Сросшиеся с ним (ЛП)

Брэй делает шаг ко мне, и я протягиваю руку, чтобы остановить его.
— Если ты хоть пальцем дотронешься до меня или попытаешься помешать мне покинуть эту комнату, я закричу, как сумасшедшая, и эти копы выломают твою дверь, я уверена.
Я наблюдаю, как он делает шаг назад, его кулаки сжимаются и разжимаются, пока он смотрит, как я выхожу на улицу. Я чувствую его взгляд за спиной на протяжении всего пути через дом. Но не оборачиваюсь, чтобы посмотреть.
Распахнув дверь, я одариваю офицеров своей самой яркой улыбкой.
— Офицеры, думаю, что человек, которого вы ищете, находится прямо за моей спиной. Хорошего вам дня.
Идя по дорожке, я не останавливаюсь, не оглядываюсь и не плачу, пока не отхожу достаточно далеко и не скрываюсь из виду.
Наконец, смахнув предательские слезы с лица, я расправляю плечи. Я не позволю себе вернуться в тот момент, к воспоминаниям о том, как моего отца уводили в наручниках. Черт, я понятия не имею, где нахожусь. Как же я попаду домой?
— Ладно, ты справишься, Райли, просто позвони Холли. Она приедет и заберет тебя, — я знаю, что сейчас, наверное, выгляжу как сбежавшая из психушки. На мне мужская футболка и больше ничего, хотя футболка спускается почти до колен. Неважно, что на мне более закрытая одежда, чем прошлой ночью в клубе, но почему-то я чувствую себя почти голой. То, что я разговариваю сама с собой, тоже не добавляет уверенности в собственном здравомыслии.
Я звоню Холли, и та, прокричав свой привычный монолог о том, что ей снова придется забирать мою задницу из незнакомого района, соглашается приехать и забрать меня.
Итак, я сижу под огромным тенистым эвкалиптом и жду. Оглядывая окруженную деревьями улицу с огромными особняками, я испытываю как благоговение, так и шок от того, что именно на этой улице живет Брэй. Это не то место, где я представляла себе, он может жить. Эта улица кричит о семье, жене, муже, «двух с половиной детях» и собаке. А не горячем, как грех, татуированном плохом парне, с которым я была прошлой ночью.
Я визжу, когда меня стремительно перекидывают через плечо, большое широкое плечо. Цепляясь за его футболку, я чувствую, как под ней напрягаются мышцы, пока он несет меня через свой дом. Задрав голову, я даже не могу толком рассмотреть его дом, пока он несет меня куда-то, и я надеюсь, что в спальню.
— Брэй, отпусти меня. Я могу идти сама. Я слишком тяжелая, и ты, наверное, надорвешь себе спину или еще что-нибудь, а мне очень нравится эта спина. Я бы не хотела ее повредить.
— Ни за что на свете я тебя не опущу, тыковка. Не раньше, чем повалю тебя на свою кровать, что произойдет очень скоро, — он шлепает меня по заднице, прежде чем добавить: — Никогда, бл*дь, не пытайся снова сказать мне, что ты слишком тяжелая. Твое тело — определение совершенства.
Ммм, я не могу не поморщиться от жгучей боли в заднице. Как бы я ни старалась не позволить стону вырваться из моего рта, это происходит. Брэй замечает мою реакцию, стонет в ответ и шлепает меня еще раз, в этот раз сильнее.
— Любишь погрубее, да? Хорошие новости для тебя, детка, я люблю трахаться грубо и жестко. Приготовься, потому что тебя ждет ночь, которую ты не скоро забудешь.
Внезапно я лечу по воздуху и приземляюсь на спину, на то, что можно описать только как облако. Черт, это его кровать? Не думаю, что я когда-либо чувствовала что-то настолько мягкое и удобное. У меня нет времени размышлять о качестве матраса и постели Брэя, мое внимание сразу же привлекает фигура мужчины, который сейчас стягивает футболку, обнажая адски горячее тело.
Мой взгляд перемещается от его широких плеч и широкой груди вниз к его… подождите, это что, восьмерка? Мои попытки посчитать кубики прерывает его властный голос, выведя меня из оцепенения.
— Раздевайся сейчас же, Райли. Я больше не буду просить.
