Операция "Контрольный в сердце (СИ)

====== Часть 61. Переезд ======
Утром еле разлепляю глаза. Вижу, что Бен уже не спит. Уставился в потолок.
 – Мне приснилось, что ты отверг меня, – утыкаюсь носом ему в ребра. – Серьезно? – хмыкает он, гладя меня по голове. – Ага, – киваю. – Ты был адвокатом супергероев, которые по нелепой случайности нарушили закон. Ты защищал моего любимого Бэтмена, – боюсь поднять глаза. – А я работала в твоей конторе секретаршей твоего помощника. Была такой влюбленной в тебя. С шишкой волос на макушке, в очках, коричневой юбке и молочном пиджаке. Я всегда спрашивала у тебя, чего принести на обед, помочь ли тебе чем-то и не сварить ли тебе кофе. И ты почти всегда отказывался. Говорил, что у тебя есть свой секретарь. Мерзкая старуха, – шиплю. – И я хотела, чтобы ты влюбился в меня, как была влюблена я. Но ты даже не смотрел в мою сторону. И я пошла на отчаянный шаг – попросила подвезти меня домой, но ты сослался на занятость, и я ушла в дождливую ночь, – в горле ком. Я вот-вот расплачусь. – Я был суровым адвокатом, – слышу, что улыбается. – Ты не можешь себе представить, как мне было больно, – поднимаю голову. – О, Господи! – пугается Бен. – Холи. Это всего лишь сон! – проводит пальцем по моей щеке. – Пообещай, что никогда меня не отвергнешь, – проползаю по кровати, укладываясь на его грудь. Смотрю в любимые глаза. – Прости, но Бэтмен будет отбирать у меня все силы, на тебя ничего не останется, – смеется. – Я серьезно! – губы трясутся. – Как подумаю, что ты можешь меня оставить, становится совсем дурно. – Холи! Ну, как я могу? Мне ведь без тебя будет невероятно скучно! – целует меня в лоб. – И я уверен, что тот, другой, Бен из сна он тоже был пылко влюблен в тебя. Просто из-за этой своей опасной работы не мог быть рядом. Ты уверенна, что я не был Человеком-пауком или кем-нибудь из Мстителей? – щурится. – Нет, ты из ДиСи Комикс, – улыбаюсь. – Ты был адвокатом Беном МакКензи. Самым лучшим адвокатом супер-героев, – прижимаюсь щекой к его груди. – Не пей больше, – тихо просит он. – Не буду, – обещаю. Я слишком дорожу тобой. – Все в силе? Мы едем в Нью-Йорк на рождество? – В силе, детка, – большие ладони натягивают на нас одеяло. Мы лежим молча пять минут. – Мне нужно побегать, избавиться от лишних мыслей, от вчерашнего… – Не оставляй меня! – цепляюсь за его плечи. – Перестань! Я всего на час. – Даже на час не оставляй! – качаю головой. – Не бойся, – сталкивает меня с себя. Я укладываюсь на бок. – Холи, не бойся. Со мной ничего не случится. Это всего лишь бег, родная. – Не говори ничего, – трясусь. – Побежим вместе? – улыбается. – Да. Пожалуйста, возьми меня с собой, – хлопаю ресницами.
Мы огибаем всю арену Доджерс, а обратно возвращаемся тихим шагом. Я наслаждаюсь мягким замороженным йогуртом, а Бен жует теплый рогалик. Отличный завтрак, как по мне! Вернее ланч. Мама неустанно названивает и просто требует, чтобы мы приехали.
Мой рассказ о Лиаме доводит ее до слез, а папа хмурится, но не заводит разговор об опасной работе. Расспрашивают о поездке в Техас, о Джине, Дэвиде, Беатрис. В основном рассказывает Бен. Он адекватнее меня, лучше переносит потерю. Я не могу сосредоточиться. Меня бросает то в жар, то в холод. Перед глазами блестящий ствол, летящие пули, грудь Лиама вся в крови, больничный коридор и накрытая белой простыней каталка.
