Сосватать героя, или Невеста для злодея (Девушка для героя, или Как я свахой подрабатывала)

— Ошень унимательно, — позевывая и устраиваясь поудобнее, ответила я.
— Что, ночь была жаркая? — насмешка в его тоне несколько… разозлила.
— Да… — я снова зевнула, — поимели меня массово и разнообразно, впрочем, ваш дядя превзошел всех…
Наверху раздался скрежет, затем высокородный тихо выругался и гневно сообщил.
— Избавьте меня от подробностей вашей личной жизни!
В этот момент ящерица остановилась, я огляделась и поняла, что мы прибыли, почему и ответила весьма радостно:
— С удовольствием. Задачу поняла, приступаю к исполнению!
И с этими словами я бодро спрыгнула с ящерки… упала, зарылась носом в каменную кладку дорожки и решила потерять сознание.
* * *
В нос, который был словно замороженный, ударил отвратно-бодрительный аромат какого-то медикамента — пришлось стремительно открывать глаза… чтобы тут же их закрыть.
— Где я? — вопросила я слабым голосом, все еще пытаясь отойти от видения белых стен и потолка, что наталкивало на определенные мысли.
— В коровнике, — ответили мне подозрительно знакомым голосом.
Хм… это наталкивает на следующий вопрос:
— Кто я?
— Только не это, — простонали все тем же очень знакомым голосом.
Что-то внутри было очень радо этому его отчаянию, и я догадывалась, что это ликует моя природная вредность… здравствуй, родимая, сколько же лет мы не виделись.
— Она не могла потерять память! — раздраженно заявил кто-то, чей голос слышала впервые. — Это не та травма, при которой могут возникнуть подобные последствия!
— Кто знает, — все так же, не открывая глаз, протянула я, — человеческий мозг полон тайн и загадок…
— Да бросьте, леди! — этот кто-то незнакомый явно разозлился. — Пока я вашу носопырку восстанавливал, стало понятно, что у вас было как минимум две операции по изменению ее формы.
— Чьей формы? — не поняла я.
— Носопырки!
— Это научный термин такой? — от удивления я глаза открыла, села на кушетке неожиданно огромных размеров и к тому же жесткой и уставилась на тощего высокородного, который возмущенно взирал на меня. — Так это термин?
— Нет! — взревел…
— Кстати, а вы кто?
— Ветеринар! — этот мужик в белом халате какой-то нервный.
— Расслабьтесь, — я ласково улыбнулась индивиду. — Нервные клетки восстанавливаются слабо и…
Недоделанный высокородный простонал, повернулся и, поклонившись обнаружившемуся рядом с кушеткой Джергу, устало произнес:
— Леди в порядке, можете отправлять ее работать.
Я проигнорировала его заявление, разглядывая представившуюся взору комнату… палату… коровник, короче. Все тут было белое и большое, явно для рогатых приспособленное, за стенкой мычали коровы, а белый свет слепил.
— А почему вы принесли меня в коровник? — поинтересовалась я.
Высокородный поднялся, протянул мне руку и помог спуститься с лежбища, в процессе моего сползания и обнаружения ногами пола пояснил:
— Потому что асэрд Ларвэйн единственный представитель медицины, находящийся в моем поместье.
Асэрд — бракованный, правильнее будет сказать «младшая ветвь», но фактически это бракованный высокородный. Таких обычно уничтожают еще в младенчестве, впрочем, если высоки умственные показатели, то физическими пренебрегают и оставляют жить. М-дя, асэрда вижу не в первый раз, но такого внешне реально бракованного — впервые.
— Очень приятно познакомиться, асэрд Ларвэйн, — я улыбнулась ветеринару и протянула руку.
В ответ меня окатили ледяной волной презрения, синие глаза словно изгваздали меня в отходах жизнедеятельности, и урод в белом халате демонстративно отвернулся. Минута молчания, в процессе которой заставляю себя сдержаться, — не в первый раз получаю такое демонстративное пренебрежение со стороны высокородных. Вообще, есть одна особенность — чем выше высокородный по положению и чем он значимее, тем более прост в общении. Например, оба ассаэна Джерга явно обладают не только деньгами и положением, но также и властью, и потому в общении с любыми слоями социума они демонстрируют дружелюбие и властность, но не превосходство. А вот такие ничтожества, как этот Ларвэйн, пытаются возвыситься, унижая людей, которых априори считают ниже по рождению и по положению. Так что мне не привыкать, и потому убираю руку, продолжая вежливо улыбаться.
