Вдовы по четвергам

К невидимым изгородям мы тоже привыкли. Теперь должны разобраться с бродячими псами. В мае комиссия по окружающей среде распространила еще одну статью, более подробную. Она снова называлась «Бродячие собаки», но на этот раз весь заголовок напечатали заглавными буквами. «Несмотря на усилия службы безопасности, поймать бродячих псов практически невозможно. Они передвигаются стаями, а при появлении охранника очень быстро убегают. Невозможно установить, как им удается проникнуть через ограду. До сих пор не удалось обнаружить ни подкопа, ни разрывов в ограде, так что можно считать, что собаки попадают на территорию через общий вход, проползая под шлагбаумом. Они ищут пищу и до сих пор ни разу не нападали на жителей поселка, но на всякий случай мы всем рекомендуем держаться от них подальше. Поэтому убедительно просим вас не оставлять пищевые отходы в пластиковых пакетах в пределах доступности для животных. Рекомендуем использовать железные мусорные баки с плотно закрывающимися крышками, в которые можно складывать указанные пакеты. Если мусорный бак устроен таким образом, что животное может добраться до его содержимого и разбросать его или засунуть в бак морду, рекомендуем накрывать такой бак чехлом из мелкой сетки или укрепить сеткой с внутренней стороны, по возможности она должна быть такого же цвета, как и сам мусорный бак. Спрячем наш мусор и отгоним бродячих собак! Будущее зависит от нас».
Мы дружно взялись за дело. Если бродячие собаки проникают в поселок в поисках еды, которую не могут найти снаружи, то пусть и здесь они ничего не найдут. Те, у кого не было подходящих мусорных баков, купили их. Круглые и прямоугольные. Побольше и поменьше. Их устанавливали в колонках, вместе с газовыми счетчиками. Или прятали в кустах. Черные, серые и зеленые. Почти все из металлической сетки, некоторые из дерева, некоторые похожи на урны из крематория. Высокие, чтобы животное не смогло на них взобраться, или низкие, чтобы не приходилось поднимать тяжелые пакеты. У дома Льямбиасов стояло два бака. Один из металлической сетки — для бытовых отходов, а второй из листовой стали — для такого мусора, который они не хотели никому показывать. В местной лавке предлагали мусорные баки разных видов и размеров. В конце июня вышла специальная инструкция: «Места, подходящие для хранения бытового мусора, и их характеристики».
И, обзаведясь мусорными баками с крышкой, мы успокоились.
 
Глава 34
Густаво встал в половине десятого, как всегда по субботам. В десять он играл в теннис с Тано. Он выглянул в окно и увидел, что джипа Карлы нет на стоянке. Зашел в гардеробную за одеждой для тенниса. Она ждала его там же, где и следовало: выстиранная, выглаженная и аккуратно сложенная. Карла делала это каждую субботу, чтобы мужу не приходилось разыскивать вещи и злиться из-за того, что он опаздывает на игру. Он оделся. Зашнуровал кроссовки туже, чем обычно. Почему она уехала так рано, ведь агентство недвижимости открывается только в десять? Он спустился в столовую позавтракать. На столе лежал один прибор, стояла чистая чашка, термос с кофе, газета, сахарница, вазочка с персиковым джемом, который он ел по утрам, и тосты, завернутые в белую салфетку, в плетеной корзинке. Он достал их, ломтики были еще теплыми. Дотронувшись до хлеба, он вычислил, что Карла уехала минут десять назад, не больше. Жаль, что он не услышал. Рассеянно полистал газету. Взглянул на часы. Без четверти десять. Он позвонил жене на мобильный. Аппарат был отключен.
К теннисному корту он подошел на несколько минут позже, чем надо. Тано упрекнул его за опоздание. Зачем ей понадобилось работать еще и в выходные? Зачем ей вообще понадобилось работать? Если он приносит в дом достаточно денег, чтобы жить так, как они живут, и даже больше? Они начали играть в теннис с Тано, пара на пару, как всегда по субботам. Но он пропускал слишком много мячей. Тано разозлился, после первого сета он предложил поменяться напарниками. Начали второй сет. Да, понятно, что у загородного агентства недвижимости по выходным работы даже больше, чем в будни. Ему ли, подстроившему сцену с якобы потерянным телефоном Вирхинии, чтобы она занялась его делом, не дожидаясь воскресенья, этого не понимать. Ему срочно требовался дом, куда можно срочно переехать, а когда тебе что-то нужно срочно, выходные и праздничные дни не имеют значения. Дальше жить среди тех, кто осуждает его или сочувствует тому, что он не умеет держать себя в руках, немыслимо. Они забивают голову Карле всякой ерундой, а это не выход из положения. Им самим удастся решить собственные проблемы, без чужого вмешательства, — он ей в этом поклялся. «Но разве плохо хотеть, чтобы по субботам и воскресеньям жена была дома?» — спрашивал он себя, пока шла чужая подача, и поэтому был не в состоянии отбить удар противника. Она должна его понять. В середине гейма зазвонил телефон. Это был сотовый Густаво. Он подбежал к скамейке, чтобы ответить. Однако звонила не Карла. Густаво сразу же бросил трубку. Хотел вернуться обратно на корт, но остановился и проверил SMS-сообщения. Тано отрабатывал подачу, выплескивая злость из-за неожиданного перерыва. Густаво проиграл следующий сет и еще один. Виноват был именно он, хоть они и играли в парах. Тано с ним почти не разговаривал. Даже не остался выпить кока-колы после матча.
 
