Испорченный союз (ЛП)

Я делаю долгий вдох, а затем отправляю телефон обратно в карман.
Опустившись на кровать, я опускаю лицо на руки и просто сижу, вертя головой.
Не знаю, чего я ожидала от встречи с матерью, но уж точно не жалости к ней.
Она не в себе. И, наверное, всегда будет такой. Но если тебя в столь юном возрасте обхаживает и оплодотворяет мужчина, который планирует продать твоего ребенка в торговлю людьми? Да, я понимаю, что это может испортить жизнь даже самым стабильным детям.
Но значит ли все это, что я могу найти способ восстановить с ней отношения?
Она может думать, что старалась изо всех сил, но это не оправдывает всех событий моего прошлого. Алкоголь, наркотики, мужчины.
Я пытаюсь вспомнить, каково это — быть потерянным четырнадцатилетним подростком. Если бы мне не повезло, попала бы я в точно такую же ловушку, если бы какой-нибудь парень проявил должный интерес?
К счастью, я не успеваю ответить на этот вопрос, потому что в дверь спальни тихонько стучат, прежде чем Нико просовывает голову в комнату.
— Сирена? — тихо произносит он, выглядя совершенно не в своей тарелке.
Когда я ничего не говорю, он проскальзывает в комнату и медленно сокращает пространство между нами.
Как только он оказывается на расстоянии прикосновения, я поднимаюсь на ноги и обхватываю его руками, уткнувшись лицом в тепло его шеи.
— Прости меня, Нико. Ты заслуживаешь гораздо лучшего.
Он напрягается от моих слов.
— Сирена, о чем ты говоришь? Ты…
— О твоей маме, — шепчу я. — Я не говорю о себе. Ты застрял со мной, заслуживаешь ты лучшего или нет, — весело говорю я, надеясь немного разрядить обстановку.
— Да пошла она, Бри. Мне сейчас плевать на всех, кроме людей в этом здании. Но в основном это ты.
Его рука скользит по моей спине, пока его пальцы не запутываются в моих волосах, не оставляя мне выбора, кроме как посмотреть на него снизу-вверх.
— Ты все еще хочешь меня с этой токсичной кровью, текущей по моим венам?
— Токсичной? Детка, тот мудак в нашем подвале, вероятно, что-то понял. То, что ты держишь в руках, не токсично. Это сила. И ты даже не представляешь какая.
— Мне не нужна власть.
— Может, и нет. Но она у тебя есть. И найдутся люди, которые будут преклоняться перед тобой из-за нее.
— Ага, не надо. Я на это не согласна.
Он усмехается, заставляя меня нахмуриться.
— Что?
— Детка, ты принадлежишь «Ястребам».
— Единственный, кому я принадлежу, — это ты.
Его глаза смягчаются, а губы трогает небольшая улыбка.
— Мне это чертовски нравится, Сирена.
Наклонив голову, он прижимается губами к моим, и все, что я узнала за последние несколько часов, тает, пока мы снова не остаемся вдвоем.
Он ведет меня назад, пока кровать не упирается мне в ноги, а затем опускает меня вниз, словно я самая ценная вещь в его мире.
Он забирается на меня сверху, его губы не отрываются от моих, а руки ласкают мое тело, осторожно оберегая те места, которые, как он знает, болят сильнее всего.
От его нежных прикосновений у меня снова наворачиваются слезы на глаза. Я так привыкла к тому, что он грубый и жестокий любовник, что все остальное выбивает меня из колеи.
Но мне это чертовски нравится.
Взяв меня за бедра, он переворачивает нас, укладывая меня сверху.
Просунув руки под мягкую ткань его футболки, я скольжу ладонями по его твердым мышцам, улыбаясь, когда они подрагивают и напрягаются под моими прикосновениями.
В его горле раздается глубокий рык, когда я прижимаюсь бедрами к его уже твердому члену.
Потянувшись за голову, он помогает мне, стягивая с себя рубашку. Он даже не поднимает свое тело с кровати — это как по волшебству.
— Нико, — вскрикиваю я, когда он поднимается, задевая мой клитор.
— Возьмись от меня все, что тебе нужно, Сирена. Я хочу посмотреть, как ты кончаешь, пока насаживаешься на мой член.
От его слов у меня поднимается температура, и я начинаю двигаться быстрее.
