Идеальные
И вот сейчас, в самолете, люди с кресел из передних рядов уже начали выныривать в проход. А Алабама вытащила свою сумку из-под впередистоящего кресла, громко демонстрируя нетерпение.
– У нас будет время на посещение Голубой лагуны, – порадовала ее Селеста, пока они ждали багаж у ленточного транспортера. – Ее нет в маршруте «Розового кошелька», а мы сможем туда съездить.
Алабама, чьи волосы встопорщились на одном боку головы из-за того, что она прислонялась им к стеклу иллюминатора, никак не отреагировала. Возможно, потому что даже не удосужилась ни заглянуть в путеводитель, ни вникнуть в их экскурсионный маршрут.
Во взятом напрокат автомобиле Алабама, резко дернув за рычаг, откинула спинку пассажирского сиденья, чтобы разглядывать пейзажи, пока Селеста рулила. Только разглядывала она их с таким угрюмым выражением на лице, как будто уже возненавидела всю Исландию. Периодически Алабама зевала во весь рот, испуская противные, резавшие слух стоны. И к тому времени, как они заехали на парковку при Голубой лагуне, Селеста столько раз сглотнула накатывавшее на нее раздражение, что у нее разболелся живот.
– У них хоть кабинки для переодевания имеются? – спросила Алабама, подняв спинку сиденья почти вертикально. И, скептически нахмурив лоб, просканировала глазами парковку.
– Конечно, имеются, – фыркнула Селеста.
Выгнув вверх бровь, Алабама покосилась на подругу, но ничего не сказала. Селеста решила не вестись и, прищурившись, устремила взгляд поверх ее плеча на вход. Он показался удручающе простым. А разглядеть термальный источник ей не удалось: похоже, вид на него блокировали множественные груды камней возле приветственного щита.
Селеста вспомнила сайт спа-курорта «Голубая лагуна»: на его главной странице размещалось фото женщины. В белом халате, с запрокинутой назад головой, она выглядела невероятно сексуальной. Вот что ожидала здесь увидеть Селеста, но по дороге из аэропорта они видели лишь черные пески да дымовые трубы старых промышленных предприятий. «Неужели Алабама права, и мы прилетели в такую рань зря? Нет, я этого не перенесу», – передернулась Селеста.
И первой двинулась ко входу – нарочито бодрым и уверенным маршем. Сзади застучали подошвы резиновых вьетнамок Алабамы, поскакавшей вприпрыжку за ней. Они миновали еще одну кучу черной «лунной» породы, и Селесте вспомнилось, как Алабама в самолете поспешила занять место у иллюминатора, вынудив ее втиснуться в среднее кресло. А потом она подумала о Луи, оставшемся дома: «Наверное, все еще дрыхнет, распластавшись поперек кровати». Мысли о муже напомнили Селесте о статье, которую она прочитала в телефоне, пока они с подругой ждали автомобиль напрокат.
Никакой Америки та статья Селесте не открыла. По правде говоря, она могла бы написать такую статью и сама. В частности, Селеста знала, что девочки с расстройствами аутистического спектра вели себя иначе, нежели их ровесники-мальчики, и это затрудняло диагностику для врачей, как правило, лучше знакомых с симптоматикой аутизма у представителей мужского пола.
Именно этот факт заставлял Селесту временами злиться на всех и вся – на докторов, на медицинское сообщество, даже на притеснение и унижение женщин в истории человечества в целом. Иногда, чувствуя себя особенно несчастной, Селеста винила даже Луи, хотя он не имел никакого отношения к медицинскому сообществу, пренебрегавшему здоровьем женщин.
Селеста остановилась. Алабама, тяжело дыша, застыла рядом. На мгновение зрелище, открывшееся им, оставило подруг без слов. Они подошли к передней двери зала с термальным источником – двум высоким полотнам отражающего стекла, обрамленным стальными балками и камнем. Взгляды обеих дружно устремились дальше – к бассейну с пышущей паром водой у кромки пешеходной дорожки. Вода была голубой, но не такой голубой, как когда-либо видела Селеста. Она была почти бирюзовой. В точности такого же цвета, как на фотографиях на сайте.
Створки двери распахнулись, и перед ними возникла семейная пара с мокрыми волосами; вслед за супругами из зала вылетела трель неземных колокольчиков. Селеста вновь подумала о женщине в белом халате. Пожалуй, она выглядела не столько сексуальной, сколько расслабленной после оргазма.