— Я нервничаю, есть проблемы на работе.
— Это заметно, — хмуро ответил Тано.
Густаво вернулся домой. Вошел на кухню. Налил себе холодной воды. Два стакана. Выпил один за другим, почти не дыша. Снова позвонил Карле. Телефон все еще был отключен. Позвонил в офис Вирхинии.
— Карла вышла показать дом одному клиенту.
Карла в одной машине с клиентом. С мужчиной.
— Да, я передам ей, что ты звонил.
Он принял душ. Струи горячей воды больно колотили по спине. Потом пообедал. Один. Не одеваясь, просто обернув полотенце вокруг бедер. Сложил тарелки в раковину. Поднялся к себе в комнату за одеждой. Отбил жене еще одно сообщение: «Позвони мне». Открыл дверь в гардеробную Карлы, но заходить не стал. Сходил оделся. Включил телевизор. Выключил. Полил цветы. Вымыл посуду. Самое позднее в пять Карла должна поехать домой. Они договорились, что работать она будет только до этого часа. В половине шестого он позвонил ей на сотовый. Телефон все еще был выключен. На этот раз Густаво не стал отправлять сообщения. Поднялся к себе. Снова включил телевизор. Шел какой-то фильм. Кажется, он его уже видел. Точно, видел. Он очутился в гардеробной Карлы. Стал перебирать одежду, вешалка за вешалкой. Нюхал ее. Гладил. Чуть задержался на коричневой шелковой юбке, которую она надевала на последний день рождения. На его день рождения. Мягкая ткань сохраняла ее запах, и он уткнулся в нее лицом. И где она сейчас? С другим клиентом? Он вдохнул запах шелка. Повесил юбку обратно. Захотел угадать, что она сегодня надела. На полке отсутствовали черные кожаные туфли на каблуке, которые он подарил жене на последнюю годовщину свадьбы. Слишком нарядные для того, чтобы то и дело выходить в них из машины, показывая дома клиентам. И белая трикотажная кофточка, через которую просвечивал лифчик. Он снова пересмотрел все вещи. Не может быть, чтобы она надела эту кофточку. Он пришел в бешенство. Еще одна блузка соскользнула с плечиков и упала на пол. Он наступил на нее, продолжая искать белую кофточку. На последней полке, у окна, лежал подключенный к зарядному устройству сотовый телефон Карлы.
Он спустился вниз и сварил себе еще кофе. Очень крепкий. Положил сахар. Кофе остыл в чашке. Она не могла надеть эти туфли и эту кофточку, чтобы показывать клиентам участки с домами. Он набрал номер агентства недвижимости. И бросил трубку. Если Вирхиния знала обо всем и ее покрывала, значит, они держат Густаво за дурака. Зазвонил телефон. Он поспешил снять трубку. Она лежала совсем рядом, но Густаво все равно торопился. Это был Тано.
— Может, сыграем завтра? А то после сегодняшней игры я что-то разошелся.