 
Я смотрю на него, не находя слов и смущаясь от влаги, которая только что появилась у меня между ног от его требования. Или это от того, что я вижу перед собой? Потому что, скажу я вам, одного вида Брэйдена Уильямсона без рубашки достаточно, чтобы любая девушка разрыдалась.
Следующее, что фиксирует мой мозг, — это звук рвущейся ткани. Черт возьми, я опускаю взгляд и вижу, что мое платье буквально разорвано пополам. Какого черта? Подняв глаза и встретившись взглядом с Брэем, я на мгновение теряюсь в этих изумрудных озерах.
— Какого черта, Брэй? Это было одно из моих любимых платьев!
— Я же сказал тебе раздеться. Ты была слишком медлительна, — он поднимает бровь, просто умоляя меня поспорить.
— Ну, может, предупредишь девушку, черт возьми, в следующий раз, когда соберешься снять футболку. Ничего не могу поделать, если я на мгновение потеряла голову от эффекта Брэя. Ты купишь новое платье, и, чтобы ты знал, оно было не из дешевых.
Брэй наклоняется, захватывает мои губы своими и не очень нежно раздвигает их, чтобы проникнуть языком в мой рот. Он буквально высасывает из меня все аргументы, пока целует до умопомрачения. Черт, я думала, что меня уже не раз целовали. Но это… этот поцелуй — тот, о которых снимают фильмы. Я хватаю его за шею и притягиваю ближе к себе, прижимаясь так сильно, как только могу.
Брэй прерывает поцелуй, проводит языком по моей шее, целует, покусывает и облизывает, спускаясь к груди. Со стоном он берет обе груди в руки, а затем втягивает в рот мой правый сосок. Мое тело выгибается от прикосновения, и я дрожу от удовольствия, проникающего в самое сердце.
Проходит совсем немного времени, и он уже стягивает мои трусики с ног. Я едва успеваю заметить его движение, как он широко раздвигает мои ноги, а его голова оказывается между ними. О Боже, смотреть на него было ошибкой. Голодного взгляда в его глазах, когда он облизывает губы, почти достаточно, чтобы отправить мое дрожащее тело за грань.
— Скажи мне, тыковка, ты такая же сладкая на вкус, как и на вид? Потому что это, должно быть, самая красивая киска, которую я когда-либо видел, — он рычит, кусая внутреннюю сторону моего бедра.
— О, Боже… О, Боже! — мои бедра сами по себе подрагивают, умоляя о трении, которого так отчаянно жаждет моя киска.
— Нет, я считаю, что «О, Брэй» — правильные слова, которые ты должна кричать, детка, — говорит Брэй за мгновение до того, как погрузить в меня свой язык, вылизывая меня снизу доверху. — Ммм, черт, тыковка, эта киска опасна. Один раз, и, кажется, я пристрастился, — Брэй быстро ныряет обратно.
Мгновением позже я выкрикиваю его имя, когда оргазм столетия охватывает меня. Каждое нервное окончание в моем теле трепещет, взрываясь ощущениями. Что, черт возьми, он со мной делает?
Должно быть, я на минуту потеряла сознание, потому что, когда открываю глаза, Брэй стоит перед кроватью. Голый. Совершенно, бл*дь, голый. Спасибо любым Богам, создавшим этот шедевр. Мои глаза жадно путешествуют по его телу, вниз по торсу, желая взглянуть на… подождите, черт возьми. Это… О, Боже, это так.
Мой рот наполняется слюной при виде его члена, его пирсингованного, красивого, огромного, мать его, члена. Я облизываю губы. Не могу дождаться, чтобы попробовать его на вкус. Я говорила о пирсинге? Да, это так. «Принц Альберт», блестящий металл на головке его члена.
Бип! Бип!
— Райли, вставай! Давай, у меня нет целого дня! — меня тут же вырывает из дневных грез или воспоминаний, называйте как хотите, голос сестры.
Соберись, Райли. Я пытаюсь взять себя в руки. Сейчас чувствую себя, как сучка в течке. Одно воспоминание о члене Брэя вызывает у меня желание повторить. Нет, я не могу пойти на это. Я не сделаю этого.
Поднимаясь с земли, я еще раз вспоминаю, на какую магию способен этот проколотый член, а в моей киске все горит и пульсирует от последствий прошлой ночи.