Плотское желание (ЛП)

Кампано.
Все вокруг на мгновение замирает, пульс учащается до нервного стаккато, когда я узнаю это имя и думаю, не стоит ли рискнуть своей работой, чтобы просто развернуться и уйти. Подавляющее присутствие охраны и их отношение внезапно обретают леденящий душу смысл.
Этот клиент - не знаменитость, не бизнесмен, не спортсмен.
Он - босс мафии.
  
2
 
ДАНТЕ
Женщина, вошедшая в мой пентхаус, оказалась совсем не такой, как я ожидал.
Когда Рико связался со мной, чтобы сообщить, что он заболел, и предложил перенести встречу, я понял, что он пришлет другого художника, если я буду настаивать на встрече. Как бы хорошо Рико ни рекомендовали, я знал, что его салон имеет не менее хорошую репутацию, поскольку в нем работают отличные художники. Но я не ожидал...
Не знаю, чего я ожидал, наверное, может быть, еще одного такого же парня, как он. Я понимаю, как это звучит, как только великолепная брюнетка передо мной вскидывает подбородок и смотрит на меня в ответ, разевая рот так, как ни один человек в моей орбите никогда бы не осмелился сделать. Честно говоря, ее позиция освежает, большинство людей, с которыми я сталкиваюсь в течение дня, слишком напуганы или угодливы, чтобы сделать что-то, кроме как спросить, как высоко я скажу "прыгнуть". Но стоит только взглянуть на эту девушку, и я понимаю, что она скажет мне "отвали", если я попытаюсь приказать ей что-то сделать.
Однако ради некоторых вещей стоило бы это выяснить.
Представив себе я отмахнулся от этой мысли.
Эмма стоит, скрестив руки под грудью, у ее ног стоит холщовый вещмешок, ее взгляд прикован к моему. Я ее ничуть не пугаю, до тех пор, пока я не произношу свое имя.
Но даже тогда нужно быть проницательным человеком, чтобы уловить ее реакцию. Легкое вздрагивание, быстрый вдох и ее глаза расширяются. На мгновение она замирает, как будто складывает несколько подсказок, и все они приходят к одной сумме.
Она узнала имя. Я вижу это по ее лицу. И у меня на мгновение возникает искушение дать ей возможность поерзать. Но вместо этого я смилостивился над ней. Я говорю себе, что это потому, что она пришла по договоренности, а мы уже опоздали на двадцать минут, не то, чтобы это имело значение. Она, несомненно, освободила для меня весь вечер. Я позвонил Рико только потому, что не был уверен, что художник, подменяющий его, просто решил не приходить.
Не все хотят делать татуировку боссу мафии. Это не то же самое, что татуировать знаменитость или звезду баскетбола. Складывается впечатление, что если ты меня разозлишь, то всплывешь где-нибудь у пирса в Венеции. Честно говоря, я никогда не прибегал к такой тактике, но и не пытался активно от нее отгонять. Я считаю, что немного страха полезно для бизнеса.
— Позволь мне посмотреть твое портфолио, — говорю я Эмме, пытаясь преодолеть внезапно возникшее в воздухе напряжение. — Я верю, что Рико не послал бы тебя, если бы ты не делала хорошие работы, но мне хотелось бы увидеть твой стиль.
Она мгновенно расслабляется. Я вижу это по ее плечам, по тому, как напряжение покидает ее лицо.
— Конечно. — Она указывает на один из диванов. — Давай присядем? Я покажу тебе несколько своих работ.
Я киваю, проходя к меньшему из двух диванов, пока она приносит вещевой мешок, расстегивает его и достает папку с кожаным переплетом.
— Вот. — Она протягивает его мне. — Здесь есть несколько флэш-листов, которые я делала для некоторых мероприятий в салоне. И я открою свой Instagram, чтобы ты мог увидеть татуировки, которые я сделала. У меня есть свежие фотографии и фотографии заживших татуировок, так что ты сможешь увидеть, насколько хорошо держится цвет и что мои линии не сдуваются...
С каждым словом я слышу, как напряжение понемногу уходит из ее голоса. Видно, что она в своей стихии. В ее голосе появилась уверенность, которой не было раньше, пока я не начал листать ее портфолио.
— Твои работы прекрасны. — Я пролистываю портфолио, там лист с татуировками в традиционном стиле, один с разнообразными цветами в тонких линиях, а затем лист с рисунками на готическую тематику. Я останавливаюсь на этом, и она переводит взгляд на него.
 
