Магия и кровь

Мы сгружаем стеклянные формы на стол, где уже красуются фолори — жареные соленые пончики с пылу с жару, которые подают с острым соусом, — и пышные тринидадские сэндвичи-даблы с начинкой из нута. Это фирменные блюда семейного ресторана Дэвисов — «Роти-Роти». Считается, что Дэвисы держат его, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Каждый член семьи Дэвисов обязан работать там хотя бы один день в неделю для поддержания рабочего настроя. По крайней мере, так говорит дядюшка. Еще он ворчит, что его брату просто нравится всеми помыкать, — и это тоже правда.
Когда мы ставим все на стол, к нам подходит Рубина — одна из дочерей Йохана. Ее красная с черным прическа так и покачивается, кудри лежат настолько идеально, что я едва не забываю, что Рубина еще не прошла Призвание и не может удерживать их на месте колдовством. Она показывает на двойняшек наманикюренным пальчиком:
— Дядя Катиус говорит, чтобы вы разносили напитки.
— Почему мы?! — стонет Кейша.
— Потому что вы Дэвисы и должны нам помогать.
Рубина смотрит на меня, точнее, на мое запястье:
— Ты что, тоже участвуешь в испытаниях?
Я моргаю и смотрю на ее руку — и точно, там белый трекер.
— А, ну да.
— Как тебе партнер?
— Ну он… — Козел, но не совсем? Гениальный художник, но все время выпендривается? К тому же он мне вроде бы нравится, но теперь надо его полюбить, и над этим я сейчас работаю. А, и еще мне придется убить его к концу месяца. Пара пустяков. — Забавный. А твой?
Она открывает рот, чтобы ответить, но ее перебивает Йохан:
— Рубина! Бери двойняшек и бегом сюда.
Рубина послушно поворачивается и идет к отцу. В доме у Дэвисов не принято никому перечить и уклоняться от работы. Кейс и Кейша тащатся следом за своей двоюродной сестрицей.
Я смотрю на толпу гостей и вижу родителей и брата Лорен — они забились в уголок, а остальные Картеры старательно держатся от них подальше. У Рены модный парик в виде короткой стрижки и высокие каблуки. Мистер Картер смотрит в стакан. Калеб носится с Иден и другими детьми.
Калеб родился больным, и Рена не могла его вылечить без Йохана. Была бы жива тетя Элейн, думаю, она помогла бы им бесплатно. Такое у меня сложилось впечатление по тому, как ее описывала Ли. Тетя Элейн была готова помогать людям, ничего не требуя взамен.
Калеб умудряется осалить Иден, та пищит и гонится за ним. На лице миссис Картер проступает редкая улыбка.
Год назад, и два, и три Лорен тоже была здесь — болтала о своем последнем бурном романе или рассказывала, о каком геномоде мечтает. Тогда ее семья пользовалась уважением. Среди остальных Картеров, по крайней мере. Все родственники обращались к ним как к источнику мудрости и силы, и считалось, что Лорен займет место матриарха, когда умрет ее тетя. Как больно видеть, что теперь они стоят отдельно от всех, словно изгои.
На их месте могли быть и мы.
Когда-то Ли была сильнее всех матриархов в нашей общине, а как только выяснилось, что ее дочь не обладает волшебными способностями, ее просто выгнали.
Вот какая у нас община. Вот какую общину мы создали совместными усилиями. Готовую изгонять из своей среды целые семьи, если за них почему-то стыдно. Если они не вносят свой вклад в ее престиж и могущество. Если при них грустно и неловко.
Стоит мне провалить задание, и мы будем точно такими же.
Нас отрежут, словно коричневое пятно на вкусном спелом манго. Только манго это уже давно сгнило — а все по-прежнему смакуют золотистую мякоть, будто она слаще некуда.
— Вид у них так себе.
Ко мне подходит мама со стаканом какой-то ярко-оранжевой жидкости, пахнущей ромом, которым я пропитала торт, и показывает глазами на Картеров.
— Мама, тебе не приходило в голову пользоваться своим даром не только по мелочи? Например, помогать полиции искать пропавших людей — ну, типа того?
Мама тяжело вздыхает.
