Пройти по Краю Мира
А теперь посмотрите на этот шкаф.? — Отец сделал жест рукой. — В этой туши такой сажи всего щепоть на палочку, она и стоит дешевле. В этом ряду — по две щепоти. А здесь — вся сажа от древнего Бессмертного Дерева. И эта тушь легко ложится на кисть, как нектар на хоботок бабочки.
В итоге клиент купил несколько кусочков самой дорогой туши и покинул лавку. Я была готова аплодировать отцу, словно только что стала свидетельницей какого-то посвященного богам представления. Теперь отец направлялся к нам. Я встала со своего стула с радостно трепещущим сердцем. Мы не виделись с похорон прабабушки, а это было уже больше трех месяцев назад. Мне стало интересно, скажет ли он что-нибудь по поводу того, какой взрослой я выгляжу.
— Что, неужели уже пять вечера? — спросил он. Эти слова заставили Старую Вдову вскочить и запричитать:
— Мы пришли слишком рано! Нам надо уйти и вернуться позже!
Так я узнала, во сколько мы должны были прийти: в пять часов пополудни, а не в час! Старая Вдова Лау была так расстроена такой очевидной ошибкой, что отцу пришлось пять раз предложить ей вернуться за стол. И тогда дядюшки принесли еще чаю и апельсинов, но все равно чувствовалась некоторая неловкость.
Спустя некоторое время отец выразил свою заботу и любовь ко мне.
— Ты выглядишь слишком худой, — сказал он. Или, возможно, он сказал, что я выгляжу довольно пухлой.
Потом он спросил о здоровье моей матери, затем о Гао Лин и моих младших братьях, о тетушках и другой родне. Все хорошо, благополучно и в порядке. Я тараторила не переставая. Этот новый для меня наряд не позволял мне вести себя как обычно, естественным образом. Наконец он спросил, ела ли я. И хоть я и была близка к обмороку от голода, ответить на этот вопрос не смогла, потому что Старая Вдова тут же вмешалась:
— Мы уже ели. Мы так наелись, что вот-вот лопнем! Прошу вас, не позволяйте нам беспокоить вас еще больше. Не отвлекайтесь от работы.
— Мы совсем не заняты, — вежливо отозвался отец. — Для семьи всегда найдется время.
На что Старая Вдова Лау ответила еще вежливее:
— Мы в самом деле должны идти… Но пока мы тут, вы слышали, что случилось с… — И она стала нервно рассказывать о наших дальних родственниках. После того как она перечислила пятерых или шестерых из них, отец поставил чашку на стол и встал.
— Лузина Лау, где мои манеры? Я не должен заставлять вас развлекать меня так долго. Я знаю, что вы и моя дочь приехали пораньше, чтобы погулять по улицам города и насладиться их красотой.
Он протянул мне несколько монет на сладости и еду и наказал обращаться со Старой Вдовой бережно, не слишком ее утомляя.
— Не торопитесь, — сказал он ей. — Не стоит торопиться сюда ради нас.
Старухе было стыдно, что ее так красиво, но все же выставили, а я была вне себя от радости. И вот мы оказались на палящем зное.
Чуть дальше по улице мы нашли лавку, где подавали пельмени и где мы могли посидеть на скамейках на улице. Я набросилась на еду, а Старая Вдова принялась жаловаться на свои ноги:
— Скоро она станут мягкими и бесполезными, как гнилые бананы, — причитала она.
Она была слишком бережливой, чтобы брать рикшу и возвращаться домой, на улицу Фонарщиков, а затем тут же поворачивать обратно. Но это не мешало ей громко выражать беспокойство о том, что когда мы вернемся в лавку в пять часов на совершенно случайную встречу с очень важными людьми, то окажемся там с разинутыми ртами, задыхающиеся, как больные бродячие собаки.
— Не смей потеть! — предупредила она меня.
Мы пошли вперед, выискивая тенистое место. Жалобы Старой Вдовы я слушала одним ухом, меня гораздо больше занимали люди, которые проходили мимо нас по улице. Там были молодые мужчины, которые выглядели как студенты или подмастерье; старые маньчжурки в тяжелых одеждах; девушки с модными короткими стрижками и в западной одежде. Все передвигались целеустремленно и быстро, совсем не так, как было принято у нас в деревне. Время от времени Старая Вдова толкала меня в плечо и одергивала:
— Эй! Хватит таращиться, как будто ты какая-то деревенщина неотесанная!
