90-е: Шоу должно продолжаться 4 (СИ)

— Милая барышня, а вы знаете притчу, как к дону Хуану пришли гости и угостили его чак-чаком? — хмыкнув, спросил я. — А зря, зря! История, меж тем, очень поучительная… Хотите, расскажу?
— Слушай, ты! — если раньше Ширли отмахивалась от меня, как от назойливого насекомого, мешающего ее чрезвычайно важному разговору, то сейчас она развернулась ко мне вся. И сжала кулаки, будто собиралась кинуться в драку.
— Так вот, сидит, значит, дон Хуан на стуле, ковыряет вилкой рагу из кактуса и думает, то неплохо бы чего-то сладенького заточить… — я привалился к двери в подчеркнуто расслабленной позе.
Тут Ширли разразилась длинной матерной тирадой, замысловатой такой, касающейся моих сексуальных привычек, родственных взаимоотношений и планов на ближайшее будущее.
«Ангелочки» пару секунд внимали молча этому спичу, а потом, не сговариваясь, громко и заразительно заржали.
— Фу, как некультурно, — хмыкнул я. — Во-первых, перебивать невежливо, а во-вторых…
— Ты что, тупой? — закричала Ширли. — Пшел отсюда, вместе со своей историей и этими… Этими…
— Ты пошла вон отсюда, — вдруг тихо, но твердо сказал Макс.
— Что⁈ — опешила девушка.
— Что слышала, — буркнул басист. — Вали отсюда. И Нику передай, чтобы отвалил от меня. Вместе с «Пинкертонами».
— То есть, ты официально заявляешь, что уходишь из группы, так? — глаза Ширли стали похожи на щелочки.
— Могу заявление об уходе написать, — огрызнулся Макс. — В трех экземплярах!
— Ты вообще слышал, что я тебе сказала? — прошипела Ширли.
— Слышал, — мрачно подтвердил Макс.
— Я все расскажу Нику! — с угрозой сказала девушка.
— Ой, да рассказывай уже, — скривился Макс. Потом подумал и добавил. — Шлюха. Надо в вендиспансер сходить провериться. А то мало ли, может ты и с остальными… Того… Трали-вали.
— И что, теперь ты с… Этими? — Ширли мотнула головой в нашу сторону.
— Если официально примут, то да, — с вызовом сказал Макс. — А если нет, то как-нибудь без вас переживу, поняла? Астарот, ты примешь меня в вашу группу?
— Конечно, Макс! — наш фронтмен перешагнул через разбитую тарелку, оттер Ширли плечом и протянул Максу руку. А тот торопливо ее пожал. Ширли открыла рот, чтобы что-то сказать. Но сразу же его захлопнула. Дернулась и рванула к выходу.
Проталкиваясь через нас всех, зыркнула на меня как-то особенно зло.
Грохнула дверь.
«Ну вот все как-то само собой и решилось», — подумал я. С Максом, конечно, еще будут всякие проблемы. Судя по тому, что я успел услышать и узнать, у него явно комплекс мажора. Он все время переживает, что люди с ним общаются не потому что он такой хороший и талантливый, а потому что у него мама. И папа. И всем от него что-то нужно. А сам он при этом юноша не очень смелый и решительный. Это сейчас на него что-то нашло. Видимо, давно запасал крупицы твердости духа, чтобы одним махом их применить в разговоре с этой неприятной особой. А в «Пинкертонах» занимательная кадровая политика, конечно…
— Кстати, что там было про Жана? — спросил я, потерев ладошкой лоб.
* * *
«Хорошо, что в Ирине я не ошибся», — подумал я, складывая меховые жилеты в матерчатый баул. В запаснике драмтеатра остро пахло нафталином. Тусклая лампочка едва-едва освещала темное подвальное помещение. Очень порадовало, что работа над рекламным роликом велась уже безо всякого моего участия. Ирина позвонила мне и сообщила, когда первый съемочный день. Да, уже договорились с мужиками в теплушке, которые охраняют развалины. За костюмами надо будет зайти в театр, Борис уже подобрал нужное. Нет, никаких проблем, на перекрестке нас подберет Гоша на своем уазике. Тяжелое довезет, остальные своим ходом доберутся. Взяла в столовке несколько больших термосов, сделаю горячий чай и кофе, чтобы можно было отогреваться, если замерзнем. И, кстати, Вова, ты играешь одного из бандитов. Главного злодея. Нет, не спорь, так точно будет лучше!
