Дитё

Дела в Афганистане в это время начали более-менее стабилизироваться. Были созданы несколько горно-стрелковых бригад, их учили по моим воспоминаниям, и после необходимой тренировки отправляли на боевые действия. Но в то время, что я пишу, действовал только один неполный батальон. Так вот началась массовая заброска боевиков проходивших обучение в Пакистане, в Афганистан в помощь местным духам. Бойцы спецподразделений и разведка, моя родная контора, получили карт-бланш. В Пакистане началось твориться нечто странное, постоянные бои в горах и в городах, вывели правительства некоторых стран из себя. За нашими парнями началась настоящая охота, особенно она широко раскинула сети когда прибыли специалисты из Европы. Не знаю почему Брежнев к этому пришел, хотя он и общался со мной постоянно, но приказ был отдан. Части вывели из Пакистана и отошли на несколько десятков километров от границы, так же поступили по нашему совету и Индия наша союзница. Разведка многих государств, с болезненным любопытством следила за происходящим. И после того, как семь крупных баз была уничтожена семью ядерными бомбами малой мощности, при которых, кстати погибли многие привлеченные специалисты по диверсионной тактике, других стран. Какой вой поднялся, трудно описать, но быстро стих, когда некоторые страны выступили в нашу полную поддержку. И многие в правительстве задумались, а стоит ли трогать северного медведя. Но в Союзе была другая беда, многие в Политбюро, в основном те, кто не присутствовал на малом заседании, начали выть, что это может перерасти в третью мировую войну. Один из них дошел до того, что в истерике чуть не матом обругал Брежнева присутствующего на заседании. Это решило все дело. Был отдан давно приготовленный приказ, о снятии запрета на арест высших чиновников. Проще говоря они могли арестовать и предать суду без надзора с выше. Этот отдел подчинялся напрямую Генсеку. В течении суток были арестованы, большая часть членов Политбюро, говорят когда принесли списки арестованных Брежневу, он внимательно прочитав достал из ящика стол другой список и сравнил.
- Вот этих двух товарищей, у вас не хватает. Впишите!
Про это мне Силиванов рассказал. Чуть не начавшаяся из-за арестов политбюро гражданская война, подавлялась в течении полугода, но все когда ни будь кончается, кончилось и противостояние с людьми не согласных с новой политикой партии.
Так вот, не знаю точно, как наши парни из МИД-а связались с немцами, но было совещание, где кроме Генсека и Громыко, присутствовали представители, как ГДР, так и ФРГ. Немцы сами были согласны на полное объединение страны, и поэтому обговаривались только формальности. У наших было только одно условие, чтобы канцлером стал Эрих Хонеккер. Договоренности были соблюдены и представители отправились обратно. Не знаю как, но об этой встрече ни узнал никто из противников. Дальше было делом техники, ФРГ начали, сперва по немногу, потом все больше и больше говорить об объединении, и что мешают этому только оккупационные войска, находящиеся на территории ФРГ. Когда накал страстей достиг своего пика, показали снятую передачу с известным телеведущим, где он с выражением говорил что-СССР на стороне германцев и пойдет на все чтобы помочь им, при этом за спиной у него медленно проехали тяжеловозы с покрашенными в зеленый цвет трубами. В которых любой военный признает ядерные носители. Намек был более чем ясный и тонкий. Штаты, вспомнив недавнюю бомбардировку Пакистана, быстро сдулись. И после нажима начала выводить свои войска, за которыми последовали и остальные. Кстати берлинскую стену разрушили не полностью, оставил как часть музея, длинной в сто метров.
