Темный день. (Дилогия)

— Что-то не торопятся они, — заметил Дарин. — Эти вояки того гляди поубивают друг друга!
— Поубивают, некромантов вызовем, — философски отозвался гоблин. Он спрыгнул со скамьи и направился к бочкам. — Еще кружечку? За победу, а?
— За чью? — деловито осведомился Тохта, подставляя кружку. — Может, пока суть да дело, ставки будем делать? Дарин, ты как? На кого ставить будешь?
Тот не ответил. События начали развиваться с необыкновенной быстротой.
Толпа зевак дружно ахнула: в воздух взвилась боевая мотыга гномов. Человек, огромный мускулистый гигант, судя по всему, умел ею пользоваться.
— Кузнец Акеш, — хладнокровно заметил гоблин. — Говорят, его бабушка была из снежных великанов. Здоровяк, каких мало. На прошлогодней Ярмарке, помню, напился и на спор с кем-то убил быка. Одним-единственным ударом кулака! Силища необыкновенная! Владелец был очень недоволен — еще бы, призовой бык, гордость и надежда стада!
— Бедное животное, — осуждающе заметил Дадалион.
— Завещание ему составь, — не удержался Дарин, не отрывая глаз от происходящего.
— Глупая шутка…
Дощатый прилавок разлетелся в щепки, толпа испуганно отхлынула, давя друг друга, мотыга взлетела в воздух снова и…
За спиной не на шутку разошедшегося кузнеца вдруг появился темноволосый человек и перехватил занесенную вверх мотыгу.
Гигант сперва не сообразил, что происходит, рванул ее раз, потом другой, лицо его побагровело от натуги. Мужчина легко выдернул оружие из рук кузнеца и отбросил в сторону. Со стороны казалось, будто он проделал все это с легкостью и даже ленцой, будто здоровяка Акеша, потомка снежных великанов, внезапно покинули силы.
Дадалион передвинул по столу кружку и выразительно кашлянул.
— Твой знакомый, Дарин…
— Вижу, не слепой, — с досадой отозвался тот, пригнувшись к столу и стараясь стать как можно незаметней. — Но что-то не хочется мне сейчас беседовать с повелителем ламий о перспективах долгосрочного сотрудничества. Момент неподходящий… видел, как он кузнеца разоружил?
Тохта подергал его за край рубахи.
— Меняльная лавочка, — многозначительно процедил он сквозь зубы.
— Отвали, — Дарин украдкой огляделся по сторонам, прикидывая, как бы смыться понезаметней. — Сидите тут, сколько хотите, а я исчезаю. А кто это стоит позади Тесса? Ламии?
— Они самые, — неодобрительно проговорил Дадалион.
Сквозь густую толпу к месту потасовки наконец-то добрались стражники: пять человек, одетых по поводу праздника в ярко-синюю парадную форму. Их сопровождал молодой маг — среднего роста человек с густой белокурой шевелюрой и серо-голубыми глазами. Он был одет в темно-зеленый камзол и новенькую, с иголочки чародейскую мантию. На его груди лежала цепь, а старательно начищенная бляха сияла. На бляхе было изображен морской змей — символ Гильдии магов Лутаки.
— Что за беспорядок? — рявкнул старший из них. — Драка? Кто затеял? Хотите на время Ярмарки в тюрьме отдохнуть?
Маг Тимблер знаком велел ему замолчать.
— Кто еще не знает, что во время Летней Ярмарки должно соблюдать порядок? — надменным голосом произнес он. — Что произошло? Я, как маг, прикомандированный к городской страже, отвечаю за порядок во время Ярмарки и не потерплю… Кто зачинщик драки?
— Никаких беспорядков! — поспешно отозвался один из драчунов. — Так, пошумели немного… перебрали чуток в винных рядах. Но никаких драк не было, скажи, Акиш?
— Не было, — выдавил здоровяк, рассматривая камни у себя под ногами.
— А что за шум слышался? — недоверчиво спросил старший стражник.
— И шума никакого не было!
Маг Тимблер выпрямился и окинул собравшихся подозрительным взглядом.
— Имейте в виду, я, как чародей, никаких происшествий во время Ярмарки не допушу! И стражники, под моим началом, будут следить за порядком все три дня праздника, день и ночь. И если что-то произойдет — мне это станет известно тотчас же. И я разберусь со всей строгостью…
Внезапно он наткнулся взглядом на ламий, осекся и сделал шаг назад.