Что-то теплое прижалось к ладони Селесты. Скосив глаза вниз, она увидела кисть Алабамы, скользнувшую к ней.
– Это выглядит потрясающе, – тихо проговорила подруга, сжав руку Селесты. – Спасибо, что привезла меня сюда, Си-Си.
Эти слова не были извинением, но Селеста восприняла их как просьбу о прощении. Потому что для себя давно решила: извиняться можно и так – выражая благодарность, демонстрируя любовь, проявляя терпение. Без обязательного признания и озвучивания тех вещей, что ты сделал неправильно.
Глава 11
Холли
Днем ранее
Вик, Исландия
От Рейкьявика до Вика было около двух с половиной часов езды. Но для того, чтобы возжаждать преодоления этого пути в одиночестве, Холли потребовалось гораздо меньше времени.
– Гипотермия, – прожужжала с пассажирского сиденья Кэтрин, протыкая воздух вытянутым пальцем. – Вот, что его убило. Он упал в расселину в леднике и не смог выбраться.
Холли вела арендованный автомобиль. Они с Кэтрин встретились в аэропорту, потому что заранее условились поехать в Вик вместе. Именно Холли списалась с Кэтрин до путешествия (и теперь ужасно сожалела об этом решении). «Неужели Кэтрин действительно полагает, что кто-нибудь захочет слушать о человеке, умершем в расселине за день до их собственного похода по леднику?» – поморщилась она.
На самом деле Холли не понимала, почему «Розовый кошелек» вообще запланировал начать их путешествие с похода по леднику. «Прекрасные фотографии!» – сулили в их приветственном письме кричаще ярко-розовые буквы. Но Холли заподозрила, что дело в другом. Похоже, это мероприятие было частью договора «Розового кошелька» с «Гольслэндом», туристической компанией, спонсировавшей их поездку. Другого разумного объяснения не находилось. Холли уже доводилось участвовать в подобных турах, но она ни разу не оказывалась в группе, состоявшей из одних только стройных женщин с искусственным загаром. Да, их группа вполне подходила для такого похода.
– И Вик ненамного безопаснее. – Наклонилась вперед Кэтрин, поправляя ремень безопасности на своей широкой груди. – Взять тот же пляж, к примеру. В прошлом году одну женщину унесло течением. Она несколько раз ударилась головой вон о те утесы и умерла.
В защиту Кэтрин можно было сказать лишь одно: она обмолвилась об этом случае не ради пустой болтовни. Ее тон был, скорее, деловитым. Кэтрин просто изложила известный ей факт. Хотя к ее деловитости все же примешалось непочтительное пренебрежение к несчастной жертве смертоносного течения.
Холли понадеялась, что лучшим способом закончить неприятный разговор станет молчание. И ничего не сказала в ответ. К счастью, Кэтрин, по всей видимости, высказала все, что хотела. Радиоприемник испускал лишь атмосферные помехи, так что они его выключили. И последующие несколько минут единственным звуком, слышавшимся в салоне машины, было ритмичное щелканье жевательной резинки на деснах Кэтрин.
Мысли Холли вновь вернулись к электронному письму в телефоне, пока остававшемуся без ответа. «Интересно, не окажется ли Wi-Fi в Вике слишком слабым, чтобы отправить послание?» – подумала Холли. Но еще больше ее озадачил другой вопрос: принесет ли ей это облегчение?
– Хвала Всевышнему, приехали, – проговорила Кэтрин через некоторое время, опустив свои огромные солнцезащитные очки так низко, что они нависли над ее губами.
Холли, у которой от долгого и напряженного вглядывания в дорогу отяжелели веки, моргнула. Похоже, впервые с той минуты, как они покинули Рейкьявик, Кэтрин и Холли, наконец, сошлись во мнении. И Холли могла бы повторить вслед за спутницей: «Хвала Всевышнему, приехали».
Последний час в пути прошел непримечательно. Дорога была узкой и почти пустой; по обе стороны от нее перекатывались зеленые холмы. Их зелень не походила на траву, растущую на нормальной земле. Что-то мшистое, как слоем бархата, покрывало скальную породу. Остров не пронизывали ветра, о которых их предупредили перед поездкой. Но он был унылым и сырым. В воздухе висела настолько густая дымка, что невозможно было определить, где заканчивался туман и начинались облака над их головами.