— В прошлом году в салоне была ночь Хэллоуина, — объясняет она. — 150 долларов за флэш-рисунок на руке или ноге. Я вызвалась сделать несколько работ на тему викторианской готики.
— Они замечательные. — Я не преувеличиваю, даже простые линейные рисунки имеют четкий вид и мелкие детали, которые заставляют меня задерживаться на странице, рассматривая каждую из них, прежде чем перевернуть ее. — Позволь мне посмотреть на твои рисунки.
Эмма без жалоб протягивает мне свой телефон, на котором открыты ее социальные сети. Быстрое сканирование говорит мне все, что нужно знать - она исключительно талантлива, и ее работы держатся. У нее есть фотографии нескольких татуировок, которые зажили, продержались полгода и год, и я вижу, что линии по-прежнему четкие, а цвета яркие. Ей удается передать все детали своих рисунков и на самих татуировках, и я прокручиваю фотографии все дальше и дальше, рассматривая одну за другой.
— Нравится то, что видишь? — В ее голосе слышится оттенок неприязни, как будто она ожидает, что я скажу обратное.
— Безусловно. — Я возвращаю ей телефон. — Ты делаешь великолепную работу. Я рад, что Рико прислал именно тебя.
— Значит, ты не против, чтобы я занималась твоей сессией? — Она все еще звучит неубедительно, и мне интересно, связано ли это с ее боссом или есть другая причина.
— Ты часто делаешь татуировки высокопоставленным клиентам? Должно быть так и есть, с такими навыками. Частные приемы и все такое?
Я ожидаю, что она воспримет это как комплимент, независимо от ответа. Но вместо этого Эмма поджимает губы, как будто я задел какой-то нерв.
— Нет, — коротко отвечает она. — Я работаю со своими клиентами в салоне. И с посетителями с улицы, когда есть свободное время. Рико занимается частными запросами сам.
Вот оно что. Понятно, что она не намерена больше ничего говорить по этому поводу, она не хочет поносить своего босса, что достойно восхищения. Хороший бизнес, это точно, особенно когда он все еще должен вести мои будущие встречи. Но я также слышу нотки обиды в ее тоне. Она явно не в восторге от этой договоренности.
— Оставляет хороших для себя, да? — Я добавляю в свой тон немного легкомыслия, но Эмма лишь пожимает плечами, вставая с дивана. На ней светлые джинсы и черная майка, поверх которой надета черно-синяя клетчатая рубашка на пуговицах, рукава закатаны до локтей. Я вижу татуировки на обеих руках: на одной руке - тонко проработанная змея, обвивающаяся вокруг руки, с кристаллами в промежутках между витками, а на другой - настоящий сад цветов. Ее одежда выглядит хорошо поношенной и мягкой, как будто она снова и снова возвращается к одним и тем же нарядам или, возможно, у нее нет средств, чтобы ходить по магазинам за новыми.
— Он босс. Он устанавливает правила. — Она расстегивает верхнюю рубашку и снимает ее как раз в тот момент, когда я поднимаю глаза от портфолио, которое я снова начал просматривать, и на мгновение я оцепеневаю.
Эмма красива, но не в том смысле, к которому я привык. Чаще всего я встречаюсь с моделями и актрисами, женщинами с дорогущими гардеробами и такими же еженедельными косметическими процедурами: наращивание волос, увеличение груди и губ, которые становятся полнее и мягче благодаря чудесам современной науки. Эмма - совершенно другая.
Она красива от природы, что выделяет ее в городе, где поклоняются искусству. Ее волосы густые и темные, с естественной текстурой, стянуты в высокий хвост, с которого так и тянет стянуть ленту и посмотреть, как волосы будут падать на ее лицо. Ее глаза большие и темные на глубоко загорелом лице, на котором нет никакого макияжа. Я могу различить россыпь веснушек на ее носу, ее губы слегка потрескались от сухой жары, но все еще выглядят мягкими, полными и розовыми. Я могу представить себе мягкую впадинку на ее нижней губе, если прижму к ней палец. А ее тело...