 – Пойду прилягу, – провожу ладонью по маминому плечу, поднимаюсь в свою комнату. Укладываюсь на кровать, прижимаю к себе большого плюшевого лемура – последнюю игрушку, которую подарил мне Джерри. Подарил мне ее перед самым отъездом в Ирак. На тот момент я думала, что это все несерьезно, ведь мы договорились. Его отъезд ненадолго. Думала, постреляет и вернется. Как же я ошибалась тогда! Не хочу больше терять близких. Ни за что! – Такой нелепый, – тихий голос Бена. Открываю глаза. Он смотрит на лемура. – Это подарок Джерарда, – тяну одеяло к плечам. – Он подарил мне его перед самым отъездом. Я жутко злилась на него за то, что он уезжает. Уезжает без меня. Мы договорились с ним, что поедем служить в Ирак вместе, после того как я окончу университет. Но он решил свалить раньше. В то лето я уезжала в Сарагосу. Это в Испании… – Я знаю, где это, – улыбается, ложится по другую сторону от лемура. – Я собиралась все три месяца учить испанский, а Джерри сообщил, что уезжает. Я жутко психовала. Оторвала игрушке одно ухо, и той же ночью улетела в Европу. Я не провожала брата в аэропорту. В тот день и видела его в последний раз. Когда мы узнали, что Джерри скорее всего погиб, я все никак не могла простить себе то, что не попрощалась с ним, – утыкаюсь носом в морду игрушки. Сжимаю веки. – Бен, – поднимаюсь на локтях. – Почему я не могу расплакаться? Лиама ведь убили! – злюсь. – Не знаю, детка. Может тебе не больно? – предполагает. – Больно! Я уже скучаю по нему! – сжимаю кулаки. – Я не могу идти завтра на его похороны и не проронить и слезинки! – Успокойся, – прижимает меня к себе. – Это защитная реакция. – Защитная? Тогда я должна рыдать, как помешенная! – Еще успеешь. Хочешь, останемся сегодня здесь? – Нет, – качаю головой. – Поедем в мою квартиру, чтобы завтра в девять быть в участке. – Как раз посмотрим, что заберем ко мне, – смотрит на меня. – Мы продадим мою квартиру, но и продадим твой дом! – будто приказываю. – Холи… – Нет! – перебиваю его. – Мы все продадим и купим небольшой дом ближе к Саут Централ. – Ну да, – прыскает. – Поселимся в Комптон или в Ваттс. – Нет! Купим дом в Калвер Сити. Там хорошо. Спокойно, модные рестораны, парки, театры. Хорошие школы для детей, отличный медицинский центр. – Детка, – снова перебивает меня. – Нет, Бен! Просто пообещай. Прямо сейчас пообещай. Обмани меня, но пообещай, что мы переедем из Нортриджа! – руки трясутся. – Обещаю. Обязательно переедем, детка, – снова притягивает к себе, нежно целует в лоб. Переедем! Переедем! Мы обязательно это сделаем. Скоро. Совсем скоро!
====== Часть 62. Принятие ======
Я не могу сказать, что не люблю похороны. Я никак к ним не отношусь. Похороны – это принятие факта. Человека больше нет. И ты уже ничего с этим не поделаешь. Я знаю, в другом мире ему будет лучше. Я не могу сказать, что я боюсь похорон. Это не так. Бояться нужно скорее живых людей…
А сейчас я сижу на капоте нашей с Беном патрульной машины и ничего не чувствую. Белые перчатки плотно облегают пальцы, ладони, запястья. Они так не сочетаются с узкими манжетами черной рубашки. Тереблю козырек фуражки. Сейчас у меня только одно желание – курить. Долго. Много. Никогда не думала, что мне придется присутствовать на его похоронах…
 – Пора, – Бен берет меня за руку. – Да, – киваю. Усаживаюсь на свое место. Мне неудобно. Парадная форма такая тесная. Или это просто я поправилась? – Чего ты ерзаешь? – смотрит он на меня. – Я толстая? – Нет, – качает головой. Хотя сам, наверняка считает меня толстухой. – Ты предсказуемый, – ворчу. – У тебя месячные? – Не твое дело! – фыркаю. – Ладно. Прости меня. Сегодня это все закончится. Знаешь, я почему-то всегда чувствую облегчение, как только могилу зарывают. Будто с груди падает камень, который не позволял раньше нормально дышать… – Представители всех служб будут. Федералы, маршалы, пожарные, другие департаменты. – Да. Я знаю. Как обычно, – киваю. – Была раньше на похоронах полицейских? – Нет. Но, я живу здесь всю жизнь. Видела несколько раз у Храма Петра… А мы можем не разговаривать? – Мы можем вообще больше никогда не общаться и не контактировать. Достали твои нервы, – Бен барабанит пальцами по рулю. – Ты мог бы поддержать меня, – обижено бубню. – Когда у меня была подобная ситуация, я не истерил, как маленькая девочка. – Может быть дело как раз в том, что я девочка? – Я поддерживаю, как могу. Но ты постоянно орешь на меня. Какой поддержки ты ждешь? Я не знаю, – жмет плечами. – Просто молчи, – шиплю. – Напьюсь сегодня, и все забуду. – Нет, не напьешься! Ты обещала мне вчера. – А ты что мой папа? Я передумала! – Я твой будущий муж! – Ну не настоящий. Так что будешь приказывать, как только поженимся. И то вряд ли… – Лучше бы ты поехала с Дейзи и Валери. – Да. Лучше бы с ними, – киваю. Эти наши перепалки, которые раньше были очаровательными и так нравились мне, сейчас жутко раздражают. Не знаю… Мне даже изнасиловать его не хочется. Хочется ударить. Прямо по лицу. Ладонью…