Мурцовка. Том первый
Сергей любил модные места, но вот пафосные обходил стороной, ему гораздо приятнее было завтракать в тех местах, где можно было сгорбить плечи над стойкой из тёмного дерева, заказать для восполнения жидкостного баланса тёмного пива и потихоньку цедить первую освежающую кружку, а потом сожрать огромную тарелку, буквально кишащую холестерином. Конечно, начинать так рабочий день было опасно, но иногда Сергей позволял себе именно с такой ноты начать всю музыкальную партию дня и бывало, под вечер приключения заносили его в самые неожиданные места, что бесконечно разнообразило писательское воображение. Но, видимо, сегодня заикаться про тёмное пиво не стоит, потому что его, точно, мягко поставят на место, а этого Барановское достоинство может не пережить и гордо удалиться.
На столе мгновенно образовались креманки с соусами, плоская тарелка с ярким полукругом омлета, шипящее в маленьком чугунке филе белой рыбы, дрожащая от любого прикосновения воздушная шапка рисового пудинга и большая бадья с латте. Сергей даже сначала не очень понял, как так получилось, что здесь толпились почти все его любимые блюда, но решил не занимать себя пустыми измышлениями.
– Бокал вина? – спросила девушка.
– «А можно?» – чуть не выпалил Сергей, но сам себя одёрнул, – «ты ещё язык вывали как собака и в глаза преданно смотри». – а вслух добавил. – Пожалуй.
– Над чем сейчас работаете? – спросила Елана, быстро надиктовав официанту очередной заказ.
Сергей завис с вилкой в руке, глянул на девушку и ответил с набитым ртом:
– Над омлетом.
– Я имею в виду книгу. – спокойно проговорила она.
– А. – Баранов вздохнул и немного слукавил. – Был творческий отпуск, но сейчас есть несколько идей, вот думаю, что выбрать.
– Отлично. Вечером обсудим.
Круговерть с подписанием договора, долго вертелась под скучный и нудный монолог юриста, который Баранова заставили выслушать до конца. Хорошо хоть, как-то отвлекал стилист, снимавший с него мерки, копошившийся рядом и безмерно раздражавший молодого работника отдела договоров, похожего на переросшего гадкого утёнка.
– Слушайте, ну в конце концов, – прогундосил юрист, – перестаньте писателю промежность мять, мне уже прям тошно.
– Хочешь, тебе помну? – кинул взгляд через плечо юркий загорелый парень. – Но боюсь, ты ещё не дорос до такого внимания. А вы, Сергей, ноги шире расставьте, я уже заколебался по полу вошкаться, а если костюм не будет готов к среде, мне Лана тестикулы без наркоза оторвёт.
Под такую весёлую перепалку Баранов пил четвёртую чашку чая, потом долго возил ручкой в конце каждого из листков договора и наконец, когда с официальной частью было закончено, в офисе появилась Лана.
– Поехали в магазин, у нас через час пресс-конференция.
– А до будней никак нельзя подождать? – уныло спросил Баранов, уже наперёд зная ответ. Он прекрасно понимал, что теперь он часть огромной и сомнительно дружной семьи, где все друг друга любят исключительно за деньги.
День прошёл в сумасшедшей гонке, к вечеру выдохшийся писатель был доставлен домой, и сегодня он уже даже не мог смотреть в сторону рукописи. Опустошённый творец чужих судеб сидел в кресле, медленными глотками пил терпкий янтарный напиток, размышляя о наступившем будущем:
– Наверное, так себя чувствуют дорогие эскортницы после напряжённого трудового дня. Пожалуй, нужно им больше чаевых оставлять.
Часа в четыре утра Сергей проснулся с клокочущим сердцем, пересохшим горлом и языком, почти прилипшим к гортани. Хватанув вместо воды вискаря, он немедленно побежал в туалет, долго пугал канализацию, а потом отмывался от липкого похмелья в ду́ше. Выйдя, он глянул в сторону бутылки и удивился, так как понял, что после всех «скачков через кольца» он приговорил ноль семь вискаря, хотя думал, что пропустил всего пару бокалов.
Баранов устало откинулся на спинку стула и глянул в окно, куда бились затяжные дожди; сейчас пришло осознание, что это были осенние холодные потоки, которые если и прекратятся, то только потому, что пойдёт снег. Сергей вспомнил, что обычно в это время он тосковал, впадал в депрессию и срочно улетал туда, где грело солнце, и плескалось тёплое море или океан, и понял, что теперь ему не суждено вернуться к привычному ритму.
