История русской балерины
В одном из интервью Борис Эйфман гордо заметил: «Мои актеры – труженики, они работают по восемь часов в день!» Скажу вам, дорогие мои читатели, что он скромно преуменьшил. Я больше никогда в жизни не встречалась с настолько самоотверженно работающим коллективом: не за страх, а за совесть, не ради денег, а ради искусства. Танцовщики начинали занятия с раннего утра и работали до середины дня, потом следовал двухчасовой перерыв, во время которого они спали на скамеечках, матах или прямо на полу в балетном зале, чтобы восстановить силы. Затем, где-то с пяти часов, репетиции возобновлялись и продолжались до десяти часов вечера. Я при виде этого испытывала ужас и восторг одновременно.
С одной стороны, мне чрезвычайно хотелось войти в постоянный состав, стать участником команды Бориса Яковлевича. С другой – тогда уже существовала моя независимая сольная концертная программа, и лишаться ее я совершенно не желала. А совмещать и то и другое даже и не стоило пытаться. Физически это было просто невозможно. Тем не менее весь период подготовки к премьере я репетировала вместе с педагогами и артистами Бориса Яковлевича, потому что для меня важно было не выпадать из общей стилистики постановки и подготовить партию так, как ее видит поверивший в мои способности хореограф.
Какое это было счастливое время! Я же привыкла к тому, что «Волочкова работает больше всех, потому что „выпендривается“». И скажу вам, нет ничего лучше, чем заниматься с людьми, которые готовы выкладываться до конца. И каждый день, приходя в балетный зал и занимаясь на очень жестком полу, разительно отличающемся от удобных полов Большого, я чувствовала, что происходящее – это настоящая работа, истинное мастерство.
Работа в труппе Бориса Яковлевича дала мне столько, сколько не дал ни один театр мира. И могу сказать с абсолютной ответственностью, что танцовщики Бориса Эйфмана получили классическое балетное образование, но это не значит, что они – классические танцоры балета. Чтобы танцевать в стиле Эйфмана, необходимо забыть азы балетной школы и одновременно превзойти все то, что называют совершенным классическим балетным танцем.
Я бесконечно благодарна великому Мастеру. И не только за «науку», а еще за бесстрашие и принципиальность. Премьерные спектакли в Большом театре проходили не совсем гладко. Меня хотели отстранить от премьеры и перевести в другой состав – с партнерами, с которыми я вообще не работала. А это не просто тяжело, это недопустимо в постановке, где все исполнители после репетиций становятся одной слаженной командой. Борис Яковлевич, несмотря ни на что, сумел отстоять мое участие и поставил его условием своего премьерного спектакля.
Когда с огромным успехом прошло несколько премьерных спектаклей, «Гамлет» был исключен из репертуара и, если можно так выразиться, помещен в «запасники» Большого театра, потому что хореография Эйфмана была намного лучше, чем у Фадеечева. Чем занимался Фадеечев? Он просто перекраивал спектакли Григоровича, менял цвет костюмов, переставлял местами акты: третий становился вторым, а второй – третьим. И это свое «творчество» он называл «Балетом Алексея Фадеечева». Причина, по которой все это делалось, была очень простой – деньги. За каждый «авторский» спектакль балетмейстерам платили немалые суммы.
Потом и Григорович стал неугоден Большому театру. Думаю, тем, что был слишком крупной фигурой, с ним нужно было или считаться, или расстаться. Иксанов, конечно, выбрал второе. Ему всегда было удобно с безмолвными и поддакивающими бездарями.
Григорович поехал в Краснодар и создал там свой театр, в котором поставил больше пятнадцати балетов. Сегодня столько не идет и в Большом. Его театр стал событием, новым флажком балетного искусства на карте России.
А в Большом театре теперь правят бал совсем другие люди. Галина Вишневская, побывав на опере «Евгений Онегин», написала открытое письмо. На ее взгляд, то, что она увидела на сцене, иначе как кошмаром не назовешь. Если театр не исправит ситуацию, писала Вишневская, она отказывается от проведения своего юбилейного вечера на его сцене.