— Никаких беспорядков, маг Тимблер, — невозмутимо откликнулся Тесс, скользнув глазами по старательно начищенной бляхе с морским змеем.
 
— Я, как представитель Гильдии магов, — Тимблер облизнул пересохшие губы. — Обязан напомнить: во время Ярмарки, не должно быть никаких… никаких беспорядков. Это на всех распространяется… на людей и на… словом, на всех. Мне… я собираюсь поддерживать порядок на вверенной мне… нам… территории.
— Разумное решение, — согласился Тесс, В глазах его мелькнула усмешка.
Маг оглянулся на стражников, переминающихся с ноги на ногу.
— Главное — порядок. Мы все его должны поддерживать. Никаких драк… и я… мы, конечно, не хотим обнаружить после Ярмарки несчастных, с выпитыми душами и… э…
Глаза ламии начали темнеть.
— По договору мы не берем души в Лутаке, — произнес он, глядя на молодого мага. — Это всем известно, не правда ли? Пока у нас нет повода нарушать это обещание. Хотя, — Тесс сделал паузу, рассматривая человека так внимательно, что тот занервничал. — Что может быть лучше, чем чистая молодая душа мага?
Чародей поспешно отступил.
— Чего еще ждать от ламии, — нервно произнес он, оглядываясь на стоявших поодаль стражников. — Но мои заклинания защитят от…
Заглушая его слова, по толпе пролетел встревоженный гул и тут же стих.
Появились феи.
После, какое-то время спустя, Дарин не один раз старался восстановить в памяти тот миг, когда он первый раз увидел фей. Но память будто хитрила с ним и воспоминания ускользали, рассыпаясь, как картинки в калейдоскопе. Он вспоминал то изумленные лица людей, то мертвую тишину на площади, то спешившего навстречу феям старейшего чародея Гильдии, то вдруг отчетливо видел, как играло солнце на золотой упряжи двух белых единорогов, запряженных в хрустальную повозка. Фея, державшая в руках поводья, была высокой и стройной. Ее раскосые глаза напоминали цветом изумруды, а серебристые волосы вились крупными кольцами. Она была окутана крыльями, точно плащом, полупрозрачными, дымчатыми, с серебристыми прожилками, будто сотканными из утреннего тумана, однако режущая кромка этих нежных крыльев казалась острой, как бритва.
Глаза второй феи были темно-синими, как грозовое небо, а белые прозрачные крылья покрыты узором, похожим на тот, что рисует зимним утром на окне мороз. Белые волосы падали волной на прямую спину, руки, унизанные кольцами, были скрещены на груди. Она слегка улыбалась, глядя поверх толпы, но Дарин вдруг поежился, точно от холода: казалось почему-то, что одним прикосновением своего белого тонкого пальца эта прекрасная снежная королева может заморозить насмерть любого.
Зеленоглазая фея скользнула взглядом по толпе, заметила Тесса и слегка кивнула ему.
Ламия, опустившись на одно колено, склонился так низко, что его длинные волосы коснулись камня, которым была вымощена площадь.
— Приветствуем вас, повелительницы Тисовой рощи, — почтительно произнес седой маг, как по волшебству оказавшийся возле хрустальной колесницы. — Почетные члены Городского Совета ожидают вашего прибытия в главной ратуше.
— И я приветствую тебя, Харбен, — отозвалась фея мелодичным голосом. Она сделала знак, и Тесс поднялся с колен плавным движением.
Третья фея, сидевшая в повозке, казалась совсем юной. У нее были серо-зеленые глаза русалки, длинные русые волосы, а тонкие крылья окутывали ее золотистой дымкой. Она смотрела прямо перед собой, не обращая внимания ни на людей, ни на то, что происходило вокруг, лишь на один короткий миг взгляд ее скользнул в сторону и русалочьи глаза феи встретились с серыми глазами ламии.
Зеленоглазая фея тряхнула золотыми поводьями, хрустальная повозка тронулась, и копыта единорогов застучали по камням.
Лишь когда повозка отъехала, люди в толпе, наконец, заговорили — сперва шепотом, потом все смелей и громче. Дарину тоже, непонятно почему, вдруг стало легче оттого, что обитательницы Тисовой рощи покинули площадь. Будто зачарованный, он смотрел им вслед: белоснежные единороги поворачивали на улицу, ведущую к ратуше, юная фея быстро оглянулась, словно отыскивая кого-то в толпе, а уже через мгновение хрустальная колесница исчезла за поворотом.