Кладбище звездных кораблей (СИ)
Каждый раз, извлекая очередной предмет специфической принадлежности секретного агента, таможенники с усмешкой бросали взгляды на землянина, который, уже не надеясь ни на что, продолжал сохранять хорошую мину при плохой игре: делал совершенно не понимающие гримасы, разводил руками.
Правда, ничего подозрительного не нашли в часах Виктора, а они являлись не только часами. Не вызвали подозрения у таможенников носовые платки, которые могли служить и по иному назначению. Долго изучали молитвенник, но не обнаружили ничего «крамольного». Удальцов про себя усмехнулся: далеко не всё вы сумели у меня найти! Но эта мысль была плохим утешением, очень плохим.
Глава таможенного пункта посмотрел на агента:
— Как вы объясните происхождение всех этих штучек?
Виктор умирал от стыда и позора, но собрал силы и развёл руками:
— Понятия не имею, откуда они и для чего. Сам удивляюсь.
— А разве они не ваши? — в вопросе прозвучали нотки сарказма.
— Нет.
— Как же они оказались в ваших вещах?
Агент замялся. Конечно, его дело было безнадёжным, но он решил стоять до конца.
— Часть моего багажа была в пути утеряна, и на Бетельгейзе пришлось купить ботинки, костюм и прочие вещи. О их… «содержимом» даже не знал, пока вы не обнаружили. Слово даю.
Таможенник усмехнулся:
— Плохо верится в вашу версию, но в любом случае я обязан вас задержать до особого распоряжения. — Повернулся к своим подчинённым и коротко скомандовал: — Увести!
Виктора надолго закрыли в тесной камере, где он просидел больше недели, лишь изредка вызывали на допросы. Следователям он упрямо повторял свои прежние слова. Они ему не верили, но особенно не придирались.
Агент понял, что для них дело ясное, поэтому его показания ничего не решают — улик и без того предостаточно. Следователи прямо сказали об этом и добавили, что наказание вряд ли будет строгим, ведь он был разоблачён ещё до того, как фактически оказался на Тартаре: была лишь попытка проникновения с явно шпионскими намерениями на планету. Хотя и сие наказуемо.
«Посадят в тюрьму? Выдворят с позором обратно или накажут как-то иначе? — гадал Виктор. — Из Космопола меня, вне всяких сомнений, выгонят. Придется менять профессию, а я ничего другого не умею. Да и не хочу никакой другой! И как стыдно перед памятью отца — его сынок оказался таким олухом! Как стыдно! Прости меня, папа!..»
+ + +
Прослушав пару глав повести «Секретная миссия суперагента», я сделал перерыв и выбрался из «Витязя Арконы» наружу. Спускаясь на магнитных ботинках и придерживаясь руками, я через каждый метр останавливался и своим ножом с клинком из необулата вырезал на краю разломанного корпуса удобные захваты для рук. Решил постепенно сделать так, чтобы можно было подниматься вообще без ничего, только используя силу рук и ног. Метрах в пяти от зелёной поверхностью я прекратил это делать, чтобы снизу зацепы не были видны и никому не пришло в голову их использовать.
Просматривал всё находившееся на Свалке более внимательно, ведь до того я видел меньшую часть, а проверил ещё меньше.
К обеду вернулся в звездолёт, ставший мне домом. За едой снова включил теле- и аудитрансляцию повести «Секретная миссия суперагента»…
Глава 17
Глава 17. Секретная миссия суперагента
(Продолжение)
3. Домашний арест
Наконец Удальцова привели к какому-то большому начальнику. Тот изрёк:
— Мы имеем полное право держать вас в заключении, но решили обойтись без излишней строгости. В качестве доброй воли даже разрешаем поселиться в гостинице до ближайшего рейса с нашей планеты. Считайте сие домашним арестом. Можете ознакомиться с городом, осмотреть его достопримечательности, развлечься… Разумеется, в рамках дозволенного. При двух условиях: за пределы городской черты не выходить и ежедневно в полдень откуда-либо сообщать нам по видеофону о своём местонахождении. Ну как, подходятвам наши условия? Можете дать слово, что будете соблюдать их?
