Ненужная невеста. Кость в горле (СИ)

— Посмотрите, какая вы маленькая, миледи, от вас осталась одна треть. Ну ничего, здоровое питание и свежий воздух сразу поднимут вас на ноги. Это все потому, что вас заперли, словно птичку в клетке, с этими извергами, в этих покоях, а меня не пускали! — Милли продолжала трещать, пока раскладывала на поверхностях горячие щипцы, расчёски и банты, в это время другая служанка занесла в комнату несколько платьев в траурном черном цвете. Как ни странно, они все были куда меньшего размера, чем мой предыдущий. Единственная, кто мог об этом позаботиться, была моя мама, которая, видимо, отдала приказ обновить мой гардероб.
— Ну что, миледи, уложить вам волосы, как вы обычно любите? — спросила меня Милли, но я покачала головой.
В прошлом я пыталась выпрямить волосы и уложить их в сложную прическу с косичками, которая была популярна в Валледе, но сейчас я понимала, насколько мне не подходит такой стиль. Мои волосы были буйными, объемными, с мелкими кудрями, щипцы не справлялись с ними, поэтому результат получался… никакой, несмотря на все старания Милли. Волосы продолжали виться и выбиваться из прически, тонкий узор из кос был незаметен за общим бардаком на голове. Вместо того чтобы бороться со своими волосами, я собиралась сделать их моей визитной карточкой — никто в королевстве не ходил с таким кудрявым буйством.
— Нет, Милли, сделай простой низкий пучок с черным бантом и оставь пряди по обе стороны лица. Мы больше не будем пытаться выпрямлять мои волосы. — И пусть называют меня овцой сколько влезет, на мой взгляд естественность куда привлекательнее их сложных тяжёлых причёсок.
Закончив с приготовлениями, я посмотрела в зеркало и осталась довольна. У меня, конечно, был чудовищный недобор веса, участки кожи после ожогов частично покрыты шелушащейся кожей, но это было временным состоянием. Объемные волосы, слегка перехваченные в пучок, красиво обрамляли лицо, оттеняя очень синие глаза и симпатичные черты лица. Но главное — это то, как я себя сейчас подавала. Прямая спина, расправленные плечи, спокойные движения, уверенная улыбка, прямой взгляд. Большая разница со смущённым поведением до этого, желанием спрятаться и сделаться как можно более незаметной. Я всегда верила, что нет ничего привлекательнее уверенного достоинства.
Я похвалила Милли за проделанную работу. Очень хотелось спросить служанку о том, что происходило в доме во время моей пропажи, но в комнате также находилась Лейла, которая сейчас работала на графа Лойта, и я не знала, было ли у нее указание доносить все, что она услышит, своему новому работодателю.
Как только я вышла за дверь, руку мне предоставил граф Лойт, после того как с одобрением осмотрел меня с ног до головы. Он также надел на меня отслеживающие браслеты. Мы вместе спустились в главную столовую нашего поместья, где уже находились мама, Доротея, Оливер, его отец, герцог Эдмун Тенбрайк, несколько дознавателей, двое жрецов благородного происхождения, жена и совсем юная дочка одного из этих жрецов, которые приехали поддержать этого жреца в Торнхар из-за задержки в ритуале, главный жрец, а также граф Гилл Роу.
Его Величество завтракал в своем “кабинете”.
Я с ужасом подумала о том, какое же количество людей гостит в нашем поместье и сколько все это стоит нашей казне каждый день. Вот например, почему граф Гилл Роу до сих пор здесь, неужели у него нет работы, обязанностей, других друзей кроме Оливера? Есть ли какой-то способ вежливо попросить его уехать?
Как только мы появились в столовой, все внимание сразу же переключилось на нас. Я видела, как глаза Доротеи расширились, она увидела меня в первый раз и, несмотря на то что ей рассказали о моем времени в Пустоши, она вряд ли ожидала, настолько я изменилась.
Я вежливо улыбнулась присутствующим и позволила Адриану Лойту проводить себя к стулу по правую сторону от матушки, напротив Оливера. На стуле уже лежала подушка, заботливо подготовленная кем-то. Граф Лойт отодвинул для меня стул, а после придвинул ко мне, помогая сесть. Я поблагодарила главного дознавателя улыбкой, и он сел по правую сторону от меня.