— Вот, смотри, я тут еще нашел такую шляпу! — Бельфегор сунул мне в руки фетровое изделие, почему-то отороченное клочковатым искусственным мехом и с пришитыми к тулье глазами. — Это из детского спектакля про Красную Шапочку. Волк в ней ходил. Сначала думал не брать, но на тебе будет отлично смотреться!
 
Я нахлобучил шляпу на голову и гордо подбоченился.
— Бойтесь меня, я злище! — с пафосом сказал я. — Что там еще? Много надо еще надо собрать?
— Вот есть корона, с ней надо осторожнее… — Бельфегор зашуршал газетами. — Сейчас я ее закутаю, чтобы не отломать что-нибудь, пока везем. А ты пока сложи вон ту кучу в сумки. И вон то, здоровое. Это королевская мантия.
— Да уж, костюмов у нас прямо тонны, — пробурчал я, пытаясь впихнуть громоздкую, как ватное одеяло, королевскую мантию. — Слушай, а зачем нам сегодня костюм короля? Мы же битву с бандитами снимаем в развалинах.
— Мама сказала, чтобы сразу все забирали, что нужно, — ответил Бельфегор, сосредоточенно заматывая тускло поблескивающую корону в газетные листы. — Что некогда ей нам по одной тряпочке выдавать. Ну и я сразу с запасом взял, вдруг еще что-то пригодится… А, точно, вспомнил!
Рыжий аккуратно положил недозамотанную корону на табуретку и метнулся в дальний темный угол.
— Вот, я подумал, что зачем-нибудь может пригодиться… — он встряхнул в руках что-то похожее на лоскутное одеяло. Во все стороны взметнулась пыль.
— Что это за хренотень? — спросил я.
— Ну это такой занавес типа, — Бельфегор взялся неловко складывать его в более компактный вид. — Типа как в фильмах старых, на их фоне обычно всякие клоуны выступали.
— А нам он зачем? — хмыкнул я, победив, наконец, королевскую мантию с псевдогорностаевым воротников.
— Мы можем его насовсем забрать, так что я подумал, что на всякий случай можно, — Бельфегор принялся запихивать лоскутную тряпку в сумку. — Мало ли, что еще мы там будем снимать? Я у Макса на видике фильм смотрел про клоуна, ужасы. И подумал, что если нам такой вот клип забабахать, будет круто. Грим у нас есть, теперь вот эта занавеска… Осталось только песню подходящую написать.
— Искренне прошу, смейтесь надо мной… — одними губами пропел я строчку из «Короля и шута».
— Что-что? — переспросил Бельфегор.
— Ничего, — быстро ответил я. — Отличная идея с клоунами. Так, еще есть что-то?
— Вон ту коробку еще положи, — Бельфегор ткнул пальцем куда-то под стеллаж. — И все. Корону я лучше в руках понесу.
Нагруженные, как верблюды, мы вышли из театра драмы и поплелись на точку сбора. Где нас уже ждали Бес, двое его парней, Кристина и Ира. Над головой Беса возвышался огромный рюкзак.
— Ну что вы там копались так долго? — Ирина бросилась к припаркованному на обочине уазику. — Давате, грузите все сюда!
— Бес, а ты что такого в рюкзак-то нагрузил? — хохотнул я. — На зимовку собрался?
— Все свое ношу с собой! — гордо заявил он. — Мало ли, что случится…
— Так мы же в городе будем, что там может случиться? — Бельфегор передал корону Ирине и скинул с плеча баул. — Ты бы еще котелок и жрачку взял…
— Так я и взял! — хмыкнул Бес.
— А Стас где? — спросил я.
— На место подъедет, — сказала Ирина. — Все, поехали! Вам на трамвае, а я с вещами.
— В смысле? — возмутилась Кристина. — Я тоже что ли на трамвае? Я думала, ты нам такси хотя бы поймаешь…
— Замаешься ловить, — отмахнулась Ирина. — На трамвае быстрее доберетесь, не развалитесь.
Ирина забралась на переднее сиденье, хлопнула дверцей, и уазик газанул.
— Вот в таких нечеловеческих условиях шедевры и создаются, — заржал я. — Ну что, погнали, пока не замерзли…
— Блин, я думал, хоть немного потеплеет, — вздохнул Бельфегор. — А оно наоборот, кажется…
— А тебе-то зачем ехать, ты же не снимаешься, — я пожал плечами и двинул в сторону остановки. — Можешь вместе со всеми не мерзнуть.
— Вот еще! — фыркнул Бельфегор. — Мне интересно! Ну и надо как-то настроение общее уловить, мне же еще музыку писать.