Операция "Контрольный в сердце (СИ)

Кроме инструктора – старшего офицера Винстона Стоктона на меня орет еще и мой жених. Оказывается, я неправильно держу свою пушку.
 – Двумя руками, Холи! Двумя! – гремит он. Это мне теперь будет сниться. Мои показатели заметно снизились. Я слишком нервничаю перед выстрелом, дыхание неровное, сбивчивое. Вдохнуть полной грудью не получается, задержать дыхание тоже. А ведь это сорок процентов попадания в цель. Еще и пальцы неспокойные. Сгиб соскальзывает на спусковой крючок, я мажу. У Бена десять из десяти, а меня обязывают пройти месячный инструктаж и тренировку. – Так что на следующей неделе я проведу двенадцать часов с женщиной, которую ненавижу, начну изматывающие курсы по стрельбе и это угнетает. Я всего этого не хочу, – кажется, теперь ною я. – Холи, это к лучшему. Ты отвлечешься, будешь занята делами, – сегодня куратор Зоуи. Она пила два года. Так пыталась отвлечься от мысли о переезде в ненавистный город – Калабасас. Но потом переехала в Лос-Анджелес, и не пьет уже семь лет. – Подумать о выпивке времени просто не будет, – называет плюсы моей загруженности. – Кстати, о желании выпить. Пару дней назад мы были в пабе на дне рождения моей подруги. Гиннесс лился рекой, виски, водка и текилла. Я думала, сойду с ума, – прикрываю глаза ладонью. – Так сильно хотелось выпить! И сейчас хочется. Невероятно сильно хочется, – качаю головой. – Ты помнишь, что тебе нельзя? – Да, – киваю. – Я хочу детей от Бена, и я хочу, чтобы они родились здоровыми. – Вот! Повторяй это всегда, когда захочется выпить, – наставляет меня Зоуи. – А теперь идите на перерыв. Пятнадцать минут хватит? У кого тяга обострилась, наверное, лучше покурить, – улыбается она.
Нет! Курить не выход. Бессмысленно заменять один наркотик другим. Лучше кофе. Но тот, который здесь, он похож на черное дерьмо. Без кофеина. В холле стоит автомат с отличным эспрессо. Семьдесят центов падают в приемник монет, пара манипуляций с кнопками и горячий напиток в моих руках. Два маленьких глотка и становится чуточку легче. Плацебо делает свое дело.
 – Офицер О’Доннелл? – чуть ли не врезаюсь в высокого парня.
====== Часть 70. Нежеланное предложение ======
 – Да, – глотаю кофе. – Извините, – обхожу его. Сколько тут придурков? – Стой! – хватает меня за руку, отдергиваю ее. – Эй! – рычу. – Руки не распускай! – Ты не узнала меня? – удивляется. – А должна? – закатываю глаза. – Отступи, – чуть отталкиваю его. – Это же я. Оскар! – улыбается. Что? Мой пес ожил и превратился в долговязого тощего парня? – Круто, Оскар! – изображаю наигранную радость. – Да стой ты! Это я, – замолкает. – Шивон, – разводит руками. Кто? – Уау! Ты изменился. Ого, – осматриваю его. Шивон, вернее Оскар в джинсах, майке, клетчатой рубашке. У него обычная мужская стрижка ни грамма макияжа. – Изменился, – кивает. – Как? Что произошло? – я рада за него. – Я скоро стану… Эмм… Отцом, – улыбается. – Отцом? – раскрываю глаза. – Ты же… Девочка, – жму плечами. Шивон закатывается смехом. То есть Оскар. – Ты же помнишь ту девчонку, с которой я снимал квартиру? – Да. Твоя подруга. Андреа, кажется. У нее еще парень странный, – вспоминаю. – Этот странный парень ее бросил. Мы напились, и все случилось, – улыбается. Хоть он теперь и парень, откровенность и болтливость у него осталась девичья. – Энди согласилась стать моей женой. – Ого! Оскар! Поздравляю! – похлопываю его по руке. – Это так здорово! А ты здесь пытаешься вылечиться? – Я вылечился. Теперь один из кураторов, – хвалится. – Я горжусь тобой, Шив… Оскар, – быстро исправляюсь. – А ты здесь благодаря какому ветру? – больше всего не хотела этого вопроса. – Тоже лечишься? Эмм… – заглядывает мне за спину. – От алкоголизма? – Я… – черт! Что ответить? – Я под прикрытием. Там подозреваемый, нужно его проверить, – вру. Подобной чуши я еще не произносила. – Понятно, – кивает парень. Скрывает улыбку. – А вам можно вот так просто разбалтывать подобное бывшему проститутке-наркоману? – он понял, что я обманываю. – Ладно, мне пора, Оскар. Еще увидимся! – выпаливаю и быстро ретируюсь в класс.
