Выродок из рода Ривас (СИ)

Воспоминание:
Вечером я подошёл к Грете:
— Пойдём.
Что меня порадовало — повиновалась без колебаний и вопросов. Мы пришли в мою классную комнату. Учитель Бернард уже ждал нас там. Он критически осмотрел Грету с ног до головы и отрывисто бросил: «Руку. Правую». Грета послушно протянула ему руку. Учитель сделал небольшой порез её руки скальпелем и подставил под закапавшую кровь, неизвестно откуда появившуюся чашу. Взяв немного крови, он заклеил ранку Греты и пошёл к алхимическому столу. Грета, по-прежнему молча, повернулась и вопросительно посмотрела на меня. Я прижал палец к губам. Она кивнула и вновь стала прямо.
Действия учителя Бернарда тем временем привели к явному визуальному эффекту. От стола раздался хлопок и всплыло облако дыма. Учитель встал и подошёл к центру комнаты с колбой, в которой плескался мутный раствор зелёного цвета. Подойдя к ритуальному кругу, учитель его внимательно осмотрел и подозвал Грету.
— Родовитая Грета, прошу Вас, встаньте в центр круга.
После того, как Грета выполнила эту просьбу, учитель Бернард вылил жидкость из колбы внутрь круга. С пола начали подниматься дымные щупальца зелёного цвета, сплетающиеся между собой в причудливом танце. Это продолжалось минут пять, после чего щупальца опали. Учитель повернулся ко мне:
— Мои поздравления первородный, Вы верно определили, что Ваша протеже уже готова к ритуалу определения древа помощника.
Конец воспоминания.
Уезжал я из Лилля в этот раз с большим сундуком дополнительной литературы от профессора де-Бейкелара, честно выпрошенными у мастера Браувера тремя липовыми (дерево, наилучшим образом подходящее Грете) заготовками для волшебных палочек и жутким неудовольствием профессора де-Эйк. Ну, так получилось, что я умудрился расплавить её любимую лопатку для помешивания зелий. А нечего её класть рядом с обычными!
* * *
Петрович едва-едва дождался момента, пока я останусь один. После краткого пересказа новостей он выпалил единым духом:
— Короче, слава мирозданию, это не Мавки. Но Потапыч явно что-то мутит, поскольку доподлинно узнали — проклят он. Не так, как я когда-то за этого идиота Карла, но Магия на него рассердилась здорово. Так что возьми, — с этими словами он подал мне крупную глазурованную глиняную бусину.
— Что это и как этим пользоваться?
— Это Призыв. Если домовой нападёт на человека, находящегося под защитой призыва, то такой домовой отправляется к нам, к костру. Ну а там мы уж по-свойски разберёмся — что с ним приключилось и не отправить ли его на перерождение.
Перерождение. Это слово я уже слышал. Вспомнил! — Кстати, Кузьмич торопился и сказал у тебя спросить — что такое перерождение?
— Ишь ты! Торопился он. Жучара. Не хотел просто рассказывать. Не любим мы про это говорить. Но ладно, слушай. Чтоб хозяина убить — это надо много сил приложить, и то не факт, что получится. Хозяин ведь может и к костру уйти, а там его достать никак нельзя. Однако, если хозяин долго живёт в доме, он срастается с ним и умирает, если умирает дом. А дом умирает либо если разрушен полностью, либо если людьми покинут. А перерождение — это для хозяина почти что смерть. Мы ведь не можем бесконечно новое накапливать, мы забывать не умеем. И вот когда новое уже не может запоминаться, хозяин развеивается, чтобы заново собраться, но уже без большей части воспоминаний. Остаётся совсем немногое — вот как ты своего Кузьмича возвысил — тот может и никогда не забудет, а вот я, после того, как меня в наказание развеяли — уже и не помню в подробностях, что испытывал, когда узнал, что Карл натворил. Почему этот поганец и не развеян мною до сих пор.
— Кстати, о призраке. Я ведь теперь могу поставить ту защиту, что спасёт меня от его воздействия.
— Так чего ж мы тогда ждём? Пошли быстрее!
— Подожди, давай сначала закончим разговор о Потапыче.
