Имперец. Том 5 (СИ)
— Весьма щедрое предложение, Ваше Сиятельство. Но в чем же вас интерес? Не придется ли нам продавать душу за эти займы?
Я посмеялся:
— Зачем мне ваша душа, когда вы можете платить налоги в казну княжества? — спросил я. — Вы расширяете производство, увеличиваете количество рабочих мест, увеличиваете прибыль, платите положенные отчисления. Все в выигрыше.
— Но даже налоги пойдут в казну не сразу, — заметила женщина. — Это история не на год и даже не на два.
— Пусть, — пожал плечами я. — У меня разные источники дохода и завязывать вам удавку на шее нет ни необходимости, ни смысла. Княжество должно быть богатым, чтобы наши с вами дети не думали о том, как свести концы с концами, а продолжали преумножать богатство. Я надеюсь, у нас же с вами совпадают цели?
Присутствующие одобрительно загудели — обрисованные перспективы им нравились.
— Дальше у нас с вами идет вопрос более материальный, — перешел к следующему пункту я. — Думаю, вы догадываетесь, что не всегда деньги могут заткнуть все дыры, то ли дело основные средства…
За час с учетом перерывов на вопросы и ответы я изложил свое видение материальной помощи, приведя бизнесменов если не в экстаз, то в состояние близкое к этому. Думаю, гости понимали, что все мои шикарные предложения имели обратную сторону медали — подсаживаясь на дотации от княжества, они привязывались к моей земле и моему роду. Причем последнее, на самом деле, было для меня даже важнее первого.
Бизнес можно отжать, титула лишиться, а вот долговые расписки актуальны будут всегда. И предприятия, которым я буду их выдавать от всех своих щедрот, будут платить мне вне зависимости от того, ношу ли я на пальце гербовый перстень или нет.
В конце концов, к титулу я никогда не стремился, то ли дело диверсификация активов, коих у меня внезапно скопилось неприлично много.
Как говорится, на Бога надейся, а к берегу плыви.
Лефортовский дворец, Максим Меншиков
Из всех обязанностей, свалившихся на юного князя Меншикова после становления главы рода, эта, пожалуй, была самой приятной и желанной.
Форсирование свадьбы.
Максим, может быть, и потянул бы это дело еще немного, подождал, пока невеста получит диплом, но, к сожалению, обстоятельства складывались иначе. Глава рода не может быть холостым и без наследника. Тут не то что Его Величество начнет неудобные вопросы задавать, тут очередь из собственных родственничков намазать стрихнин на утренний тост выстроилась.
Так что проблему пришлось решать самым кардинальным способом — скорой свадьбой с дочерью главы службы внутренней безопасности. Меншиковы, конечно, те еще крысы, но тягаться с князем Нарышкиным никто из них не рискнет.
В дверь личных покоев негромко постучали, и к Максиму вошла женщина, за последние несколько месяцев прибавившая седины в волосах, но сохранившую неизменно прямую спину.
— Сынок, — княгиня Меншикова вошла в покои, почти бесшумно ступая по пушистому ковру, и замерла посередине комнаты, рассматривая Максимилиана.
Сам молодой человек в этот момент заканчивал застегивать запонки на рукавах. Взглянув на мать, Максим улыбнулся.
— Здравствуй. Тебе очень идет это платье, — сказал он, заставив женщину чуть расслабить всегда напряженные плечи.
— Ты стал совсем взрослым, Максим, — вздохнула мать, подойдя к юноше и поправляя несуществующие заломы ткани на рубашке. — Совсем недавно я качала тебя на руках, а теперь… — женщина выразительно смотрела на сына снизу вверх, заставив того рассмеяться. — Ты уже женишься.
— Надеюсь, ты сможешь найти общий язык с Марией. Рассчитываю на тебя в этом вопросе, — мягко намекнул Максим.
Как и всякая мать, княгиня Меншикова была уверена, что сыночек может раздобыть себе невесту получше. Ну, вот хотя бы царевну, она ведь не сосватана еще!
С другой стороны, женщина понимала, что власти в этом доме у нее как не было, так и не будет, зато, если выстроить правильные отношения с невесткой, шансов остаться за бортом жизни станет явно меньше.
— Разумеется, — кивнула княгиня. — Я же по себе знаю, как это — выходить за Меншикова.
