Время жить (трилогия) (СИ)
– Дело не в них, – пожал плечами Скэб. – Ему не угодна любая массовая организация. Движение, наш союз "Возрождение" – ему без разницы. Люди не должны объединяться. И, конечно, к ним в руки не должно попадать оружие. Это элементарно. Разрозненными одиночками легче управлять.
– Проклятье! – Кирстен ударил кулаком по подлокотнику кресла. – Неужели они не видят, в каком дерьме мы увязаем все глубже и глубже?! Какой беспредел творится в провинции – всем известно, парламент стал уже практически неработоспособным – слишком много там переплелось интересов, и порой, противоположных. Неужели не ясно? Стране нужна не болтовня, а порядок! Порядок и достаток! Люди должны видеть, что страной правит президент, а не денежные мешки или гангстеры и воры! Черт возьми! Гордана может стать властелином мира, но как она добьется этого, пока сами горданцы остаются у себя в стране бесправным быдлом, обираемым всякой шушерой и вечно дрожащим над куском хлеба!?
– Увы, для наших воротил внутренний рынок никогда не являлся приоритетом, – вздохнул Скэб. – Их богатство выросло из всеобщей бедности, и иного они просто не понимают.
– Видит Единый, все, что я предлагал, объективно было в их интересах. Наведи я порядок и подними доходы населения, внутри страны сразу бы повысился спрос на их товары. И военные заказы достались бы им, а не кому другому. У меня бы нашлось, чем отблагодарить их, но…
– Жаль, Лёрид, нам выпало жить в плохое время. Ты же видишь, всем правят эти старики. Они в свое время захапали все, что можно, поделили страну между собой, а теперь они хотят только покоя. Покоя и стабильности. Они крепко держат все в своих руках, не пускают наверх никого из молодых, и даже еще не начали подыхать, чтобы пошла драка из-за наследства. Мы не зря стали отставать от Приморья – ведь они ужасно боятся всяких новшеств, которые могут нарушить их чертово равновесие. И они не зря обложили тебя так плотно. Нет, из них тебя никто не поддержит.
– Ну, не все так безнадежно. Кроме Стайса и его банды есть еще люди. Скажем, генерал Могли. Или Пикас Форк, он так и не пришел сегодня. Кое в чем нас могли бы поддержать Моддель или Толстяк Хич. Мы еще поборемся. Надо расширять нашу команду. Попробуй посмотреть среди полиции или судейских. Тех, кто еще полностью не продался.
– Уже, Лёрид, – слабо улыбнулся Скэб. – Значит, запасной план становится основным?
Кирстен слегка покачал светло-янтарную жидкость в бокале, затем залпом допил ее.
– Я не хотел этой войны. И еще меньше мне хочется иметь Стайса в противниках. Но другого выхода я просто не вижу. Мы должны ударить первыми, иначе нас просто раздавят.
– В таком случае, как ты относишься к тому, чтобы на некоторое время взять в союзники Движение? За ними популярность, организованность, опыт борьбы с нашими воротилами, да и лозунги их во многом совпадают с нашими. По-моему, ими можно будет воспользоваться, а потом взять под контроль.
– Нет, только не Движение! Они чересчур щепетильны, чтобы закрыть глаза на наши методы, и слишком идейны, чтобы с их верхушкой можно было договориться, а уж тем более, подмять под себя. Да, у нас и у них общие лозунги, но содержание-то противоположно! Они отвергают наш главный закон, нашу сущность – наш священный индивидуализм, они пытаются заставить всех нас жить по писаным законам! Я не хочу обижать тебя, Сеймор, но ты учился в Барганде и в тебе есть иногда это восточное преклонение перед текстами всяких кодексов и конституций. Для нас, горданцев, все это – мертворожденное дитя, ненужное наследство, доставшееся нам от баргандцев. Закон нужен только для слабых, для тех, кто не в силах преступить через него, а для сильных – это клетка. Да, я тоже хочу заставить всех этих людишек жить по законам, но Движение берет за основу нудные тексты, написанные кем-то два с лишним века назад, и не делают исключений ни для кого. А я хочу… Я и есть закон, я президент, вождь, я устанавливаю правила, и только я могу позволить нарушать и изменять их, и только если я этого захочу! И уж меньше всего я хочу идти на союз с Движением, которое лижется с черными и предает свою расу, осмеливаясь защищать их от справедливого гнева моих мальчиков из Союза!