И что же делает Иксанов? Он тоже пишет открытое письмо: мол, многие свои юбилеи отмечают и дома. Какой-то администратор посмел так ответить самой Галине Вишневской! Конечно, Иксанову выгоднее, чтобы юбилеи на сцене Большого театра отмечали коммерческие структуры, которые реально связаны с деньгами и щедро оплачивают услуги администрации.
Но жизнь все расставляет по своим местам. Где сейчас все те, кто пытался помешать мне танцевать? Ананиашвили в Грузии. Фадеечев «процветает» в Ростове. Я нисколько не принижаю этот театр – всегда с удовольствием в нем выступаю, но вот застать Фадеечева не удалось ни разу. Стоит мне прилететь в Ростов, он куда-то уезжает. Над этим уже смеются труппа и дирекция. Он не может вынести присутствия балерины, которую так долго и безуспешно пытался уничтожить. Если мне все-таки удастся его встретить, обязательно скажу ему все, что о нем думаю. Он это знает, потому и прячется.
Я очень горда, что мне посчастливилось танцевать в постановке выдающегося хореографа Бориса Эйфмана. В результате общения с Борисом Яковлевичем мне в конечном итоге неожиданно легко далось окончательное расставание с Большим театром. Я вдруг действительно ясно осознала, что передо мной открыты все площадки мира и, главное, я готова к этому.
Сегодня у меня, конечно, изменилось отношение к классическому балету. Мне уже стало немного скучно его танцевать. Мне хочется танцевать не просто вымышленный персонаж с придуманными страстями, а людей, личностей, создавать живые образы. Не просто играть роль, а именно создавать образы. Сегодня мне гораздо интереснее танцевать в своих концертных программах, предлагая зрителю по-настоящему эксклюзивный продукт. Я надеюсь, что в будущем мне еще предстоит участвовать в совершенно необычном спектакле, может быть, даже авангардном с элементами шоу-программы. Классические балеты будут танцевать всегда, их и сейчас танцуют многие балерины, и многие это делают наверняка лучше меня. А мне сегодня не хочется, чтобы меня сравнивали с кем-либо, я хочу создавать свое и быть в этом неповторимой и несравненной, неординарной и интересной. Я готова к своему «прорыву», к тому, чтобы делать что-то совсем неожиданное для зрителей, появляться в неожиданных и немыслимых образах, поражать, интриговать, восхищать и пробуждать в них творческое отношение к жизни.
* * *Можно, конечно, с гордостью сказать, что на сегодняшний день я всем довольна. Но, к сожалению, в моей жизни очень редко случаются моменты, когда я чувствую, что полностью всем удовлетворена. Я словно девочка, собирающая ягоды: на одну ягодку гляжу, вторую подмечаю, а третья мне сама подмигивает.
Мне хотелось бы организовать свой театр и школу при нем. Я нисколько не претендую на роль педагога, думаю, для такой профессии надо иметь особенный талант. Мною владеет желание объединить под «одной крышей» талантливых, сильных, ярких и неординарных личностей. Я на своем примере знаю, что именно таких людей в жизни пытаются сломать. Это механизм, который я хорошо прочувствовала: как только человек начинает быть чуть ярче окружающих, пренебрегает стереотипами, он становится вдруг очень неудобен в любой среде, не только театральной. Я достаточно близко знакома со многими людьми, которые были уволены из театров просто по причине их неравнодушия, по принципу: тебе больше всех надо – так получи! Именно таких людей я хочу привлекать в свой театр, если мне посчастливится его создать.
Ну а школа – не только для талантливых детей из глубинки России, которым родители не могут обеспечить достойное обучение из-за нехватки денег. Мне хотелось бы ее организовать еще и для тех ребятишек, которым вовсе необязательно становиться великими танцовщиками, а им просто интересен мир танца. Балетное искусство необходимо популяризировать. Детишки, которые брали уроки классического танца, будут хорошо разбираться в нем и в зрелом возрасте. Им будет понятен язык моего любимого вида искусства. Конечно, подобные частные школы-студии уже существуют, но я думаю, что мне удастся организовать обучение на гораздо более высоком уровне и дать ученикам действительно оригинальное и лучшее. Хотелось бы, чтобы лучшие преподаватели развивали индивидуальные способности каждого ученика.