— Нам опасно заниматься тем, что привлекает слишком много внимания. Частные сыщики — другое дело, у них нет особых полномочий и о них не пишут в прессе. А гадалка, которая помогает полиции находить твоих родных и близких, — именно та репутация, которой мы стремимся избежать. Кроме того, теперь людей ищут по генетическому профилю, и это хорошо получается. Ее скоро найдут.
 
Я сжимаю и разжимаю кулаки.
— Пока еще не нашли. Может, на нее и нет никаких генетических данных и искать нечего. А твои методы лучше.
— В наши дни не бывает преступлений без генетических данных.
— Почему ты не хочешь просто помочь? Неужели тебе наплевать на Лорен?
Мама резко поворачивается ко мне:
— Иногда хочешь как лучше, а получается только хуже. Поверь мне на слово, я не просто так держусь от этого в стороне. — Она так взмахивает рукой, что выплескивает полстакана оранжевой жидкости. — Я обожаю помогать людям, но должна в первую очередь думать о семье. Которая рушится на глазах, прах ее побери, из-за Мамы Джовы. А как помочь тебе, я не знаю… — Она негромко истерически смеется. — В общем… Лучше думай о своих делах.
Я прикусываю губу и наклоняю голову, словно согласна с ней. В груди что-то трепыхается — совсем как плакат с портретом Лорен на ветру. Мамин ответ — не настоящая причина, скорее отговорка. Да и когда мама говорит, что не знает, как мне помочь, это не утешает. Я осталась со своим заданием один на один.
Мама пихает меня плечом:
— Ты меня слышишь? Я понимаю, это трудно. Задание у тебя… Кейша сказала, ты хочешь, чтобы мы перестали притворяться, будто ничего не происходит, и мы… я… в общем, до нас дошло. Никаких обходных путей нет. Тебе нужно сосредоточиться на том, чтобы все исполнить как сказано.
— А то я не сосредоточилась! — Я сама не понимаю, как громко звучит мой голос, пока все на нас не оборачиваются. Я сутулюсь и говорю уже тише: — Нельзя же влюбиться по щелчку пальцев.
— Ой, Вайя. Это же не самое сложное.
Тут маму с другого конца лужайки окликает тетя Мейз. Мама сжимает мое плечо.
— Если я тебе нужна, я здесь, даже если у меня не хватает мудрости помочь тебе — а хотелось бы. — Она идет к тетушке и кричит ей: — Возьми мне еще выпить!
— Только если ты согласишься, что матриарх из меня лучше! — кричит в ответ тетя Мейз.
Мама мотает головой. Ее сестра усмехается, достает перочинный ножик и режет себе палец, а потом взмахивает рукой, чтобы наколдовать еще стакан. Могла бы просто взять, но колдуны — они такие. Хвастаться ненужными мелкими чарами у нас в культуре.
Только чары у нее не удаются.
У меня по спине бежит холодок.
Тетушка заливается краской, на ее лице проступает сначала недоумение, потом понимание, потом паника — а потом все сменяет улыбка.
— Ой, кажется, я перебрала! — объявляет она.
Все вокруг смеются — они же не понимают, что происходит на самом деле.
Мама даже не усмехается. Она-то знает.
Колдовские способности притупились не только у моих двоюродных сестер. Со взрослыми это тоже случилось. Я еще не успела провалить Призвание, а мои родные уже вовсю столкнулись с последствиями.
Почему для того, чтобы обеспечить свое будущее, я обязательно должна перечеркнуть чужое? Особенно если речь идет о том, чье будущее явно веселее моего.
Может быть, все-таки не должна?
Только один человек на свете знает это точно.
Я упираюсь взглядом в Йохана, который как раз входит в дом.
* * *
Прокравшись в дом следом за Йоханом, я бегу за ним через переднюю в кухню. Пройдя шаг-другой, он останавливается.
— С какой стати за мной слежка, как за преступником?
К моим щекам приливает жар.
— Я хотела кое-что у вас спросить.
— Предки, дайте мне силы! — стонет он. — Ни слова про Джастина и Элейн!
— Да нет, не об этом!
Он упирает руки в боки.
— Тогда о чем?
— Это насчет моего задания… Бывало ли такое, чтобы кто-то выполнил не то задание, которое ему дали, а другое — и все равно прошел Призвание?
— Насколько мне известно, нет.