Парадокс Харди (СИ)

Он был… Нет, она уже не испытывала по отношению к нему того слепого восторга, как раньше. Он перестал быть для неё просто лучшим из «клинков», легендарным бойцом, мастерством которого она давно восхищалась. Теперь она знала его и как человека тоже. Гарета Найта нельзя было бы назвать человеком добрым, или открытым, или дружелюбным, его вообще было сложно описать словами, но одно Сандра знала точно – она не задумываясь доверила бы ему свою жизнь. Он был верным и надёжным, и в нём не было ничего показного.
Найт не смотрел на неё – трогал пластырь на ладонях, словно проверяя, хорошо ли держится.
– Не уверен, что нормально, – сказал он. – Я плохо помню, что происходит во время сражения... Какие-то отдельные моменты, и чем ближе к концу цикла, тем меньше.
– На тренировках мне доставалось и похуже, – попробовала отшутиться Сандра.
– Это был не спарринг, – Найт поднял на неё свои светлые глаза: – Я хочу тебя, но я не хочу причинять тебе боль.
Сандра вздохнула и поднялась с койки. Она села на пол возле кровати Найта и взяла его за запястье здоровой руки, осторожно провела пальцами по пластырю на ссадинах.
– Ты сражаешься с монстрами. Всё остальное неважно.
Она привстала на коленях и потянулась к Найту, к его потрескавшимся губам, и поцеловала. Найт почти не отвечал – сначала, а потом скользнул языком в её рот. Сандра не смогла сдержаться и застонала, так жарко, сладко, горячо это было, хотя поцелуй был скорее нежным. Почти невинным.
Сандра думала, что даже когда ей было двенадцать, она не целовалась с мальчиками вот так. В её мокрых подростковых поцелуях всегда было что-то грязное, распутное и разгульное, замешанное на глупой и безудержной похоти этого возраста. А сейчас… их поцелуй был чистым и искренним, как обещание или клятва.
Сандру тянуло к Найту, и в этом притяжении она чувствовала нечто особое, как будто их парная связь была не просто биохимическим процессом, возникавшим вследствие парадокса Харди, а чем-то сверхъестественным, мистическим. Как будто она связывала только их двоих, а не сотни других пар в этом проклятом мире.
Ей не хотелось прекращать этот поцелуй, но стеклянная стена позади неё и слишком ярко освещённая больничная палата немного тревожили. Сандре казалось, что за ней наблюдают, и из-за этого постоянно хотелось обернуться. Пусть это было и немного по-детски, но ей не хотелось бы, чтобы их кто-то увидел… Найт, кажется, смущения не испытывал вовсе, но он не стал удерживать Сандру, когда она выпрямилась и поднялась на ноги.
– Я лучше пойду, – сказала она, искренне надеясь, что на её золотистой коже румянец будет не очень заметен, потому что щёки у неё горели. – Тебе надо отдыхать, и… ну… восстанавливаться...
Сандра не знала, что сказать. Они редко разговаривали с Найтом о чём-то кроме жизни на базе, страйдеров и фильмов, которые смотрели.
– Ты только для этого приходила? – улыбнулся Найт. – Сказать привет?
Он редко улыбался, и эта его узкая, маленькая улыбка просто сводила Сандру с ума.
– Я хотела дать тебе знать, что со мной всё хорошо. Ну, вдруг ты за меня переживал…
Улыбка сошла с лица Найта.
– Я переживал, – произнёс он напряжённо и серьёзно. – Это было первое, о чём я подумал, когда пришёл в сознание.
– Тебя скоро выпустят. Увидимся, – сказала она с вымученной улыбкой и вышла, а на самом деле почти выбежала из палаты.
***
Пока Найта не было, Сандра сделала ещё один шаг на пути к побегу: начала разбираться с окном в своей комнате. Но теперь каждый такой шаг давался всё тяжелее: если она сбежит, то оставит Найта без «гарды», но это не так пугало её, как другое… Если она сбежит, то больше никогда его не увидит. Может быть, только в новостном репортаже, где будут рассказывать, какого страйдера он уничтожил сегодня. Встретиться с ним она не сможет уже никогда.