И тут удивил меня Джерг.
— Асэрд Ларвэйн, леди… эм… леди, как и вы, мой наемный работник! Посему проявите уважение!
И тон такой, вроде бы и вежливо сказал, но так, что сразу понятно — лучше последовать приказу. Увы, я уже была достаточно научена горьким опытом общения с высокородными и потому сочла необходимым внести ясность:
— Прошу вас, не вмешивайтесь, — это я Джергу, — вполне нормальная реакция для модифицированного его положения… — это уже в сторону асэрда Ларвэйна.
Тощий стремительно обернулся, синие глаза его сейчас явно мечтали стать лазерами, а нос… простите, носопырка со свистом втягивала воздух… выдыхало сие чудо ртом.
— А знаете, на вашем месте я не стала бы доверять… коров вот этому типу, — это я вновь обратилась к высокородному, после чего, довольная собой, направилась к двустворчатой двери.
И тут мне крикнули оба:
— Стойте!
— Счастливой дороги!
Не сразу сообразив, о чем это они, я гордо прошла в открывшиеся при моем приближении двери и… черт! Это был коровник!
Вот только коровки выше человеческого роста в холке, это ведь ненормально, да? Ну не настолько же я отстала от жизни, чтобы не понимать, что у коровы не должна быть настолько огромная морда и…
— Му-у-у, — сообщила рогатая мутантка.
— Мама, — прошептала я, обычная такая человечка средненького такого человеческого роста, завороженно глядя на рога с мою руку длиной.
— Вы чудовище! — сообщил сзади Джерг, взял меня за плечи и, развернув спиной к животному и всему коровнику, подтолкнул обратно в медотсек.
Полагаю, зрелище масштабного пространства с рядами кормушек и свободно расхаживающими мутированными буренками будет не раз преследовать меня в кошмарных снах.
— Вы как? — выведя меня через лабораторию на двор, поинтересовался высокородный.
— Пытаюсь представить себе размер… лошадок, — призналась я.
— Лошади нормального размера, — на Джерга я не смотрела, но почему-то появилось ощущение, что он улыбается.
— Нормального… — эхом повторила я.
Мы шли по зеленой траве… но ведь нормальная трава не может быть такой яркой и пружинящей, да? Путь наш пролегал мимо одного из этих водных окружностей… вода ярко-голубого цвета — это тоже не совсем нормально… насколько я знаю. А когда подошли ближе к дому, навстречу к нам побежали с… с… собачки… И если я не ошибаюсь, вот примерно такого размера, как эта помесь овчарки с гончей, должны быть нормальные коровы!
— Да, — решила я сознаться, — я далека от сельского хозяйства.
— Не переживайте, — решил меня порадовать высокородный, — у вас все впереди… наверстаете.
И почему меня это заявление не обрадовало? А я знаю почему! В этот самый момент я, замерев, стояла на подрагивающей все сильнее по мере приближения «песиков» земле и пыталась изобразить столбик! Потом пришла мысль: «А что делают собаки со столбиками?» Перед глазами пронеслись кадры детского мультика и песики, характерно задирающие заднюю ногу… Поняла, что изображать столбик не слишком разумно.
— Люблю мужчин с широкой спиной, — решила я и спряталась от подлетевших собачек за Джергом.
— Вы боитесь животных? — дошло до высокородного. — А, понимаю… трудное детство.
— Да нормальное было детство! — возмутилась я.
— Да-да… вам неприятно говорить об этом, понимаю.
И здоровенный мужик радостно протянул руки к уже подбежавшим собачкам. Я отошла в сторонку и молча наблюдала за их… радостью. Собак было пять, все громадные, все поджарые, черные, с белыми клыками… клыки жуткие. А высокородный почесывал у них за ухом и под мордой, гладил, весело пытался успокоить, хотя явно наслаждался таким всплеском радости. И вот почувствовала я себя в этот миг такой потерянной, никому не нужной…