Графиня Бинор (СИ)

  
Графиня Бинор
   
Глава 1
 
— Машка, ты еще тут?! — всплеснула руками наша пожилая завхоз, смотря на меня с укором. — Ну сколько можно! Ты же себя загонишь так!
— Все хорошо, теть Марин, отдохну сейчас немного и пойду домой, — вымученно улыбнулась. — Просто у Юльки ЧП и она попросила отработать за нее смену.
— Знаю я ее ЧП! Небось опять нового хахаля нашла! — недовольно пробубнила женщина, присаживаясь рядом со мной на старенький продавленный диванчик. — А ты словно мать Тереза бежишь спасать всех и всяк. О себе надо думать, девочка! О себе и ни о ком больше!
— Да ладно вам, теть Марин! Вы же знаете, что деньги мне очень нужны. Славика опять сократили, а за квартиру платить надо.
— Славик! — хмыкнула завхоз. — Знаешь, Машка, вот вроде умная ты, а узнаешь поближе — дура дурой! Да на тебе же все ездят кому не лень! Коллеги, начальство, родные… Помоги, выручи, отработай… Даже твой парень сел тебе на шею и ножки свесил, а ты и рада! Горбатишься тут с лежачими сутками на пролет, а он там небось куролесит, пока ты денюжки в дом тащишь!
— Да что вы такое говорите, теть Марин! Славик не такой! Он любит меня и… — попыталась обелить будущего мужа в глазах пожилой женщины, но та резко меня прервала:
— Ага, как же! Вот не хотела я тебе говорить, да видно больше некому раскрыть тебе глаза на правду! Пока ты здесь горбатишься, вынося утки за пациентами и слыша в свой адрес ругательства от их родственников, эта самая Юлька кувыркается в постели с твоим Славиком! Сама слышала, собственными ушами! Вот тебе крест! — и женщина тут же размашисто осенила себя крестом. — А ежели мне не веришь, то скорее беги домой! Убедишься — может и перестанешь быть такой наивной.
— Нет, что вы! Славик меня любит! Он ни за что не пойдет на такое предательство! — воскликнула, вскочив с дивана, но почувствовав головокружение от усталости, недосыпа и банального голода вновь на него уселась.
Я не могла поверить услышанным словам. Чтобы мой Славик и Юлька… Нет, этого быть не может! Он же сам буквально позавчера сделал мне предложение!
— Дура ты, Машка! Как есть дура! Руки в ноги — и вперед домой! — сердито произнесла завхоз, вставая с насиженного места. Покопавшись в закрытом стеллаже, выудила стопку чистых простыней и начала их пересчитывать.
Я не выдержала первой.
— А как же моя смена? — с сомнением спросила у тети Марины.
Та исподволь взглянула на меня и тяжело вздохнула.
— Не переживай! До конца рабочего дня осталось всего-то два часа. Девчонки по такому случаю прикроют тебя перед начальством. Ты главное, это, сама то не плошай. Убедишься в моих словах — сразу его гони в шею, не смей прощать. Ишь он какой! Как сыр в масле катается! Одна ему квартиру снимает, белье наглаживает и борщи варит, а другая в постели ублажает!
После всего услышанного на душе стало муторно. Как бы я не хотела прикрыть руками уши, закрыть на правду глаза, но пожилая женщина права — мне стоит самой убедиться в ее словах, иначе я не смогу спокойно жить.
К сожалению, толика сомнения относительно будущего мужа у меня все же была. Я не всегда, но ловила его на откровенной лжи, хотя, казалось бы, что возникать — работает мужик по ночам таксистом, зарабатывает хоть и не большие, но все же деньги, которые тут же несет в дом и с гордостью вручает их мне. А то, что я порой нахожу на его одежде то светлый длинный волосок, то короткий черный, замечаю стершуюся помаду на вороте его рубашки и улавливаю незнакомый мне аромат дорогих духов — так это еще, по его мнению, ничего не значит.
«Так они же сами ко мне пристают во время поездки! Не могу же я клиентку выкинуть из машины только из-за того, что она, будучи нетрезвой, перепутала меня со своим мужем! Я тебя люблю и кроме тебя мне никого не надо!» — возмущенно заявлял Славик на все мои претензии, а потом принимал душ и ложился спать.
Так и жили мы с ним. Я, будучи квалифицированной медицинской сестрой, днем работала по специальности, а вечером заступала санитаркой в тоже неврологическое отделение при первой городской больнице. Иногда приходилось замещать других коллег, которые по тем или иным причинам не могли выйти на смену, так что мои сутки могли растянуться на два, а то и вовсе на три дня. Но мне это было на руку: больше работы — больше зарплаты, которой частенько не хватало до следующей получки.
 
