Скотина (СИ)

— Борис Антонович, не положено, не велено.
Поднял руку, затыкая, — Хватит, с кем могу поговорить насчет персонального меню.
Коротко рассказал дородной усатой тетке, чем и как меня нужно кормить. Сначала пытался объяснить спокойно, не повышая голоса.
— А как же, что вообще ничего не солить? И никаких специй?
— Я сказал — никакой химии. Ни соли, ни специй, ни соусов. Ничего.
—Что же это за рецепт, сначала курицу отварить, бульон вылить, отделить грудку и на ней варить суп с одной ложкой риса? Кто же такой суп есть будет?
Рассказал, что такое вторичный бульон, овощной, рисовый отвар. Для усиления доходчивости схватил за фартук и намотал на кулак. Понятно, что кухня не то место, где надо новых врагов наживать. Но по-другому сейчас никак. Объяснять пришлось раза четыре, пока она уверенно не повторила перечень разрешенных продуктов, количество и расписание.
— Да где же я отруби возьму, это же корм для ско…, — прикусила язык.
— Повтори, если увижу среди фруктов бананы, куда запихаю? Правильно они тута отлично войдут. Если увижу в своей тарелке картошку? Правильно, туда же, пропихивая бананом.
— Да кто же это пробовать согласится?
— Никого не найдешь, сама тащи. Повторяю, слуга приносит два комплекта приборов и у меня все пробует.
Без намека на сердитого барона и освободившиеся ворота не обошлось.
— Ну вот и славно, вот пузырек, набери в него растительного масла, сюда соды, и ложку сахара заверни.
Вопросы с питанием уладил. На пару недель жесткая диета — это то, что нужно. Запаса энергии и витаминов хватит. Чуть позже с особенностями организма разберусь и скорректирую, только это уже в столице.
Поднялся к себе, собираться в поход. Хоть запирай хату, хоть настежь отставляй. В привычной нише снова обосновалось око со сведенными ладонями. Привыкаю не замечать, не отвлекаться.
Вылил из пузырьков шампуни и прочую муть. Сполоснул. Тара есть, масло, вода есть. Осталось спирт раздобыть и можно на первое дело.
Услышал осторожные шаги по коридору, непривычно, на цыпочках кто-то крадётся. Обычно кто подходит, чуть не пинком распахивает. Ну, и что там? Классика. Аккуратно из-под двери торчит белый уголок и удаляющиеся торопливые шаги.
Накрыл послание майкой, не прикасаясь руками, подтянул. Обычный конверт, без адреса, без подписи. Приглашение поиграть в чужую игру. Не заклеен, внутри на ощупь пара листков. Покосился в сторону Ока. Параллельно двери стоит, под таким углом точно не видит. Судя по просмотренным роликам, прямо перед собой съёмка.
Спрятал в карман, прошёл в туалет и вывалил содержимое конверта в унитаз. Для надёжности прикрыл глаза, чтобы ненароком ничего не увидеть, смыл торопливо. Сейчас прочитать такое письмо — это ввязаться в игру по чужим правилам. Просто прочитать — уже ввязаться. Что внутри не важно, просьба о помощи, угроза, предупреждение, интрига, пусть хоть в любви признание. Пока я не знаю правил — в чужие игры не играю. Да и потом, как правила понятны станут, играть будем моими картами.
А конверт пригодится, будем ворошить муравейник. Карандаш заскрипел по белому листку. По памяти нарисовал кристалл из перстня. Вывел в центре иероглиф. Вроде похоже, картинка обычная, но чем-то зловещим потянуло. На обратной стороне вывел крупными печатными буквами — «Мы следим за тобой!», свернул пополам и запихнул в конверт. Нет, не пойдет, жестче надо. На новом листе перерисовал знак и вывел новую надпись — «Немедленно беги, все открылось».
Кандидатов для отправки хоть отбавляй, брат Петя, недобрыми глазами смотрит, брат Коля недалеко ушел, Лилия, дядя Остап. Может из мачех кто подвернется. Придумаю как подбросить незаметно, реакцию посмотрю. Попробуем и родственника за теплое вымя пощупать, и прояснить, что это за знак такой.
Первым делом заглянул к лекарю. Тарабанил минут десять, хотя слышал за дверью шорохи и скрипы.
— Выходи, Пантелей, это я Боря пришел, твой друг.
