Стань моей судьбой

Шелдон сказал, что ей будет трудно притворяться безумно счастливой. Да, он попал в самую точку.
«Безумно счастливой». Хорошо бы, с горечью подумала Валери, просто не сойти с ума до конца месяца.
 
3
– Это тебе, Льюк. – Шелдон бросил кубик льда в стакан и налил виски. – Как ты любишь. – Подойдя к камину, он подбросил в огонь еще одно полено. – Обед через несколько минут, а пока вкратце расскажи, как шли дела на этой неделе.
Льюк Уилсби, похоже, не слышал, о чем его просят. Держа в руке стакан, он внимательно разглядывал большой, написанный маслом портрет. Художник, предпочитавший работать в стиле модерн, изобразил совсем юную Валери в белом атласном платье под бордовой бархатной накидкой и с сияющей на голове короной, казавшейся слишком тяжелой для хрупкой девушки.
Язык присох, хотел сказать Шелдон, но сдержался и объяснил:
– Портрет написан в том году, когда Валери стала королевой бала.
Льюк потряс головой, словно возвращаясь из забытья.
– Ни разу не был. Там еще танцуют и представляют дебютанток?
– Что-то вроде ярмарки невест, – согласился Шелдон.
– Красивый портрет.
Шелдон взглянул на картину. Интересно, что в этой мазне нашел Льюк? Шелдону портрет никогда особенно не нравился, хотя он и задумывался о причинах столь странной неприязни. Может быть, дело в манере исполнения? Ему было по душе более реалистичное искусство. Или проблема в чересчур нарядном платье, делающем Валери похожей на ребенка, напялившего материнский костюм? Хотя, вероятнее всего, объяснение другое: портрет был написан до знакомства Шелдона с Валери, в то время, когда они жили в разных мирах, слишком далеких друг от друга.
Как бы там ни было, теперь картина – всего лишь часть истории. Шелдон почти не замечал ее, как не замечают ставших привычными предметов интерьера. Шелдон повернулся спиной к портрету и наклонился к камину, с удовольствием ощущая исходящее от него тепло.
– Так что на фабрике? Меня же не было целую неделю.
Льюк отпил виски и поудобнее устроился в кресле.
– Есть кое-что, о чем тебе следует знать. Во-первых, я заполучил каталог «Бриггз Бразерс» с моделями следующего года.
Шелдон удивленно вскинул брови. Конкурентам чаще приходится довольствоваться неясными слухами, отдельными деталями, так что получить полную информацию о планах соперника, пусть и за несколько дней до формальной презентации, – это настоящий успех.
– Как это тебе удалось?
Льюк поднял кейс, стоявший у кресла, и достал из него толстый буклет.
– Не хотел бы распространяться о моих источниках, – с гордостью ответил он.
Наверное, какая-нибудь женщина из «Бриггз Бразерс», предположил Шелдон. Способности Льюка не стоило недооценивать, хотя трудно представить в роли обольстителя немолодого мужчину с калькулятором и вечно протекающей ручкой в кармане пиджака.
– Детали меня не интересуют, – сухо заметил Шелдон.
– У них есть пара интересных новинок, на которые тебе стоит взглянуть. Я отметил страницы.
Шелдон полистал буклет, задержавшись на моделях, привлекших внимание Льюка.
– Похоже на то, что сейчас делаем мы.
– Вот и я о том же подумал. Немного подновили наши прошлогодние модели. Но я решил, что тебе следует знать их намерения, прежде чем вещи появятся на рынке.
– Сомневаюсь, что им удастся соблазнить наших клиентов повторением того, что «Нидлз энд Пинз» выпускали годом ранее. Но ты прав, информация действительно ценная. Пожалуй, ты можешь рассчитывать на прибавку, Льюк.
– Спасибо, сэр. Уже рассчитываю.
Шелдон продолжал листать страницы.
– Ты сказал «во-первых». Есть и «во-вторых»? Что?
– Нам пришлось временно отстранить от работы пару техников. Похоже, они открыли собственный бизнес на стороне. Профсоюз не очень доволен и собирается оспаривать наше решение. Ну и сами ребята, конечно, кипят от злости, что их поймали.
Из холла донесся женский голос, и Шелдон посмотрел в сторону приоткрытой двери.
– Я вызову их всех завтра утром, и мы постараемся решить проблему.
 