– Ладно, – пожал плечами Скэб, стремясь вернуть разговор в деловое русло.
Но Кирстен уже завелся. Он не часто позволял себе такую разрядку, и хотел выговориться до конца.
– А это еще что? – громыхнул он, прислушавшись к телевизору. – Какой идиот мог выпустить на телевидение осла, не умеющего правильно говорить по-гордански?!
В запале он даже вскочил с места, и вдруг застыл, уставившись на экран.
То, что он увидел, до мельчайших подробностей повторяло картину, представшую пять часов назад перед глазами Кира Калансиса и его друзей. Глава Совета Пятнадцати был, правда, так же не в ладах с горданской фонетикой, как и с чинетской, но это не сильно затрудняло понимание.
– В чем дело? – недовольно поинтересовался Скэб, тоже разворачиваясь лицом к экрану. – Что ты мог найти интересного в этом ящи… ке?…
В полном молчании они выслушали короткую речь и только на десятой секунде паузы Сеймор Скэб смог сбросить с себя оцепенение и подойти к телевизору.
– Что за мистика? – пробормотал он, переключая каналы, естественно, безрезультатно.
– Если это шутка, то весьма неудачная, – раздраженно заявил Кирстен, который терпеть не мог никаких неопределенностей.
– Эта штука кажется мне слишком сложной для шутки, – заметил Скэб. – Вот, наконец-то изображение. А, ч-черт!…
– Ты что-нибудь понимаешь? – немного неуверенно спросил Кирстен, выслушав обращение инопланетянина во второй раз. – Совет Пятнадцати, Оонк, Звездная Империя? Что это, черт возьми?!
– Кем бы они ни были, но ребята они серьезные, – с уважением покачал головой Скэб. – Ты заметил? Они крутят свою программу сразу по всем каналам и, очевидно, перебив все наши передачи. И этот синерожий… Я слабо представляю себе таких шутников у нас на Филлине.
– Ладно. Тогда придется поверить, что это действительно инопланетяне, иначе мы просто свихнемся. Ты запомнил, что они нам предлагают?
– Весь Западный континент, часть Восточного, ограниченную с севера Великой Южной Стеной и Голубым хребтом, а с юго-запада линией Ригела, все острова в Круглом океане за исключением архипелагов Сагвас и Деззеаг, а также остров Валез в западном Приморье, – слово в слово повторил Скэб – у него была превосходная память.
– Стоп, стоп, подожди. А что такое линия Ригела?
– Вообще-то странно, что пришельцы знают даже об этом. Ригел – это был такой древний или не очень древний географ, который предлагал считать Заморье отдельным материком. И если провести линию от юго-восточного угла Срединного моря к заливу Геччи в Круглом океане, это и будет граница – линия Ригела. Интересно, где они умудрились ее откопать?
– Меня сейчас больше интересуют другие вопросы. Пришелец болтал, будто его передачу принимают только во дворце. Но даже если он не соврал, кто еще мог его слышать? Черт, уйма народу – обслуга, секретари, охрана! Хорошо хоть, Ларга вместе со спиногрызами приедет только завтра. Выясни это, Сеймор. А потом поразмыслим, что нам теперь делать.
– Все не так уж и плохо, – докладывал Сеймор Скэб, минут через тридцать снова появившийся в Малом Зале. – Я тут прошелся по этажам. Все заняты делом: охрана бдит; начальник охраны с твоим адъютантом обсуждают диспозицию твоего завтрашнего выступления; сами охранники, кто не на дежурстве, дуются в карты – я на всякий случай вытащил из их ящика предохранитель; обслуга наводит глянец перед завтрашним днем – там вообще пыль столбом и все снуют как муравьи; твой секретарь вместе с парой профессоров корпит над твоей завтрашней речью, им не до телевизора – в общем, все в порядке.
– А за пределами дворца?
– Я послал пару ребят в близлежащие дома – все тихо, мирно и никаких пришельцев. Малыши балдеют от мультиков, остальные смотрят какую-то исторически-истерическую белиберду.