Черный Волк, Белый Ворон (СИ)

Кровать и правда была новой, с резной спинкой и обилием подушек на ней. "И лечь некуда," подумала травница.
— Ты спишь тут, — она указала на обитый бархатом стул у окна, который обычно используют для чтения с чашечкой мятного или ягодного напитка.
— У меня будет болеть спина, — добавляя умоляющих ноток в голос, сказал Влад. Но они с отскоком ударились в непробиваемую стену вокруг сердца девушки.
— Язык-то не болит! Женихом назваться успел, вот и спи теперь клубочком, — прошипела травница, складывая руки на груди.
— А что я должен был сказать? — поинтересовался Владислав. — Что мы боевые товарищи?
— Именно!
— Твоя подруга не поверила бы ни единому моему слову. На зло бы дала одну комнату, я не прав? — Что, что, а быстро разбираться в людях парень научился ещё в Вороньем доме, а открытость Милы упростила ему задачу.
Ведеслава что-то проворчала себе под нос, возможно что-то неприличное, но своё недовольство и нападение сдержала, отходя от охотника. Он прав, в голове у Милы всегда романтика была на первом месте, а реальность на втором.
Через несколько минут явился Борис и провел их к двум ванным.
— Воду нагрели, понадобится помощь, позвоните в колокольчик, — учтиво качнул головой мужчина и удалился.
Веда ещё раз наградила Влада злым взглядом, но ничего не сказала. Разжала кулак, на ладони лежали два пузырька.
— Добавишь в воду, усталость с тела снимет и силой его наполнит, — отдала она ему один и ушла.
* * *
Травница без чужой помощи разделась и залезла в горячую воду. Кожу приятно защипало, девушка выдохнула и постаралась расслабиться. Намочила волосы, прошлась мылом по телу, покрытому еле заметным слоем дорожной пыли. Стало легче, вода всегда её успокаивала; в какой-то момент Веда поняла, что начала засыпать. Из сонных объятий её вывел звук открывающейся двери.
— Прошу прощения, — виновато улыбнулась Маша, замечая, как дернулась девушка, расплескав воду. — Хозяйка отправила к вам, волосы просушить, прическу сделать, да платье помочь надеть.
Глаза Веды расширились, когда она заметила в руках Маши платье. Пышная темно-зелёная юбка и более светлый корсет.
Не имея возможности противиться, Ведеслава с поражением кивнула, отдавая себя в руки девочки.
Её обтерли плотной тканью, аккуратно, без боли причесали. Дольше всего сушили волосы. Маша держала их над раскаленными углями, лежащими в железной миске с толстым дном. В какой-то момент травница пожалела, что они у неё такие длинные. Но девочка терпеливо выполняла свою работу и молчала. Слава Моране, Маша не задавала вопросов и сама не болтала.
— Готово, — радостно сказала девочка, когда закончила с прической. Часть волос оставила нетронутой, лишь завила их, превращая в красивые локоны. Остальные заплела в несколько кос, которые переплела друг с другом, закрепляя на затылке. Помогла надеть платье через ноги и принялась застёгивать несколько десятков пуговиц на спине, а потом затягивать ленты корсета, но не сильно, дышать было даже легко. Верх груди и ключицы остались открыты, как и думала Веда, рукава были тонкими, приятной тканью обтягивая худые руки.
Маша провела девушку до комнаты, говоря, что ужин подадут через десять минут. Травница благодарно кивнула, заходя в комнату. Влад уже был готов и смотрел в окно, засунув руки в штаны черных брюк. Развернулся, и Ведеслава увидела его белоснежную рубашку и тёмный, расшитый серебряными нитями камзол.
— Красивая, — улыбнулся парень, разглядывая непривычный образ девушки. В платье и с такой прической она могла бы гордо ходить по дворцу, но он знал, ей это не нужно.
— Ты тоже, — сказала Веда, сцепляя пальцы внизу живота. Увидела, как Влад начал доставать руку из кармана, но в последнее мгновение передумал, оставляя её там.
— Идем, уверен, Мила уже нас ожидает, — Влад подставил девушке локоть, и она неуверенно положила свою ладонь на его предплечье. Они и правда выглядели сейчас как спешащая пожениться пара. Веда шипела в душе.
* * *
— Так и знала, что вещи Игоря подойдут. Вы очень похожи телом, — довольно хлопнула в ладоши Мила. — А ты просто невероятная, Ведеслава! Я ещё когда покупала это платье, сразу о тебе подумала. Зелёный всегда шёл тебе больше, чем мне.
 
— Как и тебе — голубой, — ответила травница, оглядывая подругу.
