Зимние ходоки (СИ)

— Я точно не знаю, кто там воду мутит, — пожал плечами Кукушкин. — Но тебя там называют не иначе как кобель. Возможно, тут ещё твой Русый постарался… У единственной бестии, которая к ним прибилась, щенки родились… Так вот, сама бестия серая, почти без шерсти, а щенки пушистые и русые. Точь-в-точь, как твой питомец!
— А я-то тут при чём? — удивился я.
— А ты за компанию кобелём стал… Или нет? — усмехнулся Кукушкин. — В общем, хотелось бы знать, где и когда ты в это дерьмо влип. И я сейчас не про Русого. Может, расскажешь?
— Да было дело… Когда мы девушку из их группы спасли… Тогда ещё как раз твои «кукушата» воду мутили!.. — напомнил я.
— Ну-ну… — подбодрил меня Кукушкин.
— Ну и вот… Когда мы в капсуле назад летели, эта девушка меня к стенке припёрла… — смущаясь, продолжил я.
— И ты, как порядочный кобель, не стал отказываться? — хохотнул Кукушкин.
— Я, как молодой человек после длительного полового воздержания, не сильно-то мог! — честно ответил я.
— А потом? — спросил мэр.
— Что потом? — удивился я. — Девушку вернули в группу. И вроде всё…
— То есть, ты, как полный идиот, спас девушку, получил от неё, что получил, а потом даже не попытался её никуда пригласить? — уточнил мэр, усмехаясь. — Ты вообще о ней хоть раз вспомнил?
— Нет, — признался я, поджав губы.
— Ну вот… За это ты теперь и расплачиваешься! — хмыкнул мэр. — Хуже просто отвергнутой женщины может быть… Ну да, только вот так отвергнутая женщина! Этого она тебе никогда не простит.
— Так… Иваныч, что за детский сад? При чём тут её группа и отношение ко мне? — удивился я.
— Ну а что ты хотел? У нас группа — это аналог семьи, родственников и друзей, — пояснил Кукушкин. — Как раньше? Обесчестил девушку — женись.
— Тогда вопросы не ко мне! — отрезал я. — Обесчестили её до меня.
— Вано, ты демагогию-то не разводи! — буркнул Кукушкин. — Блин! Вот надо, видимо, каждому мужику так на бабе проколоться, чтобы потом головой думал, а не головкой другого органа… Переспал и забыл? Ничего умнее придумать не мог?
— А что умнее-то, Иваныч? — поинтересовался я, уже начиная злиться.
— Что-что… Повстречался бы с ней несколько раз, а потом бы сказал, что всё. Мол, ушла любовь, завяли помидоры, и что-то мы с тобой не сходимся, как две горы! Она бы подулась какое-то время, а потом бы остыла. А ты даже не зашёл узнать, как дела у спасённой… Ну… Вано! Вано, ты куда⁈
Последние слова Кукушкин выкрикивал мне в спину. Потому что я понял, что близок к тому, чтобы нажить себе ещё одного врага.
Уже в своей группе.
Я никогда не умел в заботу. Галантно придержать дверь? А пожалуйста! Налить за столом вина? Запросто! А вот насчёт банальной заботы — вроде того, чтоб узнать, как дела, в нужный момент улыбнуться, поддержать…
В общем, я тут вспомнил, что ни разу не зашёл к Кэт… Нет, я не бесчувственный чурбан! Лена мне ежедневно докладывала о её самочувствии. Но откуда об этом знать Кэт⁈ Получается, я снова не поинтересовался, как здоровье… Таня мне уже подгадила отношения с научной группой. Но на Таню мне плевать! Совсем плевать! С высокой колокольни плевать! А если не попал — то снова плюнуть. Вредная она, и Мелкого, как я помню, обижала…
Но мне не было плевать на Кэт. Наверно, относись я к ней как к приятельнице или подруге — не подорвался бы прямо сейчас. Ну зашёл бы после совещания с Кукушкиным — в чём проблема?
Но я вдруг очень точно осознал, что Кэт мне нравится. Причём нравится сильно!
Как человек нравится. Хотя не так уж много мы с ней общались… Но если она сейчас затаит на меня обиду, то мы с ней вообще перестанем общаться. А этого я совершенно не хотел! Всё, что было нужно: подойти к девушке, лично узнать о самочувствии (рана поджила, затянулась, осложнений нет, «лечилка» работает и даже шрама не останется — я знаю) и снова вернуться к Кукушкину.
— Я скоро вернусь, Иваныч! — крикнул я вполоборота, на бегу.
— Давай-давай… Эх, молодёжь! — в голосе мэра было столько веселья, что захотелось в морду ему дать.
Но некогда! Сначала к Кэт!
 
