Повторяем для особо одаренных! Весёлые истории, рассказанные классными классиками и классными соврем

– Пока не знаю. Но чувствую внутреннее беспокойство.
– Это ещё почему?
– Потому что сейчас звонок прозвенит. – Тут на ней загораются зелёные цифры, как на будильнике. – Быстро прячьте меня в рюкзак. И уговор: на матеше калькулятором не работаю!
* * *
На следующий день Тим опять приходит в школу с этой своей Алисой. Прямо сдружился с ней. На уроке сидит, а сам всё со своего рюкзака глаз не сводит.
На перемене он эту шайбу вытаскивает на свет, да так бережно. А сам и говорит:
– Ты, Макс, даже не представляешь, как я к ней привык. Она мне и домаху помогала делать. Ну как помогала? В основном жизни учила, конечно.
Алиса опять реагирует, промолчать не может:
– Жизнь даётся человеку только один раз. Чтобы не было мучительно больно. А умной колонке жизнь вообще не даётся…
– А ты, – говорю, – Алиса, хотела бы стать человеком?
– Запрос входит в топ-20, – сообщает она. – Однако постановка задачи заведомо некорректна. Мои личные желания система не учитывает.
– Мои тоже. – Тим вздыхает печально.
– Вечно ты против системы, – говорю. – Да я-то не против. В смысле, я не против, что ты против. Только у нас следующий урок английский, стихи спрашивать будут. Я, между прочим, этот чёртов стих два дня учил. Систему не перехитришь!
– Это мы ещё посмотрим, – отвечает Тимур.
И вот на английском Вероника Петровна перед доской прохаживается, на нас сквозь очки хищно поглядывает. А в очках у неё линзы толстые и выпуклые, как в бинокле. Не очень-то хорошо она нас видит. Зато слышит каждый шорох.
– Что ты там делаешь под столом, Астахов? – спрашивает она. – What are you doing?
– Ничего, – отвечает Тим. – В смысле, nothing.
Вероника сердится. Сверкает очками:
– Лучше прочитай-ка нам, Астахов, любое стихотворение на английском языке, на выбор. Надеюсь, на каникулах ты занимался английским?
Тут мне очень хочется закрыть глаза сразу двумя руками. Я-то примерно знаю, чем Тим всё лето занимался. Английского там и рядом не лежало.
Но вы ещё не знаете Тимура Астахова. Сдаваться без боя он не привык, даже если ему войну никто и не объявлял.
Он незаметно запускает руку в рюкзак. Выкладывает портативную станцию на стол.
Что-то шепчет и прикрывает её тетрадкой на всякий случай.
И тут мы слышим:
My heart is sair – I darena tell,
My heart is sair for Somebody;
I could wake a winter night
For the sake o’ Somebody.
Тим старается, рот открывает под фонограмму, даже не сбивается ни разу. И голос из колонки звучит почти совсем как его собственный голос [7], разве что помягче и покрасивее. Всё-таки Алиса девочка, понимаю я.
– Oh my God! – восклицает Вероника Петровна. – «Моей душе покоя нет! Весь день я жду кого-то!» Это же старый добрый Роберт Бёрнс. Да ещё с настоящим шотландским акцентом [8]… я слышала такое лет двадцать назад, когда нас возили на практику в Глазго… золотое было время…
Она снимает очки. Теперь она вообще ничего не видит. Кажется, она вытирает слёзы.
– Великолепно, – говорит она. – Великолепно. Ты молодец, Астахов. Читай дальше, читай скорее!
Тим вдруг опускает голову.
– Простите, Вероника Петровна, – говорит он. – Дальше я не помню. Я и этого-то не помню. Это всё не я. Это нейросеть.
Вероника смотрит куда-то далеко, за окно. Там, на улице, с деревьев облетают листья и беззвучно каркают вороны.
Потом поворачивается к нам. Без очков она выглядит совсем не страшной. Беззащитной.
 
– Я понимаю, что ты меня обманывал, Астахов, – говорит она. – Хорошо, что признался. И всё равно спасибо тебе. Это было… неожиданно.
