Древо ангела

Может быть, подумала она, причиной ее несчастий был вот такой же день ровно год назад, когда она впервые столкнулась с проблемой, приведшей к ее такому внезапному отъезду в Лондон.
У нее было счастливое детство, которое она провела в зажиточном пригороде Манчестера, будучи единственным ребенком обожающих ее родителей. А потом, в один ужасный день, когда ей было тринадцать и немецкие налеты стали совсем тяжелыми, ее отец уехал куда-то в своем черном «Форде», и больше не вернулся. Мама, всхлипывая и рыдая, сказала ей на следующий день, что он попал под бомбежку на дорожной развязке под Манчестером. И через неделю Грета увидела, как то, что осталось от ее отца, было предано земле.
Два следующих года, полные напряжения от все продолжающейся войны, ее мать пробыла в глубокой депрессии – иногда не вставая с постели неделями, – а Грета мрачно сосредоточилась на учебе, зарывшись в книги. Другой вещью, в которой она находила утешение, было кино, в которое мать продолжала ее регулярно водить. Мир фантазий, в котором все было прекрасно, а почти все истории кончались хорошо, давал блаженное чувство ухода от реальности. Грета решила, что, когда вырастет, станет актрисой.
Когда ей исполнилось пятнадцать, ситуация изменилась. Однажды вечером ее мать вернулась домой в большой машине вместе с толстым седоволосым мужчиной и сказала Грете, что он будет ее новым папой. Через три месяца они переехали в огромный дом ее отчима в Олтринхэме, одном из наиболее привлекательных городков в Чешире. Мать, радуясь, что нашла другого человека, готового заботиться о ней, снова стала прежней, и их дом снова наполнился гостями и смехом. И какое-то время Грета была счастлива.
Ее новый отчим, грубый, но богатый местный промышленник, сперва был в ее жизни абстрактной фигурой, которую Грета даже встречала нечасто. Но когда она выросла в юную женщину, его внимание стало переключаться с жены на ее юную, более красивую дочь. В его обыкновение вошло разыскивать ее всякий раз, как они оставались в доме одни. И вот дошло до того, что в прошлом году, в рождественскую ночь, пока ее мать развлекала гостей внизу, он поднялся за ней по лестнице…
Грета вздрогнула при воспоминании о его зловонном дыхании, о его тяжести, когда он прижал ее к стене, пока его руки шарили по ее груди, а мокрые губы отыскивали ее рот.
К счастью, в тот раз звук подымающихся по лестнице шагов не дал ему зайти дальше и Грета убежала в свою комнату в состоянии ужаса и шока, молясь, чтобы это оказалось случайностью, вызванной излишним спиртным.
Но, к несчастью, это было не так, и Грета провела следующие несколько месяцев, делая все, что можно, чтобы избежать приставаний своего отчима. Однажды жаркой июньской ночью он ворвался в ее спальню, когда она снимала чулки, готовясь лечь спать. Схватив ее сзади, он повалил ее на матрас, зажав ей рот рукой, чтобы она не могла кричать. Каким-то образом ей удалось поднять колено, и, когда он приподнялся с нее, чтобы расстегнуть штаны, она сумела сильно ударить его ногой в мошонку.
Взвыв, он скатился с кровати и выбежал за дверь, осыпая ее ругательствами.
Понимая, что у нее нет другого выхода, Грета собрала чемодан и после полуночи, когда в доме все стихло, прокралась вниз. Она вспомнила, как однажды отчим позвал ее в свой кабинет и настоял, чтобы она села к нему на колени. Она послушалась, с отвращением, но боясь рассердить его. Тогда он открыл ящик, вынул ключ, отпер сейф и показал ей бриллиантовое ожерелье, которое, по его словам, будет ее, если она будет хорошей девочкой. Грета успела заметить, что сейф был набит деньгами. Так что в ту судьбоносную ночь она открыла ящик, нашла в потайном месте ключ, отперла сейф и вытащила толстую пачку купюр.
После чего вышла из дому, отправилась на станцию поезда и сидела там на платформе, пока пятичасовой утренний поезд не увез ее в Манчестер. Там она пересела на поезд до Лондона и отправилась прямиком в «Ветряную мельницу», устраиваться на работу.
