Испорченный союз (ЛП)

— Все будет хорошо, Брианна. Ты именно там, где должна быть, и мы вместе разберемся с этим дерьмом.
Обхватив рукой мою шею, он прижимается лбом к моему лбу и заглядывает мне в глаза.
Все, что я когда-либо чувствовала к нему, — ненависть, любовь и все, что между ними, — сталкивается, и мое сердце словно готово взорваться.
— Я люблю тебя, — шепчу я.
— Детка, я люблю тебя больше, чем я думал, что это возможно. А теперь скажи мне, что тебе нужно. Я не хочу все испортить, но сейчас мне нужно поцеловать тебя больше, чем дышать.
Я нервно сглатываю, осознавая, как сильно сбивается мое дыхание.
— Мне нужно… Мне нужно почистить зубы, выпить кофе и принять душ. И… — Я колеблюсь, гадая, не сочтет ли он меня сумасшедшей за то, что я хочу не только этих вещей.
— И?
— И я хочу… тебя. — Я смотрю на него сквозь ресницы, ужасно боясь, что он откажет мне даже с результатами теста, которые только что сообщила Элен.
— Детка. Я всегда в твоем распоряжении. Если тебе нужна любая часть меня, тебе нужно только сказать слово.
***
Как заботливый парень, которым, как я была уверена, он не может быть, он помогает мне дойти до ванной на нетвердых ногах.
Я с трудом вспоминаю, когда в последний раз ходила на них… нет… бегала.
Дрожь пробегает по моему телу, когда воспоминания о бегстве от дьявола возвращаются ко мне.
Я хочу попытаться скрыть это, казаться сильной и контролирующей себя, но у меня ничего не получается.
— Все хорошо, я держу тебя. — Нико крепче прижимает меня к себе, когда мы поворачиваемся, чтобы проскользнуть в дверной проем. — Туалет? — спрашивает он.
Я киваю, смущение раскаляет мои щеки.
Не так я хотела, чтобы у нас все началось. Он помогает мне сходить в туалет.
— Я буду в порядке, — шепчу я, когда моя задница ударяется о сиденье.
Он изучает меня, пока я борюсь с желанием не отпустить и не пописать прямо перед ним. Но он, блядь, не двигается.
— Детка? — спрашивает он, его глаза скачут между моими.
— Я в порядке, — говорю я еще тише. — Можешь сделать кофе?
Мне нравится, что он рядом. Мне нравится, как он поддерживал меня в те немногие моменты, когда я была в сознании после того, как он нашел меня. Но это заходит слишком далеко для меня.
Он не выглядит убежденным, но, вынудив меня улыбнуться, делает шаг назад.
— Позови меня, если…
— Я в порядке. — Я думаю, что в конце концов, если я произнесу эти слова достаточно много раз, они станут правдой… верно?
Он кивает и уходит, хотя и нерешительно.
Как только его шаги стихают, я расслабляюсь, позволяя своему телу делать свое дело.
Облегчение действительно есть, но оно лишь возвращает меня в прошлое. К не самым приятным воспоминаниям о том, что он заставил меня сделать.
Борясь с грозящими пролиться слезами, я заканчиваю работу и проверяю свои ноги.
Они все еще шатаются, но мне удается добраться до раковины, чтобы вымыть руки и почистить зубы.
Все это время я держу голову опущенной, боясь того, что увижу, если подниму глаза.
У меня хорошие воспоминания о том, как я стояла здесь, когда Нико прижимался ко мне сзади. Воспоминания, которые я не хотела бы, чтобы он украл.
Но, опустив зубную щетку, я понимаю, что больше не могу откладывать.
Под звуки грохота Нико на кухне — я подозреваю, что он делает это специально, чтобы я его слышала, — я поднимаю голову.
У меня перехватывает дыхание, а первая реакция на свое отражение — шок, которого я так боялась.
Я бледна, под глазами темные синяки, несмотря на многочасовой сон. Мои волосы в беспорядке, но мое внимание привлекают шея и руки. Темные синяки не поддаются описанию.
От этого зрелища в моем животе разгорается такой жаркий огонь, что я удивляюсь, как меня еще не охватило пламя.
Вместо того чтобы жалеть себя, погружаться в кошмар, который я пережила, я смотрю на свидетельства этого кошмара с совершенно другим эффектом.