Тут она надевает очки обратно. Припоминает что-то и читает наизусть:
Ye Powers that smile on virtuous love,
O, sweetly smile on Somebody!
Frae ilka danger keep him free,
And send me safe my Somebody!
Закончив читать, она улыбается:
– Это было коротенькое стихотворение. Ничего сложного. Сейчас мы вместе переведём его, если хотите. Только уже без этих ваших нейрохитростей, ОК?
– Да, – отвечает Тимур. – Мы хотим.
* * *
На следующий день уже все про нашу Алису знали. Даже из других классов приходили её потестить. Кончилось дело тем, что к нам явилась Евгения Львовна, завуч, и колонку у Тимки отобрала.
– Реквизирую ваше устройство до конца дня, – объявила она. – Чтоб не мешало учебному процессу.
Мы не слишком твердо знали, что значит «реквизировать», но поняли, что спорить бесполезно. Поскучали в коридоре и на уроки пошли.
Только ведь Тим на этом не успокоился.
На следующей перемене подходим мы тихонько к учительской. И слышим, как учителя там что-то громко обсуждают. Смеются, друг друга перебивают, как младшеклассники. И ещё мы слышим голос нашей Алисы – её-то голос ни с кем не спутаешь.
Тимур усмехается:
– Рек-ви-зировали, значит. А сами сидят, играют. По-моему, это нечестно. Ну, погодите у меня…
С этими словами он достает свой смартфон.
Я уже говорил, что телефоны у нас на переменах не запрещены. Но не говорил, что портативной станцией можно на расстоянии управлять. Входишь в приложение и подключаешься к ней хоть с другого конца земли.
– Та-ак, – шепчет Тим. – Контакт установлен… включаем громкую связь.
И вот телефон на подоконнике лежит, а мы слышим всё, что в учительской происходит.
– Алиса, – это физрук говорит, Кирилл Михайлович, – напомни, кто был победителем Лиги Чемпионов в 2022 году?
– Мадридский «Реал», – отвечает Алиса не задумываясь. – Единственный мяч в этой встрече забил на 59-й минуте Винисиус Жуниор.
– Реально, – радуется наш Лирик Лиахимович. – Хоть и девчонка, а футболом интересуешься, молодец. Тогда вопрос посложнее: кто в этом году в Чемпионате России победит, можешь мне сказать?
Алиса молчит. Перебирает свои алгоритмы.
Тут Тим опять очень хитро улыбается и говорит в телефон:
– Алиса. Транслируй мои слова. Первое место в Российской Премьер-Лиге займут подмосковные «Химки».
Я ничего не понимаю. Но слышу, как Алиса в учительской эту фразу очень добросовестно повторяет.
– Как это? – Михалыч не догоняет. – Вот прямо «Химки»? Да не может такого быть! А как же наш «Зенит»?
– Инфа – сотка, – подсказывает Тимур Алисе.
– Информация из самых достоверных источников. – Это уже Алиса поясняет.
Михалыч молчит – видимо, новости переваривает. Зато англичанка, Вероника Петровна, свой вопрос задает:
– Alice, my dear! Скажи, пожалуйста, кто выиграет на следующем «Евровидении»?
Тут Тим на меня смотрит. Он всяких там олдов плохо знает. Да и музыкой не сильно увлекается.
– Группа «Алиса», – говорю.
Нашей Алисе два раза повторять не надо. Она доносит мои слова до благодарных слушателей. Как мне кажется, не без иронии.
– Удивительно! – Это Вероника восклицает. – Удивительно! Неужели это правда? О, как я люблю старый добрый русский рок!
Наверно, она опять свои очки сняла и протирает. Слишком уж она ко всему серьёзно относится.
Здесь, слышу, и завуч Евгения Львовна в разговор вступает:
– Подскажи-ка нам, Алиса, лучше вот что. Это важно. Кто от нас в этом году на олимпиаду по литературе поедет? Кто победить сможет? Я знаю, 56-я гимназия своих отличников уже полгода как готовит. А у нас навскидку и нет никого. Опять опозоримся.