Славик же на одной работе не задерживался больше чем на два-три месяца. С последнего места работы его сократили полгода назад и за это время он ни разу не ходил на собеседования. Говорил, что ищет себя и не хочет устраиваться на низкооплачиваемую должность, перебираясь при этом случайными заработками.
Я верила ему. Дорожила каждым совместно прожитым днем. Молчала, не говорив, что денег катастрофически нам не хватает, что мне давно пора купить новую куртку, да и обувь следует сменить по сезону, а не ходить вторую осень в кроссовках. Работала как проклятая, ведь нужно было оплачивать за съем квартиры, покупать еду и копить деньги на нашу совместную мечту — покупку собственной квартиры. А мои желания и хотелки — это только моя блажь, на которую не стоит тратиться.
Сегодня я чувствовала себя усталой и разбитой как никогда. И не мудрено. Третьи сутки дежурства скоро подойдут к своему логическому завершению. Надеюсь, хоть на этот раз мне удастся поспать хотя бы часа четыре, ведь с девяти вечера мне снова предстоит бессонная ночь среди прикованных к постели пациентов.
— Ладно, теть Марин, уговорили. Пойду домой. Хоть посплю немного, а то ночью были экстренные, которых привезли по скорой. Ох и суматоха была…
Я нехотя встала с манившего меня покоем дивана и поплелась в сторону небольшого закутка, в котором переодевался медперсонал перед работой.
«Иди, деточка, иди. С богом!» — услышала в спину неясное бормотание нашего завхоза, но оборачиваться не стала, посчитав, что оно того не стоит.
Как нарочно, мой путь пролегал вдоль открытых настежь палат, где лежали наиболее тяжелые пациенты. Многие из них были полностью парализованы после инсульта, могли только неясно мычать и тихо плакать. Мне было искренне их жаль, но помочь им я физически не могла. Многие из них вскоре выписывались домой как безнадежные, которые в скором времени умирали, но были и те, которые яростно цеплялись за уходящую жизнь и не желали сдаваться. Вот одна из таких, увидав мою фигурку, громко, но не вполне понятно, остановила меня окриком.
— Машенька! Машунь! Подойди, пожалуйста!
Сцепив зубы и нацепив на себя улыбку, я повернулась в сторону женской палаты.
— Что-то случилось, Зинаида Васильевна, или может что-то нужно? Попить хотите?
— Ничего не особенного, Машунь, — воюя с частично парализованной челюстью и языком, произнесла одна из постоянных пациенток нашего отделения. Третий инсульт за два месяца. — Мои родные только завтра вечером смогут ко мне приехать, а у меня памперсы заканчиваются. Ты же домой скоро, будь добра, заскочи в аптеку и купи мне самую большую пачку, чтобы не дергать больше никого и не доставлять вам хлопот.
Я обреченно выдохнула, но кивнула в знак согласия. Если не куплю, то сама же себя и накажу. Придется всю ночь к ней бегать по первому зову и подставлять утку.
— Ты денюжки возьми у меня в тумбочке. Дети специально оставили на всякий случай.
Невольно хмыкнула. Знаю я их «на всякий случай». Привозят родных в больницу, да и забывают о них дней на десять-пятнадцать, а мы мучайся с ними — корми, пои, подтирай и не забывай улыбаться, даря положительные эмоции и настрой.
— Хорошо, Зинаида Васильевна. Обязательно куплю все необходимое. Вот взяла две тысячи, сдачу вместе с чеком, как всегда, верну на место.
— Спасибо, милая. Ох и испереживалась-то я вся, думала не дозовусь никого.
— Поправляйтесь, Зинаида Васильевна! Вечером загляну к вам после девяти, — пообещала я и направилась к выходу.
Так получилось, что пока я дошла до нашей коморки у меня на руках был целый список того, что срочно нужно было купить моим подопечным. Там и памперсы, и мочеприемники, глюкоза, система и много другое. Хорошо еще, что путь домой пролегал через аптеку, иначе бы точно не выдержала и сорвалась.