Грета подняла взгляд к быстро темнеющему небу, размышляя, пыталась ли ее мать отыскать ее после ее побега. Иногда она думала, не написать ли ей, но как она сможет объяснить свой внезапный отъезд? Даже если мать ей поверит, что было сомнительно, Грета понимала, что эта правда разобьет ей сердце.
 
Охваченная тоской, она вышла на поляну в лесу и тут вдруг поняла, что, погруженная в свои мысли, совершенно не следила за тем, куда идет. Стоя среди высоких, поблескивающих в меркнущем свете деревьев, Грета пыталась найти хоть какую-то метку, что-нибудь, что могло бы подсказать ей путь. Но все знакомые приметы были скрыты под белым снежным покрывалом.
– Господи, – пробормотала она, бесцельно бродя кругами и уже отчаиваясь понять, где находится.
Подняв воротник, чтобы согреться, она отчаянно пыталась понять, в какую сторону надо идти, и тут услышала собачий лай. Она остановилась, оглянулась и увидала, что к ней мчится огромный черный пес. Замерев от страха на месте, она с бьющимся сердцем смотрела, как он, не сбавляя скорости, приближается к ней. Огромным усилием воли Грета наконец заставила оцепеневшее тело действовать, повернулась и побежала со всех ног.
– Боже! Боже! – закричала она, слыша собачий топот уже всего в нескольких метрах за спиной. Дневной свет почти померк, и она не могла толком видеть, куда бежит. Сапоги, которые были ей велики, заскользили по обледеневшему снегу, она споткнулась и упала, ударившись головой о корни большого дерева. У нее потемнело в глазах.
Грета очнулась от горячего дыхания на лице и от того, что ее щеку лизал грубый язык. Открыв глаза, она уставилась прямо в большие красные глаза собаки и громко завизжала от ужаса.
– Морган! Морган! Ко мне!
Собака тут же оставила Грету и послушно побежала в сторону высокого человека, быстро идущего к ним. Грета попыталась сесть, но у нее закружилась голова. Она закрыла глаза и со стоном опустилась назад.
– С вами все в порядке?
Голос был низким, мужским.
– Я… – Грета снова открыла глаза и увидела, что мужчина стоит возле нее. – Я не знаю, – прошептала она, и ее охватила неудержимая дрожь.
Мужчина наклонился к ней.
– Вы упали? У вас на лбу большая рана. – Протянув руку, он убрал в сторону ее волосы. Рассмотрел рану, вытащил из кармана платок и попытался вытереть им кровь.
– Да. Собака погналась за мной. Я думала, она меня растерзает.
– Морган? Растерзает? Сильно сомневаюсь. Скорее он просто хотел поздороваться с вами, ну, может, несколько буйно, – ворчливо ответил мужчина. – Вы можете идти? Надо отвести вас в дом, там мы вас высушим и как следует посмотрим на эту рану. Тут слишком темно, чтобы понять, что там у вас.
Сделав огромное усилие, Грета поднялась на ноги, но, едва опустив вес тела на правую ногу, вскрикнула от боли. И снова села, отчаянно мотая головой.
– Ясно. Ну что ж, ничего больше не остается. Придется вас нести. Обхватите меня руками за шею. – Мужчина опустился возле нее на колени, и Грета сделала, как он велел. Он с легкостью поднял ее с земли. – Держитесь крепче. Скоро мы вас согреем.
Грета уткнулась лицом в провощенное плечо своего спасителя. У нее так кружилась голова, что это было единственное, что она могла сделать, чтобы снова не потерять сознание. Минут через десять, подняв голову, она увидала, что они вышли из лесу и направляются в сторону светящихся окон большого дома. Они поднялись на высокое крыльцо, и человек толкнул плечом большую дубовую дверь.
– Мэри! Мэри! Да где же эта женщина? – закричал он, пересекая огромный холл перед входом. Невзирая на боль, Грета заметила огромную рождественскую ель, стоящую у подножия массивной елизаветинской лестницы. Огоньки свечей, отражающиеся в изящных стеклянных шарах, гипнотически заплясали перед ее глазами, а воздух наполнился чудесным запахом хвои. Человек отнес ее в просторную гостиную, где в жерле огромного каменного очага тлел огонь. Он осторожно опустил Грету на один из двух больших бархатных диванов, стоящих возле камина.