Они сели на краю длинного стола в столовой. Ведеслава и Влад с одной стороны, Мила с другой. Место во главе пустовало и определенно принадлежало хозяину этого дома. Стоило всем разместиться, как тут же понесли еду: зажаренного с яблоками и овощами поросенка, кувшины с медовухой и крепленным вином, несколько салатов.
— Кто же твой муж, Мила? — поинтересовалась Веда, отпивая вина из своего бокала.
Девушка хотела было пуститься в рассказ, даже улыбку натянула, но резко осеклась, прищуривая глаза. Изучила лицо травницы, потом Влада.
— Нет уж, милая, Слава, — она облокотилась на мягкую спинку стула, складывая руки на груди. — Начнём с тебя, а закончим мной. Первый вопрос: я же не ошиблась, Маша завела в конюшню Весну? — травница с улыбкой кивнула, и Мила расцвела ещё больше. — Вечером пойдём её кормить! Попрошу подготовить сахар, я помню, как ты примчалась на ней в ту Купальницу, все дети на ушах стояли, а ты только меня покатала. Бабушка Рада ещё еле поспевала тогда за тобой.
Владислав почувствовал, как тут же потемнели мысли его травницы, стоило Миле упомянуть её бабушку. На изменение в лице Веды обратила и хозяйка дома; она обеспокоенно глянула на парня, но тот поспешил отвести глаза, сама ничего не зная.
— Слав, она же в порядке? — ударила наугад Мила и промахнулась, её гостья качнула головой, поджимая губы.
— Нет, — выдавила травница, сжимая пальцами своё платье.
Мила и Рада — единственные когда-то близкие ей люди. Одну она потеряла по воле судьбы, а вторую — из-за собственной слабости. И теперь когда-то девочка спрашивает её о той, кого они вдвоём называли бабушкой.
Неприятно скрипнули ножки стула о пол, и Мила в несколько шагов оказалась рядом с Ведеславой. Не спрашивая, подняла её на ноги и притянула к себе, заключая в объятия. И Веда на них тут же ответила, крепко хватаясь за чужую спину. Они простояли так долго, Влад покорно ждал, не издавая ни звука. Мила не отпускала, пока её подруга сама не отстранится. А она и не хотела отстраняться, вспоминая, как было весело им в детстве. Наконец-то плечи травницы расслабились, она выдохнула и отпустила хозяйку дома, благодарно улыбнулась, безмолвно говоря, что всё в порядке. Мила кивнула, сжимая в поддержке чужое плечо, и вернулась на своё место. Спрашивать дальше ей уже не хотелось, но Ведеслава неожиданно продолжила сама.
— Я поэтому и уехала, — тихо сказала она. — Подальше, а потом вообще вернулась туда, откуда забрала меня бабушка.
— В Лесовье? А как же отец… — на выдохе спросила Мила.
— Он к тому времени тоже встретился с землёй или огнём. Даже не знаю, где он похоронен. Бумаги у меня остались. Да и баба Нюра подтвердила, что я его дочь. Вот она, кстати, всё ещё жива. Удивительно, даже Морана отмахивается от неё, — хмыкнула Веда, медленно приходя в себя.
Мила, не сдерживаясь, громко прыснула, вспоминая, как маленькая Слава громко рассказывала о бабе Нюре, которая была похожа на самую настоящую ведьму.
— Ясно… А знаешь, я ведь уехала из-за тебя, — улыбнулась хозяйка. — Ты в пятнадцать сбежала, а я через полгода после тебя. Только семнадцать мне исполнилось. Я подумала, что ты лучшую жизнь направилась искать, надоело тебе в том лесу сидеть и с травами возиться. Долго злилась на тебя, а потом решила, что и мне пора, собрала вещи, коня украла и поскакала, куда глаза глядели, — эмоционально рассказывала Мила. — Сначала тяжело мне было, работала, где придётся, осела в деревне близ Верхнего Горьевска, хорошая там деревня, большая. Принял меня дядька один в корчму, еду готовила, убирала, всяко лучше, чем у нас было. А потом в один день огромный караван у нас остановился. Все аж из домов выскочили, думали Король едет. А это из Нижнего Горьевска глава, конь одного из его людей ногу подвернул, хромал, просили посмотреть. А травника у нас там и не было, все в город ездили. А я возьми и вспомни, как ты учила меня компрессы делать, да мази всякие. Вот и вызвалась, сказала, попробую помочь. И помогла, представляешь? Так с Игорем и познакомилась, — по-детски хохотнула Мила. — Он уехал через несколько дней, как конь его выздоровел, а я и знать забыла. А он возьми и приедь через месяц. Сюда меня забрал, сказал, за лошадьми приглядывать будешь. Через год поженились мы. Вот такая история. Сейчас он глава здешней стражи. Правда, занят постоянно, сегодня не вернется, уехал в соседний город.