— Нужно сбросить часть этого.
Отпустив мое тело, он расстегивает молнию на толстовке и тянет ее вниз, стягивая ткань с моих рук.
 
В спешке я стягиваю ее, чтобы вернуть свои руки на его тело.
— Не могу насытиться тобой, детка. Твое тело… блядь, — простонал он, когда я прижалась к нему сильнее в тот момент, когда он сжал в ладонях обе мои груди.
Где-то в его квартире хлопает дверь, а затем до нас долетают голоса.
— Нам не следует этого делать, — со вздохом признаю я. Это звучит неубедительно.
— К черту, нам больше нечем заняться.
— Нико, — вздыхаю я, когда он садится передо мной, спускает вниз мой бюстгалтер и засасывает один из моих сосков в рот. — Черт.
— Громче. Убедись, что все они знают, что нас нельзя прерывать.
— НИКО, — кричу я, когда он впивается зубами в мою чувствительную плоть, посылая по телу разряд боли, который заканчивается на моем ноющем клиторе.
— Чертовски нравится смотреть, как ты разваливаешься на части.
Он переключается на другую грудь, его рука работает с той, которую он бросил, а я продолжаю извиваться, поднимая себя все выше с помощью его великолепного члена.
На самом деле я хочу, чтобы он был внутри меня, но…
— Пожалуйста, — умоляю я, мой рот обгоняет мой мозг.
— Как будто тебе нужно просить.
В одну секунду я прижимаюсь к нему, а в следующую мои шорты отодвигаются в сторону, и головка его члена оказывается прямо там. Прямо там, где мне нужно.
— Н-Нико, — хнычу я, моя чувствительная сторона почти прорвалась наружу.
Но тут он резко поднимается, и я забываю обо всем, кроме нашей связи.
Крик, который срывается с моих губ, когда он насаживает меня на свой член, достоин порнозвезды, и я клянусь, что от этого звука он становится только тверже.
— Чертовски люблю тебя, Сирена, — хрипло произносит он между толчками.
Положив руки на его широкие плечи, я немного приподнимаюсь, чтобы помочь ему.
Опираясь спиной на его согнутые ноги, я скачу на нем как профессионал, принимая его член и вращая бедрами так, чтобы он попадал именно туда, куда мне нужно.
— Блядь, Сирена. Посмотри на себя.
Распахнув глаза, я смотрю в его темные, полные похоти глаза.
— Ты мне нужен.
— Не так сильно, как мне нужна ты. Надо было делать это с той ночи, когда мы встретились.
Я воздерживаюсь от того, чтобы сказать, что мы так и делали, и сосредотачиваюсь на своей цели.
— Давай, детка. Я хочу посмотреть, как ты рассыпаешься, как хорошая маленькая шлюшка. Блядь, — простонал он, когда моя киска сжалась вокруг него. — Тебе это чертовски нравится, да? Быть моей грязной шлюхой.
— Да. Твоей. Только твоей.
— Да, черт возьми. Моя. К черту все фамилии, которые у тебя есть. Единственная, которая тебе нужна, — моя.
— Да, — кричу я, не обращая внимания на его слова, пока мой оргазм находится на расстоянии прикосновения.
— Ты хочешь этого, Сирена? Ты хочешь быть моей? Навсегда.
— Да. Да. Нико, пожалуйста. Ты. Навсегда.
Слова срываются с моих губ, как мольба, когда я наконец бросаюсь с края и выкрикиваю его имя, падая.
Его хватка на мне усиливается, и он трахает меня, пока я не кончаю.
Но он не кончает вместе со мной, и я уже понимаю, почему, когда я кончаю, а он практически бросает меня на спину, упираясь в мои бедра, и дрочит передо мной.
— Ты моя, Сирена. Навсегда, черт возьми, — рычит он, прежде чем горячие струйки спермы покрывают мою голую грудь.
Его голова откидывается назад, и я завороженно наблюдаю за ним. Он, так чертовски красив, когда теряет контроль над собой.
Спустя долгие секунды его глаза снова находят меня, а затем опускаются к липкой массе на моей груди.
Протянув руку, он начинает что-то писать на своей сперме. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что это, но в тот момент, когда я это делаю, у меня перехватывает дыхание и сердцебиение вновь учащается.
Миссис Чирилло.