В следующий момент в комнату вошла Камилла Керквуд.
– Шелдон, дорогой! – воскликнула она. – Я так рада, что могу поговорить с тобой, пока Валери не спустилась. Хочу извиниться за то, что выбрала не самое лучшее время для визита. Ты только вернулся домой... – Заметив поднявшегося с кресла Льюка, Камилла покачала головой. – Прошу прощения, я не знала...
– Вы помните Льюка Уилсби, Камилла? – спросил Шелдон.
Она кивнула.
– Бокал вина? – галантно предложил он.
– Это было бы чудесно, дорогой. Знаешь, как хорошо оказаться дома. Наверное, если бы не Хью, я бы не выбралась из Ванкувера. Полагаю, Валери уже рассказала тебе о нем. – Она выжидающе посмотрела на зятя.
Шелдон уже собирался ответить, когда появившаяся на пороге Валери поспешила вмешаться в их беседу.
– Вообще-то, мама, у меня еще не было времени.
Если по лицу Шелдона и скользнула тень раздражения, то ее никто не заметил.
– Есть вещи поважнее, – с усмешкой заметил он. – Уверен, Камилла, что вы понимаете... Мы не были вместе целую неделю и, естественно...
Шелдон с удовлетворением отметил, как порозовели щеки Валери. Разумеется, он знал, что она покраснела от злости, но посторонние вполне могли интерпретировать ее реакцию иначе. Глаза Камиллы лукаво блеснули. А смущенный Льюк неловко переступил с ноги на ногу.
Шелдон опустил руку в карман пиджака и извлек небольшой продолговатый футляр, обтянутый черным бархатом.
– Чуть не забыл, дорогая. У нас ведь сегодня годовщина. Это тебе. Купил в Эдмонтоне.
Валери покачала головой.
– Какая годовщина, мы ведь поженились всего...
– Вот именно. На следующей неделе будет ровно полгода.
Он протянул руку, и Валери молча подошла к нему. От Шелдона не укрылось нежелание, с каким приняла подарок Валери, хотя Камилла и Льюк, вероятно, отметили только некоторое колебание. Да, подумал Шелдон, пожалуй, к гильотине она шла бы более охотно.
Зеленое платье, которое надела в этот вечер Валери, он видел на ней по меньшей мере раз десять. Интересно, что она старается этим доказать? Свое нежелание пользоваться его деньгами для покупки новых нарядов? Или подчеркивает, что ради него не стоит стараться выглядеть привлекательнее?
Конечно, когда к ним приходили гости или они вместе бывали где-то на публике, Валери всегда обращала на себя внимание ухоженностью и элегантностью и редко повторялась в выборе туалета. Шелдон не сомневался, что, если бы сказал ей о приходе Льюка, она вышла бы к гостю, разодевшись как на бал. Однажды у него даже появилось подозрение, что его жена старается изобразить из себя карикатуру на светскую даму, роль которой он определил ей.
Дома, в приватной обстановке, все было иначе. Здесь Валери всегда носила одни и те же платья, купленные ею еще до свадьбы, и упрямо игнорировала все подаренные Шелдоном украшения.
Возможно, думал он, ей хочется выразить мне свое безразличие, создать у меня впечатление, что она надевает первую попавшуюся под руку вещь. Хотя он почти не сомневался, что Валери тщательно все планирует в надежде вызвать у него раздражение и досаду.
Но если так, то вся ее кампания была заранее обречена на неудачу. Для Шелдона не имело никакого значения, что носит жена и будет ли надевать одно и то же платье еще тридцать лет. Тем более что в зеленом Валери выглядела очаровательно. Длинное, облегающее, почти полностью закрытое, оно подчеркивало соблазнительные формы ее фигуры. Наверное, если бы Валери догадалась о том, какой привлекательной Шелдон находит ее в этом платье, она давно избавилась бы от него.
– Опять в этом старье? – пробормотал он, целуя подошедшую Валери в щеку. – Дорогая, твой выбор начинает утомлять меня.
– Я приму к сведению твои возражения, – едва слышно сказала Валери.
– А это означает, что ты и впредь намерена носить только старые вещи. Возможно, мне следует поговорить об этом с твоей матерью.