Восхождение Примарха 7 (СИ)

Примерно тут же отмерли остальные представители видов империи аэрахов и стали откровенно надо мной потешаться. Точнее, конечно же, они отвечали своим собственным страхам, а не мне. Я знал это, поэтому не принимал на свой счёт.
— Аэрахи и улучшат нам жизнь? — хохотнула русалка и нырнула в свою мелкую бочку с водой. — Это лучшая шутка за всю мою жизнь!
— Почему вы думаете, что такое невозможно? — поинтересовался я, оглядывая узников.
Человек, похожий во многом на меня, слез с паутинного гамака, висящего в паре метров над полом, и подошёл на расстояние в пару метров.
— Знаешь, — сказал он, — если бы ты не был похож на меня, я бы уже убил тебя за такие слова. Знаешь, почему мы так думаем? Потому что это, аэрахи тебя задери, невозможно.
— Аэрахи умеют только убивать, — поддержал его зелёный человечек. — Они просто уничтожают всё на своём пути. Их религия — убийство. Их власть проклята. Их вид — истребители. Они просто приходят на планету и выкашивают её до основания. Мы все сохранились только по одной причине: для чего-то ещё нужны. Например, добывать то, что сами они не могут или в силу разных причин не хотят. А больше ни для чего. Все, кто оказался не нужен, погибли в лютых мучениях. Большинство стало пищей для их паучат.
— Я посмею всё же с вами не согласиться, — произнёс я, добавляя в голос стали. — В нашей звёздной системе люди смогли мирно сосуществовать с аэрахами. Более того, мы даже смогли заводить общее потомство, — кто-то в тени ахнул, а кто-то саркастически хмыкнул. — Скажу шокирующее: в последней войне наши аэрахи даже восстали против центральной власти. И самое главное: новым Примархом стал именно потомок двух рас! И я его даже видел своими глазами, — я хмыкнул, представив себе зеркало. — И общался.
— Бред! Ты всё врёшь! — заголосили вразнобой представители различных рас. — Все аэрахи — одинаковые!
— Из какой ты говоришь звёздной системы? — спросило меня дерево из кадушки, странным образом приближаясь ко мне.
— Морран, это…
— Я знаю, где это, — вдруг перебил меня тот, которого я считал самым разумным собеседником. — Это туда ушла безумная сестра последнего Примарха, кровавая Арана!
— Арана? — прошептал кто-то с ужасом и затих, но ему ответили:
— Она, что, ещё жива?
— Не дай-то боги…
— Действительно там есть такая Арана, но она вовсе не кровожадная, — проговорил я и тут же вспомнил складывающиеся этажи небоскрёба.
— Не-е-ет, — протянуло разумное дерево. — От подобной особи не стоит ждать созидания нового дивного мира. Вообще ничего хорошего ждать не приходится.
— Драть её! — прорычал тираннозавр. — Разодрать напрочь!
— Если бы ты был знаком с новым Примархом, — заявил мне кентавр, состроив брезгливую физиономию. — Тебя бы не поместили к нам в камеру. Осёл!
И это, видимо, для него было самым злобным ругательством из возможных, потому что он так смачно сплюнул в конце, словно растоптал меня.
— А если вдруг ты с ним действительно знаком, — тихо пробормотал разумный червь, который до этого лежал весьма смирно. — Передай, что его убьют прямо на коронации.
— Это ещё почему? — я приподнял бровь, потому что о таком заговоре слышал впервые.
— Аэрахи — шовинисты, — прошептал червь. Уж не знаю, где там в нём рождался звук, но, видимо, особь была не очень к такому приспособлена. — У многих из них, знаешь ли, рождались дети на других планетах от местного населения. Но всех до одного убили. Они терпеть не могут примеси чужой крови и строго следят за этим. Это табу. Поэтому и его убьют как позор ксеноса, и Арану его кровавую убьют, как конкурентку. И сделают это на глазах у всех, чтобы неповадно было.
— Ну пусть попробуют, — я пожал плечами, мне очень не нравилось, куда шёл весь этот разговор. — Не зря он победил прежнего Примарха. Проредит и аристократические семьи заодно.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — вступило в разговор желе, которое, кажется, начало крутиться ещё быстрее на нервной почве. — Если новый Примарх — помесь двух рас, его просто не признают. Может быть, и не убьют, но ему никто не подчинится.