Тяжелый шкаф загрохотал внутри. Есть ли смысл бояться, тем кто может прийти, на баррикаду начхать. Дверь приоткрылась, лекарь воровато оглянулся, затянул меня внутрь. Окна завешены, мебель передвинута, на осадное положение перешел. На полу спиртовая горелка, на которой открытая разогретая банка тушенки. Во как его торкнуло.
 
Зашептал тихо, боясь повысить голос, — Боря, Борис Антонович, скажите, что это было вчера. Это же операция, да? Редкую слезу вам барон достал, я о таком только в книгах читал, в академии.
— Обязательно расскажу, Пантелей, как барон разрешит. Сейчас секрет, сам понимаешь, враги кругом.
— Это же хирургия была, настоящая? А уровень какой? Не меньше розы, так пальцы ловко то с инструментом.
— Сказал, всему свое время. Нельзя сейчас говорить, а то можно дождаться, того самого.
Пантелей закивал часто-часто, — Понимаю. Вот новое умение у меня открылось — «Ветеринария семейства кошачьих».
— Ого, поздравляю, да ты реально крут, не зря так корячился. Полечил котика, вот тебе и награда.
— Так я же это, я же не лечил вроде.
— Никаких это, Вечному ученику видней. Насыпали сколько?
— Чего насыпали?
— Сколько прогресс говорю?
— Так это, оно же.
— Да ладно, не чужие мы теперь, я же помогал и рядом стоял. Говори прогресс.
— Ну да, так в этом же. Четыре единички прогресс.
— Ну четыре и четыре. Разовьёшь больше. К тебе теперь народ со всей империи лечить котов потянется. Ты сам говорил — не слыхал про ветеринаров для котов. А если рекламу сделать...
— Так погодите, Борис Антонович, в том то и дело, что не просто четыре. Четыре, только ступени второй. Это значит семьдесят две за первую дали, перешло на второй, а там ещё четыре.
— Интересно.
— Понимаете, Борис Антонович? Я проверил уже. На настоящем коте проверил, погладил тут одного, и из почек камни вышли.
— Откуда у тебя камни, ты лекарь, терапевт и диагност?
— А-а-а, да не у меня, у кота камни вышли.
Ладно, хватит бедного лекаря дразнить, — Пантелей, мне сейчас бежать пора. Но как сил наберёшься, моего котика ещё глянешь, теперь имеешь святую обязанность. Вечный ученик он все видит. Вот бутылочка, набери в нее спирта полную. Еще вот эту штуку, которая тушенку греет, возьму ненадолго.
Осознал новость не сразу. Просто удар ниже пояса в мою теорию. Трепаться расхотелось. Надо понять эту аномалию, причём срочно. Удачно так разоткровенничался лекарь. Видно, не осознал ещё, что приключилось. Иначе зашухарился бы и молчал в тряпочку.
У Пантелея навык открылся «Ветеринария семейства кошачьих» второй ступени, всего 76 единиц. У меня «Хирургия семейства кошачьих» первой ступени 19 единиц. Почему мне мало, ему много? Да за какие заслуги ему вообще что-то открылось? И названия навыков разные.
Думай Боря. Логика есть, система работает, значит противоречий быть не может.
Мозги заскрипели. Око, вот ключ. Что Око записало? — Кот на руках у Пантелея, а я в благодарностях расплылся. Аудитория — вот что важно! Сколько людей этот ролик смотрели? Да половина конторы, которой Око служит, а может и больше. Может на Ютубе этого Вечного ученика уже миллион просмотров. А меня только Пантелей видел, само Око и возможно еще кто-то его глазами.
Вот для чего конкурсы нужны, которые по всему городу расклеены. Чем больше людей твоё достижение признает — тем плюшки выше. Так народ и качается. В самого себя умения развивать — глазки вылезут.
Ещё, милость и вся эта система — не игра ни разу. Все серьёзно. Навыки дают настоящие способности. Пантелей теперь реально котов лечит, без лекарств и знаний. Получается и я теперь котов оперировать лучше должен, чем раньше.
Поразила громом новая мысль. Ресурсы! Готовое развитое умение можно перенести в слезу Вечного ученика. Слезу можно купить, продать, украсть. Весь этот мир вращается вокруг торговли слезами. Они главная ценность. Теперь понятно, где в этом мире мастера. Ступени, уровень навыков. Слезу с умением высокого уровня выгодней продать, чем корячиться за копейки. В столицу, надо срочно в столицу. Тот, кто изобрёл милость Вечного ученика — нагнул целую планету.