно боролся с собой. Так, как еще никогда в жизни.
Нэнги припустила, и вербер следил, чтобы она снова не споткнулась.
Но женщина теперь бежала так, словно за ней черти из ада гнались. Неужели он настолько ее напугал?
От этой мысли стало не по себе. Во рту разлилась горечь, в голове помутилось от внезапного приступа ярости.
Да что он ей такого сделал-то?
Спас от тех мразей. И разве хоть пальцем тронул?
Тронул… Поймал, когда она падала. Но ведь больше ничего не предпринял.
Зачем она так?
Какая-то обида разливалась внутри, и тело оборотня вновь напряглось. Желание не отступало, не остывало. А вид убегающей нэнги пробуждал охотничьи инстинкты вербера. Да еще ко всему этому теперь примешивались досада и злость. Он ведь ничего плохого ей не сделал! Не хотел! И не собирался.