 
— Вот-вот, — согласился с ним червь. — А потом всё равно улучат момент и прибьют, как прокажённого.
— В конце концов, это не ваше дело, — довольно жёстко проговорил я, так как мне надоело убеждать этих существ в том, во что они просто не готовы были верить. Я — вода, и должен обтекать подобные преграды. — Если нового Примарха прибьют, вам-то о чём беспокоиться? Вы будете жить, как прежде, для вас всех ничего не изменится. Вы будете всё в той же зоне комфорта, где вы привыкли жаловаться на своё никчёмное существование. Но если нет, то вы ещё вспомните мои слова, потому что всё изменится. Все будут жить по-новому.
— К чему ты всё это нам говоришь? — фыркнул кентавр и взметнулся на дыбы, устрашающе перебирая копытами перед моим лицом. — Неужто засланец от этих, а?
— Скорее, вестник, — ответил я, окружая себя невидимым зеркалом на всякий случай. — А вы на досуге подумайте, на что в первую очередь стоит обратить внимание именно в вашей звёздной системе, на вашей планете. А ещё лучше будет, если вы потратите время на продумывание программы поэтапного объединения двух ксеносов: вашего и аэрахов, на основе их сильных сторон.
— Точно, — прорычал кентавр и снова стукнул копытами, но не приблизился, — он посланник аэрахов! Давайте его убьём!
— Делать нам нечего, — ответила на это русалка. — Нас завтра и самих на уху пустят, поэтому пусть со всеми остальными мучается. Тем более, он так сладко поёт. Было бы всё это правдой, я бы первая поплыла за ним.
— Ну, как знаете, — сказал я, понимая, что мне пора идти, так как нечего тут больше делать. — Сотрудничество — дело сугубо добровольное. Но прошу помнить, что, кто раньше встал, того и тапки, — и тут я понял, что могу изъясняться не совсем понятно. — Если быть точнее, то количество мест ограничено. Те, кто не поленится, получит больше возможностей, чем недоверчивые пессимисты. Не проспите свою удачу.
— Посмотрим, как ты завтра запоёшь, когда тебя казнить поведут, — возразил мне жук, разговаривающий едва внятным стрёкотом.
— Нет, дорогие мои, с меня хватит на сегодня общения, — улыбнулся я и помахал всем рукой. — Доброй и плодотворной ночи, был рад познакомиться. Увидимся через пару дней на конгрессе общин.
— И куда ты собрался? — поинтересовался кентавр, кажется, впервые по-настоящему заинтересовавшийся моей персоной. — Это тюрьма, отсюда не сбежишь.
— Я и не собираюсь бежать, — пожав плечами, я легко забрался по отвесной стене. Крючочки в пальцах всегда находили за что уцепиться и несли моё тело наверх, к открытому пространству. Защитное поле из плазмы аэрахов пропустило меня без проблем, признав за своего. — Счастливо оставаться, — бросил я напоследок и помахал рукой.
* * *
Мне пришлось жёстко ограничить круг приглашённых на коронацию с моей стороны. Я не просто опасался, я ждал и знал, что на церемонии будут провокации и покушения. Именно поэтому народу было совсем мало.
Вместе с Араной прибыл Радгар, который сказал, что ему плевать, убьют его, или нет, но он должен видеть, как сын становится Примархом.
Примерно тоже самое сказал и дед Державин, прибывший с Магнусом и Штопором. Только он сказал: мне всё равно скоро помирать, уж лучше так. Штопор вообще находился в растроганных чувствах, потому что последние несколько дней был не со мной, а с девушкой-аэрашкой.
Ну и Магнус, конечно.
— Ну и наплели вы тут, — сказал он, едва появившись на Хелицере. — Хоть торговлю оорганизовывай.
— Аэрахи не очень понимают, зачем нужно торговать, когда можно всё просто захватить ценой нескольких тысяч жизней, — я пожал не это плечами, а затем обнял друга.
— Но ты постараешься это исправить? — он приподнял бровь. — Я надеюсь.
— Да я тоже надеюсь, — ответил я и недобро усмехнулся. — Вопрос только: какой кровью?
— Ну, знаешь ли, — проговорил на это маг. — Вот в одном мире был такой царь — Иван Грозный. Клеймили его клеймили, что он неангел, зато бояре при нём пикнуть боялись, а государство в ту пору сильнее всех стало. Так-то.