Убийца великанов 2 (СИ)

Девять Печатей Прокураторов скрывали воспоминания первого Императора Сентории Дейона Победителя. Пока увиденное Марой не складывалось в понятную картину. Но ее чутье подсказывало, что именно в медальоне ее любимого мужчины заключены ответы на все вопросы. А Релдон носил Печать Прокуратора и ни о чем не догадывался, полагая, что это темпораль-ключ от Запретного Города и могущественный защитный амулет. Также он понятия не имел о том, что Победитель и его потомки были великанами. И что Мара тоже великан.
Как же ей не терпелось все ему поведать, но она медлила, опасаясь его реакции, а также вероятности того, что Посланник Небес отвергнет ее. Чтобы пройти Ритуал Призыва, необходимо точно знать, какие воспоминания содержатся в медальоне Релдона. И достаточно протянуть руку…
Мара очутилась где-то между мирами, где время и пространство казались несуществующими. Вокруг нее витали светящиеся облака, полупрозрачные тени, зажигались и угасали звезды. В ушах пульсировала тишина, все померкло. И она услышала зов… Она! Она змея! Это она кусает себя за хвост, желая поглощать и в то же время быть поглощенной. Вечный порочный круг, который в силах разорвать лишь Посланник Небес. Только он способен отпустить ее, подарить свободу. Подарить жизнь…
Закусив губу, Мара перестала дышать, когда ее палец коснулся золотой чешуи. И тогда реальность отрезвила болью. Внезапно она очутилась снова здесь, в темной спальне Запретного Города. А Релдон схватил ее за запястье, сдавливая его словно тисками. Она испуганно дернулась.
— И как это понимать? — холодно проговорил Релдон, не ослабляя хватку.
— Мне больно.
— Я жду ответа.
Перед ней оказался человек, которого она никогда не видела, когда они оставались наедине. Эту маску он носил с другими. Но не с ней. От Релдона никогда раньше не исходила угроза в ее адрес. Наоборот, его внимательность и теплота вселяли такое чувство безопасности, что только рядом с ним Мара ощущала себя защищённой.
— Пожалуйста!
— Мне спросить еще раз? — он сжал еще сильней, и что-то хрустнуло.
— Я просто хотела… — всхлипнула она, упершись свободной рукой ему в грудь, но не пытаясь оттолкнуть. — Хотела… еще!
Только его глаза блестели не от страсти. В них отражался свет Луны и… безразличие.
— Иди к себе, — промолвил он, отпуская ее. — Жарко.
— Прости.
Мара не могла поверить, что он ее вот так запросто выставит ее сейчас. Но Релдон лишь перевернулся на бок, продолжая сверлить ее взглядом. Пытаясь скрыть навернувшиеся слезы, Мара накинула верхнее платье и вышла из спальни.
Она виновата! Она не имела никакого права. И она непременно загладит вину. Но больше даже не посмотрит на его Печать Прокуратора. Медальон Релдона неприкосновенный. Но не другие. Их хватит, чтобы разобраться с загадкой Победителя и Ритуалом Призыва. А потом Релдон сам отдаст ей свою Печать.
Мара не стала терять время и в ту же ночь тайком пробралась в дворец Грисов, начав наблюдение за толстяком. Подготовка — главное в работе ассасина, который обязан в мельчайших подробностях изучить жертву, узнать ее график, привычки, ритуалы и слабости.
Она надеялась быстро добраться до Печати Свена, но он сбивал ее с толку неожиданными сменами рутины. Для него не существовало никаких планов. Он то вставал еще до зари, то нежился в кровати до полудня или вообще просыпался на закате. Завтракал ночью или сразу начинал с ужина. Весь день проводил в саду или в лаборатории. А главное, что его постоянно сопровождали. Ассистенты, носильщики, официанты, музыканты, поэты — огромная свита не оставляла Свена ни на мгновение, кормила, поила и развлекала. Шансы подобраться достаточно близко к толстяку, когда он останется в одиночестве, таяли с каждым днем.