Иногда она даже думала, что, может быть, ей стоит остаться? Скорее всего, «обслуживать» кого-то другого ей было бы мучительно. При мысли о том, что нужно было бы раздвинуть ноги перед Скиббой, Сандру окатывала волна омерзения. А о том, чтобы она занялась с ним сексом вне цикла, вообще не могло идти речи. Ни за что! Но вот Найт… Он не оказывал ей особых знаков внимания, не навязывал своё общество, но тем не менее сумел завоевать если не любовь, то принятие и доверие точно. Может быть, дело было в том, что она восхищалась им ещё до того, как приехала на базу?
 
Нет, Сандра была уверена. Если бы Найт повёл себя так, как Скибба и некоторые другие, которым нравилось тыкать в то, что она нужна только для того, чтобы «клинки» пихали в неё свой член, и опускать сальные комплименты её заднице, то она послала бы такого Гарета Найта так же далеко, как Скиббу.
И тогда она бы не сомневалась в том, стоит ли её бежать.
Но она ведь бросит не просто Гарета Найта. Она подведёт всех людей не только на базе, но даже в тех городах, на которые нападёт страйдер. Найт сражался не каждый раз, но если страйдер был особенно опасен или разрушал густонаселённые места, откуда просто физически было невозможно эвакуировать всех, то тогда Флеминг отправлял его.
У Сандры внутри что-то почти приятно заныло, когда она вспомнила о том, как Найт сражался. Все до одного «клинки» в цикле были намного быстрее, ловчее и сильнее всех прочих людей, но в движениях Найта была какая-то невероятная дикая пластика, странно сочетавшаяся с резкостью и точностью. Он был машиной убийства. Великолепной машиной.
И ей не хотелось предавать его и оставлять. Может, всё же остаться? Быть его «гардой» не так уж плохо.
Сандра гневно отогнала эту мысль.
– Даже думать не смей. Не смей! – произнесла она вслух, и голос эхом разнёсся по её спальне и дальше, в пустую общую комнату.
Но была ещё одна очень опасная, отравляющая мысль, и чем больше Сандра старалась запереть её внутри, тем ловчее она просачивалась наружу.
Может быть, ему осталось жить несколько месяцев. 
Гарет Найт, номер восемнадцать, уже статистически мёртв. Любой его бой может стать последним. «Клинки» живут ярко, но недолго. Везение не будет бесконечном. Поэтому, может быть, ей нужно остаться с ним…
И увидеть своими глазами его смерть? Наблюдать, как он падает?
Фахим выжил, но он никогда уже не сможет выйти на бой. Он даже есть сам не сможет. Из-за падения он не завершил цикл вовремя, и нервная система сожгла саму себя. Это было его четвёртое сражение.
Найт может сгореть, искалечиться, умереть. Хочет ли она быть с ним рядом в этот момент?
Два голоса кричали почти в унисон «да» и «нет». Она хотела бы быть с ним, но это было слишком страшно и слишком больно… Она была достаточно сильна, чтобы выйти против страйдера, но для того, чтобы наблюдать, как он уничтожает Найта, её сил не хватало.
Она слишком слаба. Слишком боится боли – не физической, а той, что разорвёт ей сердце. Такое спокойное, холодное сердце, которое не особенно болело, даже когда её в двенадцать лет забрали от матери.
Сандра со злости швырнула подушкой в стену, а потом решила, что пора брать себя в руки. Надо не поддаваться эмоциям, а рассуждать здраво. Что будет правильнее всего сделать?
Правильнее всего будет подготовиться к побегу, а отменить его можно в любой момент.
Сандра подошла к окну. Вчера, пользуясь тем, что Найт был в медблоке, Сандра взялась за работу, которую раньше побаивалась делать – вдруг бы Найт неожиданно вернулся и услышал шум?
Сандре надо было понять, как выставить окно целиком, с рамой. Окно не открывалось, и проще всего было просто расколотить стекло, но звук, скорее всего, будет громким и резким. А если ещё и осколки попадают вниз… Это был ещё один слабый пункт её плана, и если с машинами Сандра худо-бедно разобралась, то со стеклом дела обстояли не очень. В итоге она решила, что лучше будет снять стенные панели и попробовать выставить оконный блок полностью. К счастью, окно было совсем небольшим.
Сандра понятия не имела, получится ли, но попробовать стоило. Насколько она понимала, у «Клейна» не было настоящих кирпичных или бетонных стен, как у старых зданий: внутри был прочный каркас, на который крепились внутренние и наружные панели. Сандра не знала, что находится под панелями, но решила их снять: возможно, тогда она поймёт, как по-тихому вынуть всё окно.