Несчастный агент не верил своим ушам, даже не надеясь на подобное. Он охотно закивал головой, лицо помимо его воли расплылось в блаженной улыбке.
— Согласны? Тогда распишитесь вот здесь. Помните, при нарушении нашей договорённости наказание последует строгое. Очень строгое.
Виктор охотно поставил свои подписи там, где ему указали. Потом ему возвратили его вещи. Естественно, без той начинки, что была обнаружена.
Едва Удальцов вышел из здания тюрьмы, как оказался в толпе корреспондентов, ослепивших его вспышками своих теле- и фотокамер, ошеломивших градом вопросов:
— Верно ли, что вы являетесь суперагентом Космопола?
— С каким заданием вы прибыли на Тартар?
— Имеете ли вы право на убийство?
— Как вы оцениваете уровень технического развития нашей цивилизации, ведь именно наша наука создала ту совершенную аппаратуру, которая позволила столь легко разоблачить вас?
— Какие теперь у вас планы после подобного ошеломляющего провала?
— Что вы можете рассказать про своего знаменитого отца? Разумеется, кроме общеизвестных сведений!
— Что ожидает вас после возвращения на Землю?
— Как наказывают секретных агентов в вашем ведомстве после подобных неудач? Их расстреливают, вешают, кастрируют или четвертуют?..
В голове Виктора мелькнула мрачная мысль: «Я сам бы хотел знать, что меня ожидает на Земле. Конечно, меня не четвертуют, не кастрируют, но… Ох и ах! Боже мой, ну почему я такой невезучий? Папа, почему⁈»
— Захотите ли вы когда-нибудь в будущем приехать на Тартар?
— Ожидали ли вы подобного оглушительного фиаско?
— Можете ли подтвердить слухи о праве суперагентов Космопола на убийство?
— На каких условиях вы освобождены?
— Что намереваетесь делать, каковы ваши планы?
— Как давно вы числитесь в разряде суперагентов Космопола?..
Когда Удальцов пришёл в себя, то замахал руками и наотрез отказался отвечать на вопросы. Закрывшись руками от телекамер, продавил толпу и поспешил укрыться в аэротакси. Оно тут же взмыло в воздух и скоро доставило его к отелю «Метагалактика».
Расплатился, сунув в автомат свою кредитную карточку. А сверху уже опускался рой других аэромашин. «Корреспонденты», — понял агент и побежал в отель, где его уже ждали и подготовили отдельный комфортабельный номер.
С чувством огромного облегчения он укрылся в нём. Принял душ, переоделся. Заказал обед в номер.
Включил телевизор, занимающий добрую треть одной из стен. Изображение было объёмное, звук — стереофонический.
Передавали новости. Виктор увидел крупным планом на весь свою физиономию, весьма растерянную и тщетно пытающуюся закрыться руками.
Комментатора он не понимал, пока не включил переводчика и речь того потекла на вполне грамотном русском языке. Диктор поведал, что на Тартар прибыл суперагент Космопола, который хоть и скрывает свою настоящую фамилию, но её с лёгкостью установили всезнающие спецслужбы, она очень и очень знаменита по всей Галактике. Это сын самого известного в недавнем прошлом суперагента Космопола. Говорят, что «наш гость» входит в очень ограниченный круг самых секретных сотрудников, которые имеют право на убийство и им поручаются самые сложные и ответственные задания. Несомненно, именно с таким его послали на Тартар, но здесь его разоблачили бдительные героические сотрудники местных спецслужб…
Виктор на экране продрался сквозь толпу. Съёмка пошла спереди и чуть сбоку. Агент сам залюбовался собой: пылающее негодованием мужественное лицо, решительная походка льва, окружённого сворой гиен, волков и шакалов. Вьющиеся волосы разлетаются при каждом шаге. Могучий мускулистый торс тренированного атлета не в состоянии был скрыть даже сугубо цивильный костюм.