Клон 8012

– Сколько тебе лет?
– Тридцать девять. Тебе может показаться, будто я для тебя староват, но уверяю тебя – чем старше мужчина, тем больше кайфа для женщины…
Он не успел договорить. Потому что мне было неинтересно. Меня интересовал только его возраст, потому как я знала возраста всех своих целей, а остальное меня нет, не интересовало.
Стремительно вытащив из кармана своего пиджака спицу, при помощи которой несколькими минутами ранее открыла дверь этого кабинета, я с размаха всадила её остриё в сонную артерию ублюдка.
Он успел понять, что́ именно́ я сделала. Успел почувствовать моментальный приход своей смерти. Я видела это по его ошарашенному взгляду. Он хотел вытащить спицу из своей шеи, но у него получилось лишь усугубить состояние раны. Кровь начала бурно фонтанировать в сторону, он в считаные секунды завалился на пол, лицом вниз и, произведя последнее судорожное движение, окончательно замер. Кровь продолжила выливаться из тучной шеи, собираться в лужу, уже начавшую просачиваться под ножку стола и в щели потёртого паркета…
Мои впечатления от произошедшего оказались странными. Никакого шока. Никакого страха. Никакой растерянности. Ничего особенного – то есть ничего из того, что бы я не могла предугадать. Клоны прежде не лишали жизней оригиналов. Насколько мне известно. Максимальное наказание для клона – полный разбор. Я всю свою жизнь прожила со страхом быть разобранной – с чего вдруг ему усиливаться в эту минуту?
Сначала я действительно не видела никакой причины для обоснованного страха. Но вдруг поняла: разберут! Стоит только оригиналам увидеть труп себе подобного, оригинальную жизнь, отобранную клоном, как самый главный мой страх оживёт: меня будут резать без анестезии, долго и мучительно, пока боль не лишит меня разума, а кровопотеря не лишит меня жизни. И это произойдет сегодня. Сейчас. Через пару часов или всего лишь через пару десятков минут…
За окном послышались хлопки, и я неосознанно вздрогнула: лаборанты открыли двери медицинской кареты и вновь начали грузить в нее портативные холодильные камеры с органами. Загрузив первую партию, они ушли за второй, оставив двери машины открытыми…
Я не задумывалась о том, что делаю. Иначе бы прихватила с собой пару-тройку десятков карточек оригиналов и работников Миррор.
Я подбежала к окну, распахнула его и выпрыгнула на улицу, больно стукнувшись коленом о кособокий подоконник. Стремглав преодолела двадцать метров до медицинской кареты, впрыгнула в её открытую пасть… Как часто я представляла, как меня в виде разрозненных кусков мяса помещают в эту машину? Как долго боялась этого дня? И вот сама запрыгнула, вся целиком, не по кускам… Неудачное место для пряток: вариант всего один – забиться под стеллаж, на котором уже стоят морозильные камеры с органами подобных мне клонов… Я сделала это. Залезла под стеллаж, поместилась в узкую щель, приникла щекой к холодному полу и забыла, как дышать… Всё в последний момент. В момент, когда последняя партия органов приближалась к карете.
– Почему сегодня с задержкой? – спросил один лаборант у другого. – Мы должны были выехать еще два часа назад.
– Ты как новичок, Улоф, хотя работаешь в доставке уже шесть месяцев. Не переживай, органы в таких криокамерах могут храниться месяцами, так что мы никуда не опоздаем, – с этими словами ноги одного из вошедших в машину мужчин остановились прямо перед моими глазами, и на железную стойку над моей головой с грохотом установилась одна из морозильных камер. – Кто бы мог подумать, что лёгкие могут быть такими тяжёлыми… – он гнусаво хихикнул и отошел.
– Ты не ответил на мой вопрос, Ове.
– Ты о причине задержки? Да банальщина! У одного из клонов, находящегося в переходном состоянии, отказал организм – пришлось в срочном порядке производить полный разбор, вот мы и ждали, чтоб забрать заодно и эти детали. Давай уже ставь глаза на полку и пошли, и вправду пора уж выдвигаться.
– Но здесь не осталось места, – откликнулся Урбан, но Ове уже не слушал его – он ушел. – Вот ведь дурак! – сразу же начал бубнить всё ещё стоящий прямо перед моим укрытием лаборант. – Занял этими лишними лёгкими предназначенное для глаз место!.. Ну что, красотка, – сразу же с этими словами раздался лёгкий стук, как будто стучали костяшками по стеклу. Моё сердце мгновенно сжалось – он обнаружил меня?! – Поедешь на полу… – Моё сердце уже готово было выпрыгнуть через горло – он обращался ко мне! – как вдруг прямо перед моими глазами… Он установил прозрачный контейнер: вертикальную банку, закованную в железную раму и наполненную желтоватой жидкостью, в которой, словно в невесомости, парили… Глазные яблоки!
 
