Черный Маг Императора 6 (СИ)

— Егор, Максим, знакомьтесь, — Орлов указал на полицейского. — Это майор полиции Роман Иванович Воробьев. Он будет присутствовать при нашем разговоре.
— С виконтом Темниковым мы уже общались неоднократно, — сказал полицейский и пожал плечами. — У меня вообще такое ощущение, что после того как этот парень появился в «Китеже», нас сюда стали вызывать гораздо чаще.
— Что со мной случилось? — привлек к себе внимание Шаповалов. — Какого черта я лежу в медицинском блоке?
— Ты не поверишь, Егор, но именно за этим мы здесь, — ответил ему Орлов. — Два дня назад ты напал на Максима Темникова и пытался его убить. В целях самозащиты он использовал против тебя заклинание и оказался более удачлив. В результате ты попал сюда. Теперь мы все хотели бы получить от тебя ответ на простой вопрос — зачем ты это сделал?
— Иван Федорович, если мое присутствие не обязательно, то я, пожалуй, пойду, — сказал Веригин. — Парень в порядке, моя помощь ему не требуется, а здесь и так дышать нечем.
— Угу, ступайте, — кивнул Орлов.
— Я этого не делал, — сказал Егор, как только за целителем закрылась дверь. — Ерунда какая-то… Зачем мне нападать на Темникова? Мы с Максимом нормально общаемся, конфликтов у нас никогда не было… Что за бред?
— Факты — упрямая вещь, молодой человек, — майор стряхнул со штанины невидимую соринку. — Вас нашли на месте происшествия в одних, я извиняюсь, трусах, что достаточно необычно. Учитывая позднее время суток и то, что Темников незадолго до этого покинул общежитие. Вы так торопились, что даже не успели толком одеться. Лишь накинули плащ на себя. Поэтому желательно вам объяснить, что вы там делали и зачем бросали Огненные Шары в Максима и его птицу.
— Да ничего я там не делал! — разнервничался Егор. — Зачем мне бегать в трусах по школьному парку, что за бредятина?
— Ты что же, ничего не помнишь? — спросил майор.
— Почему? Все отлично помню. У меня сильно заболела голова, я выпил обезболивающее и лег спать, вот и все. Проснулся уже здесь… — он задумчиво нахмурился. — Огненные Шары какие-то… Я их и активировать нормально не могу, не то что использовать направо и налево. У меня даже по начальным огненным заклинаниям еле-еле проходной балл набирался… У нашего рода другой Дар совсем, я — воздушник.
После слов Шаповалова в комнате повисла тишина. Каждый думал о своем. Лично я о том, что эта история мне с самого начала показалась какой-то странной. У него и в самом деле не было никаких поводов на меня злиться.
Да и его история сходится с тем, что говорил Веригин насчет сильного ментального удара. Возможно, кто-то позаботился о том, чтобы он ничего не помнил об этом. Получается так, что Егором просто воспользовались.
— Получается… — согласился со мной Дориан. — А еще, этот неизвестный — очень сильный маг, если он смог обучить Егора пользоваться заклинанием, формулу которого он толком не знал.
— То есть сообщника, который был вместе с тобой, ты тоже не помнишь? — немного повысил голос Воробьев.
— Успокойтесь, Роман Иванович, вспомните где вы находитесь, — одернул его Орлов, напомнив, что он не у себя в участке. — И что это за выражения такие — «сообщник»? Приберегите их для своего кабинета. Вы что, забыли с кем разговариваете?
— Прошу прощения, — сразу же стушевался полицейский и выдал жалкую улыбку. — Извини, Егор, иногда так заработаешься… Значит получается, что ты ничего не помнишь, и о факте нападения на Максима Темникова слышишь впервые, я правильно тебя понял?
— Именно об этом я вам и говорю, — ответил парень.
Воробьев посмотрел на директора и развел руками.
— Единственное, что я могу сделать — это предъявить официальное обвинение, чтобы иметь возможность забрать его для допроса, — он бросил на меня быстрый взгляд. — И то, только в том случае, если господин Темников выдвинет его против этого молодого человека.
Все дружно устремили на меня взгляды в ожидании ответа.
— Ничего я выдвигать не буду, — сказал я. — Незачем Егору на меня нападать, это и ослу понятно. Мы с ним ни разу не ругались, даже наоборот — дружили, можно сказать.
