Бес (СИ)
- Извините.
Мне было стыдно. И от того, что Алекс отчитал меня при посторонних, а ещё более от того, что я дал ему к этому повод.
После возвращения с Ладоги я впал в депрессию. Отпуск сработал с точностью наоборот - вместо того, чтобы отдохнуть, я там вымотался и физически, и духовно. К тому же, ведьмы очень наглядно показали, что как мужчину, меня можно использовать лишь в качестве объекта для интриг.
Честно говоря, я ещё не оправился от отношений с Мириам, а тут - новое разочарование. А ведь я по-настоящему влюбился в Алевтину!
Ты слишком влюбчив, мон шер ами, - сказал Алекс однажды утром, войдя в комнату и застав меня лежащим вниз лицом на растерзанной кровати. - От этого все твои душевные беды. К сожалению, лекарства от любви ещё не придумали, а потому - терпи. Через каких-нибудь сорок - пятьдесят лет ты научишься относиться к изменам женщин философски.
Полвека. Всего-то?..
А самое главное, что мне сейчас-то делать?
Меня спасла Антигона. Познакомила с подружкой, секретаршей из соседнего туристического агентства. Светочка была чудо. Яркая, смешливая, с отличным чувством юмора и спортивной фигурой. Мою депрессию сняло, как рукой.
Обратная сторона медали: ни на учёбу, ни на другие посторонние дела не осталось времени. Новая любовь захватила меня целиком...
- Сашхен!
Я вздрогнул и очнулся от приятных мыслей. Разумеется, разговор с гостем продолжился и без моего участия.
- Я что-то пропустил?
Алекс закатил глаза.
- Ефим, нижайше прошу простить моего протеже, - шеф, не вставая из кресла, слегка поклонился гостю. - Молодость, гормоны, необоснованные мечты и яркие надежды, - он витиевато покрутил в воздухе ладонью.
- Я понимаю, - вздохнув, ответил мужчина в инвалидном кресле. На щеках его выступили красные пятна. - И даже где-то завидую. Но что поделать? Все мы становимся старше, никто от этого не застрахован, - он посмотрел мне в глаза и неожиданно подмигнул. - Наслаждайтесь, пока можете, молодой человек. И не позволяйте никому говорить, что быть молодым - это плохо.
От смущения я зашелся кашлем. Гость мне всё больше нравился, честное слово. Но вместе с тем, я начинал сомневаться в его умственных способностях. Он что, не видит, что я - стригой?.. Я же мёртв, окончательно и бесповоротно!
С исчезновением чёток из драконьих жемчужин, подарка князя Скопина-Шуйского, надежда вернуться в мир живых исчезла, развеялась, как дым погребального костра.
Не вставая, Алекс протянул мне стакан воды. Промочив горло, я поймал взгляд гостя. Доброжелательный, слегка ироничный. Да нет, прекрасно он всё видит и понимает. Просто... Для него это не имеет никакого значения.
К такому я не привык. Никто, кроме девчонок и Алекса не относится ко мне, как к человеку. Даже майор Котов. Давно заметил, что он старается не упоминать при мне мертвецов, вурдалаков, упырей, кровь, рядом с глаголом "пить"... В общем, фильтрует. Чтобы не обидеть, или как-то не задеть мои чувства. Я всё время хочу поговорить с ним об этом, попросить не брать в голову и не делать скидок. Но всё как-то не с руки. Неудобно, что-ли. Как беседовать с кем-то близким о стыдной болезни.
- Итак, - я собрался с мыслями. - Вы говорили о том, что смерть клоуна может оказаться самоубийством. Что я пропустил?
- Я не говорил, что это самоубийство, - покачал головой гость. - Как раз наоборот.
- Наоборот? - спросили мы с шефом хором.
- Несчастный случай.
- В смысле: поскользнулся, упал... - начал Алекс.
- Нет. Не в этом смысле, - гость достал безупречно белый платок с остро заглаженными складками и лёгкими движениями промокнул лоб. Одновременно у него дёрнулся уголок рта и скакнул кадык на горле.
Волнуется, - решил я. - И не просто волнуется, он в панике! Просто привык держать себя в руках. Но сейчас это ему даётся огромной ценой...
- Я думаю, что дело в Призраке, - совладав с чувствами, продолжил гость.
Я моргнул, Алекс слегка приподнял бровь, а наш гость посыпался окончательно. Прижав платок к глазам, он спрятал лицо и ссутулился, явив собой пример полного бессилия.
Крякнув, шеф поднялся и прошествовал к старинному, палисандрового дерева буфету. Погромыхал замком, поднял массивную крышку, достал широкую квадратную бутыль и вернулся с нею и с двумя стаканами к столу.
Набулькав жидкости густого, благородно-золотистого оттенка в стакан, протянул его гостю. Другую руку Алекс покровительственно положил ему на плечо.
В кабинете запахло можжевеловым дымом и вереском.
- Извините, - нос у гостя заложило, глаза покраснели. Но выпив пару глотков коньяку, он будто обрёл второе дыхание. - Бимсель был моим близким другом. Это огромный удар. Для меня, для всей труппы... А главное - для его партнёра - Брамселя. Они работали в паре более сорока лет. Разумеется, оплакивая друга, Брамсель теперь тоже не просыхает ни на миг, и дополнительно приходится опасаться за его рассудок...
- Ефим, ты упомянул, что скоро - премьера, - убедившись, что гость в порядке, Алекс вернулся в своё кресло. Булькнул в свой стакан - в два раза меньше, чем налил гостю, - и сделал крошечный глоток. - Как гибель одного из артистов отразиться на программе?
Гость махнул рукой.
- Это не главное, - допив, он поставил стакан на стол. Звук был такой, словно на дерево водрузили кусок льда. - Наша программа - гибкий инструмент. Переставим местами несколько номеров, заменим выступление клоунов на эквилибристов... Публика ничего не заметит, - он сделал паузу, а потом веско сказал: - Если никто больше не умрёт.
Мы молча ждали. Алекс сделал ещё один глоток, и плеснул новую порцию гостю.
Мне выпить никто не предложил, но я и не обиделся: восемь тридцать утра, я даже кофе хлебнуть не успел. Мало ли, какими ещё сюрпризами обернётся этот промозглый тёмный ноябрьский денёк... К тому же, вечером у меня свидание со Светочкой.
- Ефим, будет проще, если ты расскажешь о всех своих соображениях без понуканий с моей стороны, - наконец сказал шеф. - Ты же знаешь: убийства - не мой конёк. Я слушаю тебя только потому, что ты - мой друг. И как друг, я прошу тебя рассказать всё, как на духу. Без утайки.
- Боюсь, вы не воспримете мой рассказ серьёзно, - в последний раз высморкавшись, гость спрятал платок и сложил руки на неподвижных коленях.
- Предоставь об этом судить нам самим, - мягко подтолкнул шеф. - Итак, почему ты думаешь, что дело в - в Призраке?
- Видишь ли, Сашенька: он пропал.
- Так, - лицо шефа вдруг сделалось очень серьёзным. - Ты в этом абсолютно уверен?