— Ну ма-а-ам… — Максим демонстративно закатил глаза, заставив мать хихикнуть.
— Надеюсь, ты будешь счастливее в браке, чем были мы с Павлом, — вздохнула она, поглаживая сына по плечам.
— Обязательно буду, — уверенно кивнул Максим. — Мы с Марией потрудились, чтобы найти общий язык. Это было непросто, но оно того стоило.
В дверь постучали. На этот раз более уверенно и громко.
— Князь, Нарышкины передали, что их кортеж уже выехал, — произнес просунувшийся в дверной проем слуга.
— Спасибо, Олег, — кивнул юноша и, когда дверь за слугой закрылась, перевел взгляд на мать. — Прости, мам, мне нужно собираться. И проверить, нет ли сюрпризов от наших родственничков.
— Да уж, родню не выбирают, — печально вздохнула женщина. — Я позвоню митрополиту, узнаю, готовы ли они.
Дверь за ней закрылась, и Максимилиан Меншиков взглянул на свое отражение в зеркале. Ему нравилось и не нравилось то, что он там видел.
Последние полгода оказались тяжелыми. Привычный, размеренный ритм жизни резко нарушился, пришлось принимать разные, не всегда приятные решения, идти против воли отца, убивать людей и защищать свой дом. Добиваться расположения невесты и обзавестись другом из самого враждебного рода империи.
Тяжелые полгода, да. Но нельзя сказать, что плохие.
Юноша смотрел на себя в зеркало, и человек, отражавшийся в нем, нравился Максиму больше, чем полгода назад. Он больше не тупой исполнитель воли человека, в чьих решениях и методах сомневался. И больше не безмолвная тень, равнодушно взирающая на собственную, казалось бы, заранее определенную жизнь. И хотя тяжесть взгляда делала его еще больше похожим на отца, юный князь знал, что это лишь внешнее сходство.
Кто бы мог подумать, что в самом сердце оппозиционной Свободной фракции окажется имперец.
Лефортовский дворец, Александр Мирный
Дарить подарки людям, у которых все есть, всегда было отдельной головной болью. Благо, теперь для этих хлопот у меня была жена.
Так что на свадьбу князя Меншикова мы ехали с весело бренчащим сервизом с оттиском герба княжеского рода Меншиковых в милых золотых оттенках. Мария была решительно настроена навести свой порядок в родовом гнезде, но это уже будет задачка для Максима.
Скажу честно, за церемонией бракосочетания было гораздо приятнее наблюдать, чем участвовать в ней. Стоишь себе в массовке, приобнимаешь жену за тонкую талию, наблюдаешь за процессом, считаешь в уме бюджет какого-нибудь проекта.
Венчание проходило в небольшой часовне, расположенной на территории родового дворца рода Меншиковых, а проводил церемонию сам московский митрополит. Последнее — особый шик, направленный не столько на то, чтобы козырнуть личным статусом, сколько на то, чтобы продемонстрировать: даже при новом юном князе, род Меншиковых не потерял во власти и влиянии.
Политика, политика…
А вот дальнейшее празднование было совершенно обыденным, скучным… корпоративом.
Я взял бокал с водой и принялся курсировать по залу, обмениваясь любезностями и колкостями со всеми встречными. В то же время моя княгиня в компании подружек шушукалась в каком-то алькове, то ли обсуждая организацию свадьбы, то ли предстоящую брачную ночь. Но хихикали и стреляли глазками в сторону своих мужчин с энтузиазмом пулеметной очереди, от чего я бы на месте неженатых благородных господ поостерегся девиц — такие у них хищные взгляды были.
Прямо-таки многообещающе неприличные!
— Алекс, — поздоровался Ермаков, встреченный мною на пути блуждания по банкетному залу.
— Привет, — ответил я, дзынькнув бокалом о его бокал с красным вином.
— Как семейная жизнь? — спросил Алексей, наблюдая за Меншиковыми.
Монументальный Максим был мрачным фоном для хрупкой суетливой Нарышкиной, которая сияла в свете софитов бриллиантами и собственным высоко задранным носиком. В местной системе ценностей быть княгиней Меншиковой было круче, чем княжной Нарышкиной, потому что род древнее и вообще. Так что Мария изображала радость от выгодного брака изо всех сил.