 
— Милая, ты прекрасно выглядишь, я вижу, что ожоги уже почти сошли — как только я села, мама сразу же повернулась ко мне, сверкая широкой улыбкой, очевидно, съедаемая ощущением всевозрастающей вины и дискомфорта от моего молчания в последние четыре дня
— Благодарю, мама, все благодаря стараниям мастера Торо — хорошо поставленным спокойным голосом ответила я, вежливо улыбаясь. — Он настоящий профессионал, Ваше Сиятельство, расскажите пожалуйста, как вы смогли найти такое сокровище.
Фокус внимания сразу же сместился на Адриана Лойта и меня, сидящую рядом с ним.
В прошлом, благодаря моей работе в области менеджмента и поиска инвесторов, меня профессионально учили различным стилям управления, а также тому, как выглядеть лидером в переговорах и других социальных кругах, как “ломать” напряжение и неудобство. Вот и сейчас я поддерживала разговор, задавая дополнительные вопросы и осторожно направляя диалог, когда это было необходимо, но одновременно давая им возможность высказать то, что они хотят, не перебивая. Я осторожно вовлекала в разговор дознавателей, которые приехали с графом. Вскоре один из дознавателей немного раскрепостился и также стал участвовать в диалоге, рассказывая о случае, который случился на землях графа Роу. Граф Роу вставил несколько слов в ответ, у них завязался диалог, и я считала, что за столом воцарилась вполне себе дружеская атмосфера. По крайней мере, в нашей части стола.
Зато меня просто таки прожигали взглядами Доротея и Оливер, сидящие напротив.
Я игнорировала эти взгляды, вовлеченная в разговор, интересующаяся приключениями дознавателей и награждая заинтересованным взглядом, лёгкой улыбкой и поддерживающими кивками каждого, кто вступал в разговор. Граф Лойт постоянно подкладывал мне вкусные закуски, которые, на самом деле, было невероятно тяжело есть, так как я отвыкла от твердой пищи.
Изначально Доротея вежливо улыбалась присутствующим в комнате людям, она выбрала место рядом с Оливером, что было просто невероятно после всего произошедшего. Однако чем больше времени проходило, чем больше я смеялась над рассказами дознавателей, чем меньше внимания было сконцентрировано на ней, тем более сердитой она становилась. Сестра практически не сводила с меня взгляда, иногда рассматривая тех, кто со мной разговаривал.
— Элли, мне так жаль… Все что с тобой случилось… Я уверена, что скоро ты поправишься. Пожалуйста, дай мне знать, если тебе нужна помощь с гардеробом пока ты поправляешься. Я всегда выбирала для тебя платья и буду очень рада помочь, ты же знаешь, что мой вкус безупречен — Доротея, наконец, нашла возможность вставить несколько слов во время паузы в разговоре и попыталась перетянуть мое внимание на себя.
Неужели она не могла придумать другого повода для разговора? Перебивать разговор о черном рынке с осколками источников разговорами об одежде… А ведь Доротея не глупая, просто она скорее всего не смогла в такой короткий период найти другой повод перевести разговор на свою персону.
В прошлом я, желая порадовать сестру и довольная теми крохами любви, которые получала от Доротеи, тут же поблагодарила бы ее и, конечно же, согласилась бы на ее помощь, даже если бы всерьез считала, что эта помощь мне не нужна. Я помнила, что Доротея постоянно использовала манипуляции “это сделает меня счастливой” и “ты же не хочешь расстроить меня”, зная, насколько я любила ее. Сестра давно знала что я не могла ей отказать, и использовала в своих целях.
— Спасибо, не думаю, что в этом есть необходимость, — коротко ответила, на секунду взглянув на Доротею, а после вновь повернулась к графу Лойту. — Простите, Ваше Сиятельство, вы говорили, что там были осколки целых трёх источников? Как вы смогли определить это? — я воспользовалась возможностью тут же вернуть разговор в прежнее русло.
Краем глаза я заметила, что Доротея сидела в состоянии непонимания, она нахмурила свои брови и подозрительно взглянула на меня. Я не только по большей части проигнорировала ее, но также не позволила перейти всеобщему вниманию на сестру. Доротея растерянно взглянула по сторонам, после чего вопросительно посмотрела на нашу маму. Мама увидела ее взгляд и улыбнулась сестре, но матушка не могла ничего сделать — она сидела между мной и графом Роу и у нее не было никакой возможности прервать активный и веселый разговор, который сейчас шел, без того чтобы выглядеть грубой.