В день Всесвета и окончания года Свен устроил грандиозный праздник во дворце для всех его обитателей. Из-за чумы единственным гостем на нем стала Мара, и то не приглашенным. Она переоделась служанкой. Хотя скорей, наоборот разделась — набедренная повязка, пара полупрозрачных тряпочек на груди и маска вряд ли считаются одеждой. На пиру нашлось место всему — еде и напиткам, музыке и танцам, состязаниям и играм, восхищению искусством и различным порокам. И этому изобилию не предвиделось конца. Когда в самый разгар веселья толстяк заснул прямо в переполненном зале, Мара подошла к нему, чтобы накрыть шелковым покрывалом и сняла Печать, пока все занимались друг другом.
 
Из дворца Грисов она незамедлительно направилась к Нару. Однако его дом оказался пуст. Она осмотрела сад и заметила, что над отдельно стоящей летней кухней вился дымок.
Рослый помощник Нару, свернувшись калачиком, спал на циновке прямо посреди кухни. На огне висел котелок с булькающей жижей.
— Камо!
Он молниеносно вскочил. В одной его руке блеснул огромный тесак, в другой он сжимал здоровенную морковку.
— Степь запомнит нашу встречу, — сонным голосом пробасил Камо, опустил нож и бросился к выкипающему супу, хотя спасать там было нечего.
— Степь запомнит нашу встречу, — привычно отозвалась Мара. — А где Нару?
— Его нет.
— Я заметила. Но он мне срочно нужен.
— Он не сказал, куда направляется.
— А когда вернется?
— Через восемь дней.
— Я не могу ждать так долго! — вскричала она.
— Но его нет.
Старая калитка чуть не сорвалась из петель, когда Мара хлопнула ею со всей силы.
Ну, и ладно. Она самостоятельно посмотрит эту Печать, а потом расскажет все Нару, доказав ему, что не только он способен разобрать воспоминания Победителя.
***
Дейона с раннего детства интересовало все — от обитателей вод до крошечных насекомых. Иногда он уходил на весь день чтобы наблюдать за тем, как вода по капле точит камень. Несколько раз его находили у шахт в Красных Горах, где начиналась территория людей. В итоге Владыка запретил сыну-непоседе покидать пределы Ура. Но лучше бы он позволил ему бегать где вздумается, тогда бы от скуки Дейон не увидел Ритуал Призыва.
Дейон заперся в своем доме и не представлял, что ему делать дальше. Он не спал, не ел и пропускал на занятия. Но вечно прятаться нельзя. Так что на четвертый день затворничества, он неохотно выбрался на завтрак в общем зале.
В огромном павильоне стояло два длинных деревянных стола. За одним сидели мальчишки, а за другим — взрослые егеря. Владыки среди них не было. Отсутствовали и женщины, так как им заходить на общую территорию запрещалось. Все присутствующие вели себя очень тихо, молча и медленно отправляя кусочки еды в рот, контролируя каждое свое движение, чтобы не стучать палочками по тарелкам.
Пряча виноватый испуганный взгляд, Дейон застыл каменным изваянием, не сдвинувшись ни на волосок за все время трапезы. Волат это в конце концов заметил и, мягко тронув за предплечье, показал жестами: «Почему ты не ешь? Тебе нужно набираться сил. Или ты снова плохо себя чувствуешь?»
Дейон вздрогнул, словно очнувшись от сна, и показал: «Меня тошнит.»
Затем он бросил палочки на стол и начал быстро жестикулировать, несколько раз издав невольные хлопки лодонью о ладонь.
Волат неторопливо показал: «Не так быстро. Я не успеваю за тобой. И давай без лишних звуков.»
Тогда Дейон продолжил спокойнее: «Нам врут и пичкают сказками о благородстве и достоинстве. Но нет ничего красивого в том, чтобы забивать людей, как скот.»
Волат удивленно поднял брови и переспросил: «Ты о чем, брат?»
Пришлось объяснить: «О Ритуале Призыва, который нам предстоит пройти, получить силу. Учение противоречит само себе. Призывает к возвышению и безупречности, а в итоге нам приходится убивать.»
Выпучив глаза, Волат схватил Дейона за руку, но потом отпустил, не зная, что ответить. Он несколько раз глубоко вздохнул и задвигал руками: «Как ты узнал? Детали Ритуала не раскрываются до Ночи Выбора. И никто из егерей никогда не расскажет о нем. За такое тебя…»
Но Дейон его перебил, сообщая: «Я сам видел, когда ходил смотреть на звезды».