Он ногой придвинул контейнер поближе к моему лицу, и теперь мои глаза смотрели в упор на глаза, плавающие в плотном желе – вот как выглядели бы мои собственные глаза, если бы меня разобрали! Только мои с голубыми зрачками, а зрачки этих глаз чёрные-чёрные…
Прежде чем двери кареты захлопнулись, я увидела… Подпись… Один плавающий глаз как будто смотрел на эту подпись и заставлял меня посмотреть в том же направлении… Внизу, на железкой раме, было выгравировано имя клона, которому прежде принадлежали эти чёрные глаза.
…Не понимая, что́ делаю, я до крови прокусила костяшку своего согнутого указательного пальца, чтобы не закричать от отчаяния, боли, растерянности, ужаса… Эти чёрные глаза когда-то смотрели на меня, узнавали меня, разговаривали со мной без использования пустых слов…
Эти чёрные глаза принадлежали нашей 8001.
 
ЧАСТЬ 2
 
ОХОТА
 
 
Глава 13
 
Чтобы не видеть глаз, изъятых из хрупких глазниц 8001, я до боли зажмурилась. Когда машина тронулась с места, я даже не боялась того, что она остановится, что моё присутствие всё-таки заметят, что в конце концов меня поймают и разберут на кровавые куски, поместят мои глаза в желтоватое желе, а части тела распихают по портативным морозильным камерам… Я боялась только одного: открыть глаза, чтобы вновь увидеть это – будущее, уготованное мне по факту моего появления на этом свете. В этой банке не 8001 – в этой банке все мы. Все клоны. Я. По очереди. Сначала они, потом я, после другие – бесконечно… Но ведь не всё бесконечно! Всё конечно!..
Не знаю, сколько мы ехали. Кажется, достаточно долго, но вдруг…
Машина резко остановилась, и я распахнула глаза. Чёрные зрачки продолжали сверлить меня предупредительно, будто немо кричали мне: “Беги!”. И я бы побежала, прямо в этот момент. Если бы только не услыша голоса́ за пределами машины. Один принадлежал Улофу, второй был мужским и не был для меня знакомым…
Дверь кареты скорой помощи открылась на распашку.
Очевидно, моё присутствие не осталось незамеченным. Зря я не вытащила спицу из шеи Сигге Хеллстрёма. Она бы мне сейчас пригодилась…
– И долго ты собираешься протирать штаны на этом КПП?
– Столько, сколько это будет возможно, – прохрипел незнакомый голос в ответ на вопрос водителя. – Ну, что вы на сей раз вывозите?
– Пару сердец, пару печенок, две почки и четыре лёгких… Почти полный набор из двух клонов. Представляешь, скольких людей спасём?
– А ты видел их живыми?
– Кого?
– Кого-кого! Клонов, конечно же.
– Конкретно этих – не знаю, может, и видел. А так да, вижу каждый раз, как приезжаю в этот клятый Миррор.
– И что, сильно они отличаются от нас?
– Да вообще никак не отличаются. Перемешай людей с клонами – не разберешь, кто есть кто.
Я замерла, получив в своё распоряжение ценную информацию: значит, меня ничто не выдаст – ни взгляд, ни походка, ни голос… Нужно только успеть смешаться с массой оригиналов. Успеть…
– И не страшно тебе такие посылки развозить?
– А чего тут страшного-то? Это просто мясо. Душ в этих кусках нет, так что и мстить после их смерти никто не станет…