Месть Орла (ЛП)

- Если вы двое хотите со мной подраться, приходите и найдите меня, как только закончится весь наш поход, и я определю вас обоих в больничную палату на месяц. А, если вы попытаетесь застать меня врасплох: это будет последняя уловка, которую вы когда-либо захотите провернуть. Вы оба все поняли, верно?
Он отвернулся с презрительной усмешкой, увидев Квинта, идущего по линии центурии рядом с Морбаном, его глаза бродили по рядам своего командования в поисках всего, что могло бы его взбесить.
- Итак, ребята! Выходим на смотр, прежде чем смотрящий центурион начнет кричать! Из-за вас я выгляжу в дурном свете, и мне придется отправить все дерьмо, которое он на меня обрушит, вниз с холма туда, где ему самое место!
Его слова были достаточно громкими, чтобы дойти до Квинта, который криво ухмыльнулся, увидев резкость обращения Шанги с людьми из одной из его палаточных групп,  затем он перевел дыхание и  прокричал свою первую команду дня.
- Эй, вы, обезьяны! Быстро выстраивайтесь в красивые прямые линии и будете готовы к маршу! Последнего солдата на позиции со всем своим снаряжением я пощекочу своим  маленьким дружком!  - Он поднял  свой посох с блестящим железным набалдашником, окованным латунью, на конце и невесело ухмыльнулся всей своей центурии. - Может, это и не лоза, но, думаю, вы увидите, что я могу размахивать ею так же быстро! А ну, шевелитесь быстрее!!
Когда это происходило, вениконы готовились разбить лагерь. Мужчины все еще боролись с усталостью в холодном слабом свете раннего утра, сгрудившись вокруг вновь разожженных костров и пережевывая остатки еды предыдущей ночи. Брем информировал вождей клана о плане на этот день, который Кальг намеренно сделал максимально простым, гарантируя, что ничего не пойдет не так.  Сельгов оставил Брема проводить инструктаж одного, зная, что любая идея, исходящая из его уст, будет воспринята людьми короля с глубоким недоверием.
- Половина наших сил направится на северо-восток, вокруг северной стороны холмов, и разведает место римского лагеря. Когда вы его найдете, — Брем кивнул человеку, которому он поручил командовать этой половиной отряда, — тогда вы должны просто следовать за ними со скоростью, которая их утомит, но при этом оставит наших людей в боевой готовности. Я ожидаю, что они направятся на юг, через холмы и в лес. Другая половина, которой буду командовать я, двинется прямо на восток и устроит засаду в лесу. Я ожидаю, что этот римлянин попытается обмануть нас еще раз и поведет своих людей на запад, в направлении, которого мы меньше всего ожидаем, и если он это сделает, я буду его там ждать. В случае, если его след приведет на запад, как я ожидаю, следуйте за ним с максимальной скоростью и действуйте как молот, который раздавит этих тунгров о нашу наковальню, если мы оставим для вас хоть кого-нибудь из них в живых.
- А если он повернет на восток, мой король?
- Тогда отправь гонцов найти меня и преследуй его, прежде чем он достигнет римской стены. Это наш шанс положить голову их командира на алтарь нашего святилища, и я не упущу возможности, которую дала мне вчерашняя находка наших разведчиков. Итак, братья мои, идите и...
И вдруг в круг ворвался мужчина, простираясь ниц в извинениях за то, что он помешал.
- Мой король, римская стена!
Брем нахмурился.
- И что римская стена.., идиот?
- Стена крепости, мой король.  -  Повторил он.
- Она в  огне, мой король  Брем.  -  Кальг, хромая, вошел в круг людей, всякое беспокойство по поводу его нежелательного приема со стороны собравшейся знати вениконов мгновенно исчезла из-за того, что он увидел на южном горизонте. - Часовые заметили горящие три форта на стене, и если три из них горят, то можете быть уверены, что все их вонючие деревянные загоны от Клыка до устья Грязной реки будут гореть тоже. Римляне, мой король, отступают с ваших земель, как я и говорил вам, что они неизбежно это сделают.
 
Брем сжал кулак, закричав от радости от этой новости.
- Тогда пойдемте, братья мои! Давайте найдем этого римлянина и покажем ему, что такое месть вениконов!
А затем, к изумлению людей, собравшихся вокруг короля, Кальг вышел вперед, поднял руку, чтобы заставить его умолкнуть, и тихо заговорил во внезапно наступившей тишине.
- Мой король, я предлагаю...
Ни один человек среди них никогда не осмелился бы противоречить королю, и все же это сделал все еще ненавистный свергнутый правитель сельговов, осмелившийся говорить с их правителем именно таким образом. Полдюжины его вождей бросились вперед, но, к их ужасу, Брем поднял руку, чтобы их опередить.
- Пусть говорит.
Кальг улыбнулся им с тем же заискивающим выражением, которое было на его лице в тот день, когда Нарадок и его младший брат были убиты по его предложению, затем снова повернулся к Брему и низко поклонился.
- Все, что я хотел сказать, мой король, это то, что это случайный поворот судьбы, который никто не мог предсказать. Поворотный момент в нашей борьбе с этими захватчиками, о котором многие люди, включая того римлянина, на которого мы охотимся, все еще не подозревают… -  Он сделал паузу, блаженно улыбаясь Брему в приливе вновь обретенной уверенности, когда ситуация плавно сыграла ему на руку так, как он не осмеливался даже мечтать. - Проще говоря, мой король, это все меняет.
Рассвет медленно приближался к болоту, его слабый свет изо всех сил пытался пробиться сквозь густой туман, окутавший долину Грязной реки. Группа рейдов укрылась от глаз под покровом редкой болотной растительности, прижимаясь телами к мокрому мху, когда звуки охоты вокруг них начали превращаться в более четкую картину. Прижимаясь к заболоченной земле и медленно, осторожно приподнимая голову, Марк всматривался в серую мглу в поисках каких-либо признаков движения, его тело было обильно покрыто густой, липкой грязью, которая окружала их со всех сторон, а голова была тяжелой от слоя маскировочной грязи, которой, по настоянию Арабуса,  участники рейда должны были измазать волосы и лица. Густой туман цеплялся за размокшую землю, уменьшая видимость до не более чем дюжины шагов и защищая их от острых глаз охотников, чьи голоса они слышали справа от себя. Еще один из их преследователей крикнул что-то высоким тоном, наполненным разочарования, и римлянин поборол желание покачать головой в изумлении, что травянистую речную равнину действительно патрулируют женщины, одновременно предупреждая себя, что они находятся в не меньшей опасности. чем если бы их преследовали  воины-мужчинами. Увидев недавно тусклый блеск острого как бритва железа в тумане, он понял, что их преследователи были близко и достаточно хорошо вооружены, чтобы справиться с несколькими усталыми участниками набега.
- Понимаешь?  - Приблизив рот к голове Дреста, он пробормотал на ухо фракийцу. - Мы не знаем этих троп так хорошо, как они, поэтому оказались не на их тропе, а глубоко в болоте. А они ведь знают, где находится твердая почва, и следуют по тропам вокруг нас. И похоже, что их собаки тоже нас не чуют…