Девушка сидела у костра рядом со своей капсулой. Выглядела она немного бледной, но, если честно, даже это Кэт не портило!
Я подтащил второй пластиковый стул и плюхнулся рядом. Но Кэт на меня даже не посмотрела! Так и глядела с задумчивым видом в пламя.
— Гхм… — я прокашлялся, чтобы привлечь внимание.
Не помогло. Ладно, придётся самому начинать…
— Я, конечно, у Лены узнавал каждый день… — признался я. — Но у тебя лично тоже хотел спросить! Как самочувствие? Как рана? Не беспокоит?
Не ответила.
Сначала смерила меня взглядом, а потом снова уставилась в пламя. И вот чего она дуется? Я же всё-таки пришёл!
— Я пока не придумал, как романтично позвать тебя на свидание… Точнее, придумал… Но ещё не всё подготовил! — продолжил я, очень стараясь не психануть.
Ну что за жизнь, а? И чего все такие обидчивые? Нет бы людям быть проще — ну как я, например!..
— Как придумаешь, тогда и приходи… — вскользь мазнула по мне взглядом Кэт.
И снова повернулась к огню.
— Ладно, не буду тебе мешать… — тихо скрипнув зубами, я кивнул. — Выздоравливай!
— Блин, Вано! — голос Кэт раздался за спиной, когда я уже сделал шаг от неё. — Ну что, так сложно было меня навестить⁈
— Больным нужен покой, — я постарался сдержать раздражение, чтобы оно так и осталось внутри меня, не выливаясь в слова и взгляд. — Вот видишь, сейчас подошёл…
— А тогда почему сейчас подошёл? — возмутилась Кэт.
— Потому что знал, что ты почти поправилась, — ответил я.
— Откуда… А, ну да… Ты у Лены спрашивал, — кивнула девушка и опять уставилась в пламя.
И стоило мне с облегчением сделать шаг прочь, как Кэт снова спросила:
— Ты, правда, каждый день узнавал у Лены, как у меня дела?
— Поначалу три раза в день… — честно ответил я. — А потом она начала ругаться, и я стал один раз в день узнавать…
— Ну ладно… А с романтическим предложением ты всё-таки подходи… Я буду ждать! — в голосе Кэт послышалось какое-то искреннее расстройство и даже обида.
А я? Ну я, наверное, и в самом деле местами чурбан. Может, стоило подойти к ней, утешить, успокоить… Но я, блин, не могу так! Не умею! Не научился. Зря, может, не научился? Но так и учителей особо не было…
Поэтому я просто кивнул и ушёл.
  
Глава 15
 
Однозначно (не)романтичная
 
Дневник Листова И. А.
Триста сорок восьмой день. Зачем мужчине зубы и когти?
Крокодиллу нашли. Его тушу вынесло на отмель недалеко от фактории. Да, в пути монстра сильно побило об камни, и кто-то успел его даже слегка пожевать… Но зубы и когти остались целы, так что мне прислали из фактории целый мешок!..
Наш проект с плотиной? Я нашёл слова и аргументы, чтобы Иваныч его поддержал. И с моей репутацией среди учёных он тоже пообещал решить вопрос. Не сразу, но постепенно. Да и я сам понимал, что всё с ними со временем наладится.
А если история с Таней может стать аргументом для целой группы, чтобы не общаться с нашей группой… Ну так это повод вообще с учёными дел в будущем не иметь! И свои науки и промыслы развивать. Среди колонистов хватает людей с самыми разными знаниями. В том числе и прикладными, которые позволяют не искать епископов-пьяниц для производства селитры…
Проект с плотиной обещал быть долгим и муторным. Возможно, мы провозимся с ним не один год. Но я всё-таки надеялся, что выйдет быстрее. В конце концов, что? Разве так сложно обвалить пару скал и перекрыть ущелье, чтобы вода начала накапливаться, а уровень реки — подниматься?
Хотя… Тут мне однозначно не хватает знаний! Впрочем, если бы хватало, мне не требовалась бы помощь учёных. Верно?
Но проекты — это не сегодня.
Сегодня я был занят другим, не менее важным делом!
Я создавал цветы!.. Благо, хватало и когтей, и зубов. Зачем мне цветы? Да ещё и из крокодиллы? Ну это же очевидно! Сейчас зима, и живые цветы я не найду ни при каких обстоятельствах. Даже хищные!