Так мы и шли: две улицы на восток, затем две улицы на север и снова на восток. Такой способ выбрала моя старая кузина, чтобы не потеряться. Вскоре мы оказались в парке с плакучими ивами и тропинками вокруг пруда, полного кувшинок и копошащихся личинок. Старая Вдова уселась на скамью в тени дерева и принялась усердно обмахиваться веером, жалуясь, что вот-вот лопнет, как перегретый батат. Спустя пару минут она уснула, открыв рот и уронив голову на грудь.
Недалеко от скамьи располагался открытый павильон из садовых решеток темного дерева и рядов колонн, поддерживавших тяжелую черепичную крышу. Я пошла туда и вжалась в одну из колонн, стараясь слиться с ней, как ящерица. С этого места я могла наблюдать за тем, как мужчина тренировался в искусстве владения мечом, старик выдувал мелодию из металлической расчески, а сидевшая рядом с ним старуха чистила апельсин и пыталась поймать бабочку, порхавшую над шкурками.
Внизу, на ступенях возле пруда, сидела молодая пара и делала вид, что любуется утками, незаметно для всех соприкасаясь кончиками пальцев. Там был еще иностранец, в котором я не сразу признала иноземца, потому что он был в одежде ученого: длинной летней рубахе и брюках. Его глаза были серыми, как мутная вода. По другую сторону от колонны няня ворковала над ребенком, стараясь уговорить его посмотреть на нее, но тот возмущенно кричал, желая хорошенько рассмотреть иностранца. Потом мужчина в очень элегантной одежде и с хорошими манерами подошел к дереву и раскрыл занавеси на клетке, которой я до этого момента не замечала. Птицы в ней тут же принялись петь. Мне казалось, что я окунулась в мир, которому было много тысяч лет, и что он всегда был вокруг меня, но только сейчас я открыла глаза и увидела его.
Я оставалась на месте до тех пор, пока павильон не опустел. И только потом услышала голос Старой Вдовы, громко выкликавшей мое имя.
— Ты так меня напугала, что я чуть из кожи вон не выпрыгнула! — забранилась она и сильно ущипнула меня за руку.
Обратно в лавку отца я возвращалась уже другим человеком. В голове моей разыгралась настоящая буря из мыслей и надежд. Я пыталась представить, что будут помнить на следующий день все эти люди из павильона и что с ними станет потом. Мне же самой этот день запомнится навсегда, потому что он был началом моей новой жизни.
Как Старая Вдова Лау и планировала, моя будущая свекровь случайно проходила мимо лавки моего отца ровно в пять часов. Женщина оказалась моложе матери. У нее было жесткое выражение лица и цепкий недовольный взгляд. Обилие золота и нефрита на ее запястьях должно было свидетельствовать о том, насколько ее ценят. Когда Старая Вдова окликнула эту женщину, та изобразила удивление, а потом радость.
— Как удачно, что мы с вами здесь встретились! — тонким голосом возвестила женщина. — Когда вы прибыли в Пекин? Ах, вы навещаете кузена? А как дела в Бессмертном Сердце?
После того как фальшивое удивление было разыграно, Старая Вдова представила женщину отцу и дядюшкам. Я так старалась не проявлять никаких эмоций, что не расслышала имени этой женщины.
— А это старшая дочь моего куэеиа, Лю Лу Лин, — сказала Вдова Лау. — Ей пятнадцать лет.
— Мне четырнадцать, — поправила я ее, и, прежде чем продолжить, родственница одарила меня негодующим взглядом.
— Почти пятнадцать. Она как раз приехала в Пекин на этой неделе. Ее семья тоже живет в Бессмертном Сердце, но свою тушь они продают в Пекине. И, как вы видите, — она сделала широкий жест рукой, — их дела идут совсем неплохо.
— В этом есть и заслуга вашего мужа, — сказал отец. — Мы покупаем у него прекрасную древесину.
— В самом деле? — изумились на два голоса и вдова, и эта женщина.
Я тоже с любопытством посмотрела на отца, не ожидая, что наша семья была знакома с семьей жениха.
— Именно так. Мы получаем камфорное дерево от мистера Чана, — продолжил отец. — Он также снабжает нас гробами во время печальных событий, и это всегда изделия лучшего качества.