Стань моей судьбой

Как только Шелдон вышел, Валери бросила подушку к задней спинке кровати.
– Устраивайся поудобнее. Ты сегодня ужасно рано поднялась, да?
Камилла, подтянув брючки, села на кровать.
– В общем-то, нет. Я теперь играю по утрам в теннис. Летом в Ванкувере так жарко, что для хорошей разминки остается только утро. Так что сейчас я бы как раз выходила на корт. Какие у тебя планы на день, дорогая?
– Да никаких, – призналась Валери.
– Только не меняй свой график ради меня. Если будешь занята, я поболтаю с подругами по телефону. Но нам обязательно надо пройтись по магазинам.
– А разве Шелдон не сказал тебе... – В последнее мгновение Валери все же успела прикусить язык.
– Не сказал что? Что у тебя мало платьев? Я это и сама прекрасно вижу. Дорогая, то, в котором ты была вчера... ему по крайней мере три года. Ты надевала его на свадьбу Клары Бирнхем.
– Оно мне до сих пор нравится.
– Тогда давай поищем что-нибудь похожее. Может быть, фиолетовое. На мой взгляд, тебе пошел бы этот цвет. И не говори, что у тебя нет денег. Судя по тому браслету, который Шелдон подарил тебе вчера, он не скупердяй. – Камилла вздохнула. – И все же мне жаль, что я не смогла обеспечить тебя приданым. Впрочем, теперь я имею средства и мне хотелось бы наверстать упущенное.
На деньги Шелдона, подумала Валери, но благоразумно промолчала. Ей не хотелось делиться с матерью подозрениями относительно того, что чек, позволивший Камилле вести беззаботную жизнь, поступил не из страховой компании, а из кармана Шелдона Макинроя. Ее мать даже не догадывалась, что живет на средства зятя, и создавать ей новые проблемы Валери не желала. К тому же она ничего не знала наверняка, а лишь инстинктивно чувствовала, что даже Шелдону вряд ли удалось убедить страховую компанию выплатить всю сумму страховки вдове самоубийцы.
– Конечно, мама, я с радостью составлю тебе компанию.
– И не забудь напомнить мне, – поспешно добавила Камилла, – чтобы я купила несколько теннисных мячей.
– По-моему, их можно найти в кладовой. И если ты не захватила ракетку, то возьми мою.
– Ракетку? О нет, дорогая, мне нужны только мячи. Но они должны быть новыми. И надо купить какой-нибудь легкой ткани. Старая швейная машинка твоей бабушки все еще в задней спальне?
– Да, – удивленно ответила Валери. – Но зачем тебе швейная машинка?
– Чтобы пришить кармашки к спинке пижамы Шелдона. В них ты вложишь теннисные мячи, и тогда он не сможет спать на спине, а это, как считается, и есть главная причина храпа. – Камилла нахмурилась. – Если только... Послушай, милая, а он вообще носит пижамы?
Каждый раз, ступая на территорию фабрики, Шелдон вспоминал, как впервые пришел сюда старшеклассником с целью подзаработать. Тогда он был готов взяться за любое дело, лишь бы платили. Ему нравилось управляться с машинами, но в случае необходимости он мог подметать двор. Вид у парня, должно быть, был совсем отчаявшийся, потому что чиновник, ведавший приемом на работу, со вздохом отправил его в офис босса.
Трудно сказать, что разглядел в молодом человеке старик Грегори Феншоу – он никогда ни с кем не говорил на эту тему, – но в тот же день Шелдон Макинрой получил свою первую должность. Через пару лет он уже хорошо знал не только техническую часть производства, но и научился разбираться в тканях. А в тот день, когда Феншоу объявил о своем намерении закрыть фирму и уйти на покой, Шелдон еще раз постучал в дверь хозяина. Он попросил босса не ликвидировать бизнес, а продать ему, Шелдону Макинрою.
– Не знаю, сынок, зачем тебе понадобилась эта фабрика, – сказал Феншоу, – ею никто не интересуется. В нашем деле хватает конкурентов, а рабочая сила в этой стране стоит очень дорого. Держу пари, ты сам закроешься через пару лет.
– У меня есть кое-какие идеи, – коротко ответил Шелдон, и старик после долгого молчания согласился дать ему шанс.