На Петрович успокоился далеко не сразу. Он ещё пару раз попробовал меня расшевелить, то чуть не плача, чтобы я не доводил его до греха прямого физического воздействия на меня, то говоря, что у него от моих известий всё в голове поперепуталось, а пока я буду вести разговор с призраком, так он, Петрович то есть, «усё как есть припомню». Наконец, видя, что я непреклонен, Петрович опустился обратно в кресло, всем своим видом олицетворяя укор такому бессовестному мне:
— Ладно, слушай…
Со слов Петровича выходило, что в астральном плане на дворец Люксембург, как оказалось, наложен какой-то барьер, непроницаемый в обе стороны. Однако, сам вид этого барьера и некоторые иные косвенные признаки свидетельствуют, что к созданию барьера приложили свои лапы демоны. А вот откуда они там взялись — неизвестно, особенно учитывая то, что последний достоверный случай призыва демона произошёл в Восточной Азии лет пятьдесят назад. А в Европе, так и вообще — не один век прошёл с тех пор. Про близняшек же Петрович сказал, что они либо полудемоны, если демоном является герцогиня, либо якоря демона, с помощью которых он держится на Земле.
Да уж… Демоны, это, конечно, неприятно. Биться с ними я естественно не бился и договариваться с демонами меня никто не учил, но пара ритуалов изгнания у графа Ашениаси в загашнике должна найтись. Надо только понять, смогу ли я нынешний провести эти ритуалы.
****
Мне едва удалось затормозить Петровича перед памятным поворотом:
— Подожди, дай хоть приготовиться.
— Уфф… твоя правда. Переволновался я. Ну, иди.
Я поставил защиту и прошёл в комнату. Ночное (или, вернее, сумеречное) зрение мне обеспечивала защита, установленная ещё в Ипре.
В этот раз я явственно почувствовал моменты атак. Они ощущались как слабые дуновения ветра. Пришлось мысленно согласиться с Петровичем — атаки насылал не сам призрак. Об этом говорила как неизменная сила атак, так и одинаковые промежутки между ними.
Я огляделся. Призрак висел в дальнем углу комнаты, абсолютно безучастный ко всему. Внезапно, он встрепенулся. Очевидно, заметил, что на меня атаки не действуют и преисполнился надежд. Он подплыл ко мне и заговорил:
— Приветствую тебя, дитя. Я не вижу в тебе крови Тодтов. Кто ты?
— Ты прав, по крови я не отношусь к Тодтам. Первородный Серж Ривас, маркиз Ипрский, к вашим услугам. Однако, моя родная тётка по матери — жена нынешнего барона Тодт.
Призрак попытался изобразить поклон. Ну как попытался — вместо того, чтобы согнуться, он стал растекаться по полу.
— Прошу простить мою неучтивость, первородный. Карл Тодт, вернее, был им когда-то.
— Вот по этому поводу я тебя и побеспокоил. Петрович сказал, что ты знаешь, как снять с тебя проклятие?
— Петрович?! Где?! — призрак закрутился вокруг своей оси. Да уж, сильно его домовой прищучивал, если одно только упоминание о нём, настолько выводит призрака из равновесия.
— Не беспокойся, он сюда не войдёт. Мне нужно знать, что произошло там, в замке Кобленц и как снять проклятие.
Призрак тяжело вздохнул. — Проклятия-то как такового нет, тут семье Тодт повезло. Не успел я дойти до зала алтарного камня рода Кобленц, меня раньше хранитель приголубил.
— Подожди, — перебил я его, — но почему тогда последствия для семьи Тодт были настолько тяжёлыми?
— Моя глупость. Я ведь не просто воровать частицу родовой магии рода Кобленц пошёл, я до этого ещё и ритуал одушевления провёл.
Я аж присвистнул. Ритуал одушевления — это возможность сохранить алтарный камень в том случае, если дом рода захватывают враги. Глава рода начинает носить в себе частицу, суть своего алтарного камня. Естественно, долго это продолжаться не может — через неделю глава рода погибал, причём погибал в любом случае. Только вот он мог либо своей кровью и энергией пробудить иной камень, придав тому свойства алтарного камня рода или же попросту взорваться, если это не будет вовремя сделано.
— То есть ты не околупывать кусок алтарного камня рода Кобленц пошёл, а принимать эту частицу в себя?! Ты… ну у меня нет слов!!
У меня их действительно не было. Насколько я представлял себе теорию взаимодействия энергий, которую в Университете нам вдалбливали целых четыре семестра, причём на «удовлетворительно» её знать было мало. Преподаватель попросту не ставил эту оценку. «Либо вы знаете этот предмет хорошо, либо вам нечего делать в Университете». «Отлично», впрочем, он тоже не ставил, говоря, что на отлично этот предмет никто в мире не знает. Так вот, при удачной попытке в лучшем случае, произошёл бы взрыв, который разнёс бы весь замок Кобленц. А в худшем… могла случиться цепная реакция формирования антиматерии. Тут половину Европы могло разнести к демонам!