 
— Тогда я умываю руки, господа, — нервно сказал Воробьев и встал со своего стула, взяв его в руку. — Потом я еще зайду к вам, молодой человек, чтобы вы подписали протокол опроса.
Мы втроем расступились, чтобы майор смог протиснуться между нами вместе со своим стулом.
— Если вдруг понадоблюсь, я буду в приемной, — сказал он и вышел из палаты.
— Где голова болела, когда ты решил выпить обезболивающее? — спросил у Егора Громов, затем подошел к окну и распахнул его еще немного шире, чтобы впустить внутрь побольше свежего воздуха.
— Везде болела, — пробурчал Шаповалов. — Затылок особенно. У меня такого никогда не было. Что все это значит, Иван Федорович? Вы мне можете объяснить?
— Попытаюсь, — кивнул он и глубоко вздохнул. — Похоже кто-то очень сильно хотел прикончить Темникова и использовал для этого тебя.
Ну, скорее Корвина, а не меня… Но вообще да, думаю, что этот кто-то с большим удовольствием укокошил бы нас обоих.
— Как это? Ментальные заклинания? — удивленно спросил Егор. — Неужели это был кто-то из небесного класса?
— Вот в этом я как раз сильно сомневаюсь. Ученик «Китежа» на такое не способен. Разве что, какой-нибудь вундеркинд вроде нашего Темникова… — в этот момент все снова посмотрели на меня и было где-то даже приятно. — Но у него немного другая специализация.
— У нас на пятом курсе много талантливых ребят, — сказал Шаповалов. — Такие штуки вытворяют…
— Нет, Егор, — покачал головой Орлов. — Такую штуку, которую провернули с тобой, они точно не смогут вытворить. Я уверен, что в твоем случае применили сразу несколько заклинаний одновременно. Причем очень сложных заклинаний, типа Изменения Памяти и Полного Подчинения. Что касается второго, то его вообще нет в школьной программе. Так что… Это сделал не талантливый ребенок, а кто-то еще.
— Тот самый третий, которого видел Темников, — сказал Громов и поправил свою глазную повязку.
Вот как? Неужели мне поверили?
— Да, Максим, — пожал плечами в ответ на мой взгляд директор. — Поначалу мы, как и полиция, считали, что этот третий твоя выдумка на фоне первого… Хм… Скажем так, несчастного случая… Но после того, как тщательно проанализировали ситуацию, пришли к немного иному выводу.
Он посмотрел на Егора, который по-прежнему смотрел вокруг немного удивленно и в то же время растерянно.
— Если придерживаться этой точки зрения, то получается странная ситуация — кто-то атаковал Шаповалова, и этот странный человек не оставляет после себя следов на траве, — продолжил свою мысль Орлов, глядя в окно. — Если все так, то какую же защиту ставить против этого кого-то?
Хороший вопрос. Вот только ответа я на него не знал. Судя по тишине в палате, другие тоже не особо располагали вариантами.
— Иван Федорович, мне на ужин можно? — жалобно спросил Егор. — Очень кушать хочется.
— Если на ноги встать сможешь, то я не возражаю, — усмехнулся директор. — Веригин сказал, что ты уже в порядке. Как голова твоя, не болит?
— Да так, шумит немного, — Шаповалов потрогал голову и уселся на кровати. — Вот ноги и правда немного побаливают. Как будто их иголками истыкали.
— Ну извини, — сказал я и развел руками. — У меня вариантов всего два было. Или ты меня поджаришь, или я тебя с ног сшибу… Я вот второй выбрал.
— Тут наши мысли сходятся, я бы на твоем месте тоже, — улыбнулся он. — Господа, разрешите я оденусь?
— Иван Федорович, я бы тоже от ужина не отказался, — сказал я, когда мы дружно вышли из палаты в приемную.
— Я не возражаю, — сказал он и посмотрел на полицейского. — Если только ты у господина майора не должен какие-нибудь бумажки подписать.
— Он мне еще два дня назад все что нужно подписал, — ответил Воробьев.
— Тогда я тебя не задерживаю, приятного аппетита, — сказал директор.
— И пореже гуляй по ночам, — услышал я голос Громова, когда выходил из медицинского блока.