Из уважения к бывшему хозяину Шелдон дождался его похорон и лишь после этого дал фирме новое название «Нидлз энд Пинз». Феншоу, наверное, перевернулся в гробу от такого легкомыслия, но Макинрой имел на этот счет свою точку зрения: он создавал репутацию новатора, предпринимателя нового стиля, со своими оригинальными, порой странноватыми идеями.
 
Путь оказался нелегким, и фирму до сих пор порой потряхивало на ухабах. Последний такой ухаб попался Шелдону как раз во время поездки в Эдмонтон. И все же, пройдя в ворота, вдохнув привычные запахи, услышав знакомые звуки, он снова и снова повторял себе, что сделал правильный выбор.
В этот день работа шла вовсю, и Шелдон прошелся по цехам, здороваясь с рабочими и работницами, проверяя качество продукции и наслаждаясь теми ничем не примечательными для постороннего деталями, которые составляли суть его бизнеса. Войдя в офис, он уже собирался распахнуть окно, устроиться поудобнее в большом кожаном кресле и погрузиться в массу проблем, накопившихся за время его отсутствия, но вдруг увидел Льюка, сидевшего за письменным столом и изучавшего какие-то бумаги.
Шелдон остановился у двери.
– Мне казалось, ты получил прибавку, но не повышение. Разве твой офис не находится этажом ниже?
Льюк неуверенно улыбнулся.
– Боялся, что пропущу тебя, когда ты придешь. Решил подождать тебя здесь, а заодно и поработать. – Он собрал свои бумаги и перешел с кресла босса у окна на другое, стоявшее напротив. – Почему бы тебе не выбросить всю эту рухлядь и не поставить здесь новую мебель?
– Мне нравятся старые вещи.
– Никогда бы не догадался, – иронично прокомментировал Льюк.
Шелдон оглядел офис – доставшийся в наследство от Грегори Феншоу письменный стол с поцарапанной столешницей, выстроившиеся у стены старые деревянные шкафы с каталогами, массивные обитые кожей кресла... Может быть, приверженность к старине и стала причиной его неудачи на переговорах в Эдмонтоне?
– Кроме того, – сказал Шелдон, – давай не будем забывать о традициях.
– Не хочу спорить. – Льюк потер подбородок. – Но, на мой взгляд, такая обстановка производит не лучшее впечатление на покупателей.
– А мне кажется, что мрамор, стекло и алюминий здесь совсем не к месту. – Шелдон открыл папку с бумагами. – Так что там такого важного, что ты ждешь меня с самого утра?
– Я договорился, чтобы двое уволенных и представитель профсоюза пришли сюда к десяти.
– Уволенных? Вчера ты сказал, что их временно отстранили.
Льюк пожал плечами.
– В любом случае все закончится увольнением. Своей вины они не признают и, по-моему, готовы как можно скорее начать собственный бизнес. Между прочим, сегодня утром я поговорил с агентом страховой компании. Они считают, что твоя оценка стоимости здания сильно завышена, учитывая его возраст, но согласились прислать кого-нибудь на следующей неделе, чтобы проверить правильность твоих расчетов.
Шелдон кивнул.
– Сейчас таких зданий уже не строят. Посмотри, какие здесь балки и перекрытия. Им же цены нет. Ладно, что еще?
– Я принес тебе документы, связанные с той жалобой, о которой ты уже слышал. Ерунда, конечно, но клиент настроен решительно и настаивает на встрече с тобой. И еще одно. Мы так и не обсудили результаты твоей поездки в Эдмонтон. Можешь рассказать?
– Они не сказали «нет».
– Но не сказали «да»? – Льюк сокрушенно покачал головой. – Не очень хорошая новость.
– Не все переговоры заканчиваются подписанием договора, – сухо заметил Шелдон. – Ты знаешь это не хуже меня.
– Да, но речь шла об очень большом контракте. Заказ на эту партию обеспечил бы нас работой по крайней мере на полгода. А какая отличная реклама! Черт, пригласить тебя в Эдмонтон и в итоге не дать прямого ответа...
– Ты предпочел бы услышать твердое «нет»? Или считаешь, что надеяться не стоит?
– Ну-у... – неуверенно протянул Льюк. – В общем-то я настроен пессимистично. Что будем делать?
– Надо еще раз просмотреть наши предложения, чтобы убедиться в невозможности иных вариантов. Если они что-то решат, то дадут знать. А пока будем думать о других возможностях.