Сергей открыл глаза, глянул на часы и удивился, что уже почти утро, он снова уснул не в кровати, а сидя на неудобном стуле и свесив голову на грудь. Внутри него взметнулась волна отвращения: к себе, к погоде, к этому миру, но в основном ко вчерашнему дню, наполненному интенсивными тренировками на выработку у него условного рефлекса к беспрекословному выполнению команд от дрессировщицы Еланы.
Баранов медленно потянулся, прошлёпал на кухню и, заглянув в прохладное пустое нутро в сотый раз, пообещал завести себе домработницу, которая будет следить за его питанием, в том числе. Вздохнув, он натянул одежду, сунул босые ноги в ботинки и поплёлся на улицу. Писателю дико хотелось спать, но он прекрасно знал, что голодный не уснёт, а только будет ворочаться в постели и всё равно попрётся куда-нибудь перекусить, а если он будет сейчас маяться и ждать курьера, то обязательно быстро напьётся и скоро будет в абсолютно нерабочей форме. А Елана приготовила для него богатый список развлечений, в конце которого вечером ещё предстояло пережить банкет у Толстунова и постараться-таки не переспать с его женой.
– Надо с собой бабу какую-нибудь взять. – вслух подумал Баранов и вошёл в помещение круглосуточной кофейни.
Кое-как справившись с отдававшим пластмассой завтраком, он, мучаясь от изжоги, вернулся домой и, обещая самому себе сжечь заведение, где только что был, рухнул в постель.
Полдень у Баранова не задался с того самого момента, когда вместо будильника зазвонил телефон, и на экране замаячило имя Еланы. Сергей раздражённо засунул смартфон под подушку и остался лежать, плавясь в своём тихом страдании. Раннепоздний завтрак валялся в желудке тяжёлым комком, сухо драло глотку послевкусие после водки, которой он пытался забить привкус отвратительной еды. К тому же Баранову казалось, что только этот напиток может смыть отвратительный привкус, который осел на нёбе после общения с Еланой. Писатель даже сам не понимал, почему она его так раздражает. Красивая, статная, с добротными объёмами в нужных местах и отсутствием лишнего жира на талии девушка должна была производить самое приятное впечатление и вызывать хоть какое-то желание, кроме отвращения. Но её организованность, железобетонная уверенность в своей правоте и микроскопическая частица странного юмора вызывали в творческой душе писателя только негодование.
– Что?! – гаркнул Баранов в трубку, когда понял, что терпение Еланы имеет более объёмную батарейку, чем у него. Она звонила уже раз двадцатый. – Я надеюсь, что-нибудь случилось!
– Добрый день. Я через десять минут уже подъеду к вашему дому. У нас с вами деловой бранч с блогером. У вас будут брать интервью. – деловито сказала Елана и прервала разговор прежде, чем Баранов смог что-то ответить.
– Мне просто необходимо найти киллера и убить эту стерву. – прошептал Баранов, со злостью окуная лицо в мятое месиво подушки.
Спустя десять минут он уже стоял возле подъезда, холодный ветер тёр щёки со свежими порезами после бритья, морщил лицо, водя по нему колкими снежинками и прокладывал путь нарастающему раздражению, которое с каждой минутой опоздания Еланы разгоралось всё сильнее. И первая фраза Покровской порвала в клочья напускное спокойствие писателя.
– На кого вы похожи, Сергей? Вас же фотографировать будут. – поджав губы, сказала Елана, когда он сел в её машину.
– А у меня жопа красивая! – заорал Баранов. – Показать? Могут её запечатлеть! Мы тогда порвём все ваши сраные рейтинги!
– У меня тоже, но я же не сую её во все смартфоны страны. – спокойно отреагировала девушка. – Ладно, перенесу встречу на полчаса позже. Нас они точно будут ждать. Поедем ваше лицо искать. – проговорила она и тронулась с места.
Вытерпев пытку экспресс-восстановления отёчного после всех возлияний и недосыпаний лица, Баранов явился на поздний завтрак свежим, улыбающимся и вполне готовым к новым подвигам. Елана знала, как умаслить бунтующего гения, она просто отдала ему корпоративную карту и показала в приложении свободный лимит, который он может тратить по своему усмотрению. Это был, так сказать, бонус за имя.