Дальше не случилось Чернобыльской катастрофы, война в Афганистане закончилась в восемьдесят пятом, через год после объединения Германии. Началось преобразования в стране, и плохие и как чаще хорошие, всякие. Меня они тоже не обошли стороной, после того как я стал ненужным в смысле пустой, то отпустили на вольные хлеба, правда под плотной охраной. Вселили в семью капитана вертолетчика, у которых была трехлетняя дочка Ольга и я стал с ними жить, как в Штатах говорят, под прикрытием. Писал песни и с одним специалистом оформлял их на себя, причем оформил перевод средств за выступления своей настоящей семье. Так что они не бедствовали, это точно. Самое интересное, что кто такой Артур Александров никто не знал, но многие догадывались, ведь на прослушивание приходил представительный мужчина, который слушал пробные выступления и иногда даже менял некоторые ритмы и слова. А то, что он постоянно приходил с маленьким сынишкой, который тоже внимательно слушал, парадируя отца, никто внимание уже не обращал. Голиков Арсений Витальевич был действительно неплохим специалистом в области музыки, и мои песни подхватывал сразу. Я даже расщедрился и подарил ему в авторство пару песен. Так вот, мы с ним часто, когда удавалось вырваться из семьи, ходили вместе на прослушивание, но ни разу, никто к нам не смог подойти, кроме нужных людей, этому не давали два внушительных охранника, поэтому Голиков, для многих известных певцом так и стал лицом композитора Александрова, мне от всего этого было смешно.
* * *
- Идем на посадку, пристегните ремни,- отвлек меня от размышлений бортмеханик. Застегнувшись, я стал смотреть на медленно приближающуюся землю, стали хорошо различимы посадки, дороги, машины. Судя по всему, мы садились на военный аэродром Подмосковья, дождавшись касания колес бетонки, я расслабленно откинулся на спинку кресла. Никому об этом не говорил, но летать я не люблю, как-то не по себе мне в воздухе и первый мой прыжок, когда еще учился Рязанской дурке , обошелся для меня мокрыми штанами. Терпеливо дождавшись, когда Ил зарулит на место стоянки, мы направились к боковому выходу. Около самолета уже дожидались две автомашины. Я с Селивановым сел в первую, а охрана во вторую и мы выехали с аэродрома через контрольно-пропускной пункт.
- Романов злой на тебя, так что ты с ним поосторожней, и старайся не доводить его, как ты любишь.
Повернувшись к генералу, я переспросил:
- Когда это я доводил его?
- Да постоянно, он после общения с тобой всегда на сердце жалуется.
- Не было такого!!!
Так в обычной для нас обстановке, мы доехали до дачи, где находился Генсек Романов. Григорий Васильевич встретил нас в своей любимой маленькой уютной гостиной, и поздоровавшись, показав на два кресла напротив предложил сесть.
- Итак, блудный сын, я смотрю, ты все-таки вернулся под защиту государства.
Я в это время крутился в кресле стараясь устроиться по удобнее, то ли в позу лотоса сесть, то ли в свою любимую, ноги на подлокотник и откинуться на спинку. Все-таки выбрал любимою, между делом ответив:
- Меня ни кто не спрашивал, из отпуска выдернули и сюда привезли.
- Ты все в своем репертуаре. Рассказывай все, что с тобой произошло и по подробнее, интересно мне.
* * *
- ... и тут я весь такой расстроенный, возвращаюсь, а там, здрасьте не ждали, генерал сидит, пельмени жарит. Ну и меня сюда к вам.
- Интересная история, да очень интересная. Знаешь Артур, что информация о тебе ушла на сторону?
- Просветили!- Кивнул я, и посмотрев на генерала, сказал:
- Это кто же такой любопытный?
- Выяснили, что это альянс нескольких стран. И охота на тебя продолжается изо всех сил, так что надо что-то думать.
- Да что тут думать, убить меня и всех делов!
- Ты что-то придумал?- Озадаченно спросил у меня Романов. Кивнув, я спокойно сказал:
- Насколько я в курсе сейчас растет недовольство среди некоторых слоев народа, и они смотрят в сторону запада?
- Есть такие!- Подтвердил Селиванов. Посмотрев на него, я спросил Романова:
- А как народ относиться к композитору Александрову?