Каким-то образом это придает мне сил. Потому что, хотя я и стою здесь, и выгляжу как потерпевший крушение автомобиль, на самом деле я не проигравший.
 
Я вырвалась. Я победила его.
Да, Нико нашел меня в нужное время, но я сделала это. Я сбежала из этого дома. И мне хочется думать, что, если бы меня заставили бежать дальше, я бы все равно справилась.
Подняв голову, я смотрю прямо в глаза. И да, я вижу, что на меня смотрит сломленная, слабая женщина, но это не все. Я вижу огонь, горящий внутри, потребность показать свою силу, доказать всем вокруг, что я лучше, чем это, лучше, чем он.
Обхватив пальцами нижнюю часть рубашки Нико, я стягиваю ткань через голову, позволяя взгляду блуждать по всем своим повреждениям.
Моя грудь вздымается, когда я рассматриваю каждую из них. Я как чертова картина из точек, только из синяков.
Внезапно шрамы на моем плече кажутся не такими уродливыми.
Он ненавидел их, и в каком-то странном смысле его дерьмовое мнение о моем теле помогло мне принять их.
Может, моя кожа и не безупречна, как раньше, но это я.
Эти отметины рассказывают мою историю; они показывают миру, что я не паду духом, когда наступят трудные времена, и неважно, что на меня обрушится.
Я все еще погружена в свои мысли и смотрю на себя в зеркало, когда в дверном проеме появляется тень Нико.
Мои щеки пылают, когда его глаза встречаются с моим лицом, но я не двигаюсь ни на секунду.
Мне нужен еще один момент, чтобы полностью овладеть этим дерьмом.
Затем, сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь к нему.
— Сирена, — вздыхает он, его глаза не отрываются от моих, а брови озабоченно нахмурены.
— Я в порядке, — говорю я, мой голос тверже, чем был в последнее время.
— Да? — спрашивает он, одна сторона его рта приподнимается в предвкушении улыбки, которая, я уверена, заставит мои колени ослабеть.
— Да. Я Брианна Эндрюс, — произношу я, заикаясь, когда ко мне возвращаются слова, которые он выплеснул на меня, прежде чем я нашла выход. — Я сильнее этого психопата.
Его улыбка растет, когда он слышит убежденность в моем тоне.
— Да, черт возьми, ты сильнее.
Наконец его глаза отрываются от моих, чтобы осмотреть мое тело.
Если он и видит синяки и порезы, то они его ничуть не пугают. Вместо этого его взгляд задерживается на моей груди, прослеживает линии талии, затем бедер. Он осматривает каждый дюйм моих ног, прежде чем сосредоточиться на моей теперь уже совсем небритой киске, а затем снова поднимает глаза на меня.
— Привет, — говорю я, почти робко, так как натяжение его спортивных штанов становится все более и более очевидным.
— Черт возьми, я скучал по тебе, Сирена.
Он делает шаг ближе, в руках у него две кружки с дымящимся кофе. Если добавить к этому то, что он без рубашки и явно возбужден… Ну, это зрелище не для слабонервных, это точно.
— И я действительно скучала… — начинаю я, с каждым словом делая шаг ближе. — По приличному кофе.
Он смеется, когда я выхватываю одну из кружек из его пальцев и вдыхаю аромат насыщенных зерен.
— Да, черт возьми, — стону я, как шлюха, прежде чем сделать первый обжигающий глоток.
В его горле раздается рык, и он смотрит на меня голодными глазами.
Вид этого жара помогает отогнать демонов чуть дальше.
Я не настолько наивна, чтобы думать, что это надолго. Но сейчас я хочу отдохнуть от образов прошлой недели, которые постоянно крутятся в моей голове.
Я более чем готова сосредоточиться на чем-то другом.
Я выпиваю половину чашки кофе, обжигающая жидкость едва не сжигает слой кожи с моего языка, после чего ставлю ее на стойку и иду в душ.
Нико не сводит с меня глаз, пока я вслепую нащупываю позади себя рычаг.
Я вскрикиваю от шока, когда на меня обрушивается холодная вода, но она быстро нагревается, помогая моим мышцам расслабиться.
— Ты так и будешь стоять и глазеть или разденешься и присоединишься ко мне? — дразню я, приподнимая бровь.