Остаток занятия слушаю, как вылечившиеся советуют удерживаться. Почти у всех синдром отмены проходил болезненно, почти как у наркоманов. Я уверенна, что это не так. Да, выпить хочется, особенно на вечеринке. Но чтобы чувствовать боль? Нет! Это не про меня.
Бена нет дома, и телефон не отвечает. Ума не приложу где его носит. Но, мы и так проводим вместе слишком много времени вместе. Пару часов отдыха не повредят нашим отношениям. Вообще-то Бенджи должен был забрать меня, но его не было у центра. Мне пришлось ехать из Голливуда в Нортридж. Почти час тряслась в идиотском автобусе. Мне срочно нужна машина. Даже слышать не хочу дурацкие доводы Бена.
Пока я готовлю ужин, Оскар и Симба крутятся вокруг меня, делают вид, что помогают. У меня отличное настроение, вот только сердце стучит быстрее, когда я открываю холодильник – на нижней полке стоит упаковка ледяного пива.
 – Я не хочу пить! Я хочу здоровых детей от любимого человека, – шепчу себе под нос мою собственную мантру.
Любимый не появляется на ужин, на традиционный попкорн и наше шоу.
 – И в последний раз, Бенджамин! – оставляю очередное, кажется, пятое голосовое сообщение. – Я жду еще полчаса. Если ты, Санчес, Джон или хоть кто-то в участке не возьмет трубку, я сейчас же попрошу у папы денег, куплю себе самую дорогую тачку и перерою весь Лос-Анджелес в поисках тебя, идиот! – рычу. Проходит еще час. Теперь я волнуюсь. Вдруг с ним что-о случилось? Я боюсь за любимого. За окном сигналит такси. Хватаю сумку, натягиваю кеды, как обычно долго копаюсь с замком. В пару шагов пересекаю двор. – Я задержалась, – хмыкаю, дергая ручку. К дому приближается черный внедорожник. Бен! Говнюк! – Я передумала, сэр! – улыбаюсь водителю. – Неустойка? – Пару баксов. На газировку, – нагло улыбается водитель. – Самая дорогая газировка в мире? – жадничаю, но бросаю на сиденье деньги. – Уезжаешь? – смотрит на меня Бен, выглядывая в окно. – Пошел к черту, МакКензи! – со всей силы пинаю колесо и вхожу в дом. Улавливаю громкий смех моего копа. А! Как же я зла сейчас, Бен! – Где ты был? – обрушиваю на него свой гнев с порога. – Тшш! – прикасается пальцами к губам. Разговаривает по телефону. – Заканчивай свои гребаные разговоры! Посмотри на часы! – я пила и домашний тиран. – Да, тихо ты! – цыкает. – Тут какая-то девчонка орет на меня, ну точно сущая ведьма, – в глазах наигранный ужас. – Кстати, голоса у вас похожи, – улыбается. – Хватит, – хлопаю его по руке, которой он прижимает телефон, роняет его.
– Мне не смешно! – я в бешенстве.
 – Угомонись, – бросает мне, проходит в ванную. – Бен, ты охренел? – раскрываю глаза. – Успокойся, Холи! Так вкусно пахнет. Ты готовила что-то? Хочу есть, с ума схожу. Слона съем, – чмокает меня в щеку, переодевается в нашей комнате. Стою раскрыв рот. Я в шоке. – Где ты был, Бен? – пялюсь на него. – У меня были дела. Отстань, – улыбается. – Бен, это не смешно. Где ты был? Ты устал от меня? Ты мне изменяешь? – ком в горле. – Лови! – бросает мне свою майку. – Что? – морщусь. – Понюхай ее, – кивает. Я вдыхаю. – И? – развожу руками. – Какая женщина согласится спать со мной, когда от меня так несет? – улыбается. – Ты у меня такая глупенькая, – целует меня в лоб, снова уходит в ванную. – Я бы согласилась, – шепчу. Это ведь твой запах! – Бен! – иду за ним. Он трется мочалкой. – Я волновалась! Ты не забрал меня после группы, не отвечал на звонки. Уже час ночи, а ты только что приехал. Что мне думать? – Отвали от меня, детка! – щелкает меня по носу, вытираясь. – Ты в конец охренел! – взрываюсь. – Если ты сейчас не скажешь мне где ты был, я уйду от тебя! Навсегда! – угрожаю. Он прыскает. – Ну ладно, – выдыхаю. – Тогда просто напьюсь, – сверкаю глазами. Он тут же меняется в лице. Во взгляде холод, непроницаемая маска сковывает его красивые черты. – Попробуй это сделать еще хоть раз, и я сам выгоню тебя. Мы больше ни дня не проведем вместе. Уяснила? – стальной голос. Я молчу. Не собираюсь отвечать. – И больше никогда не смей мне угрожать! Ты перепутала роли. Тут я большой и сильный, а ты маленькая женщина. Поняла меня? – рычит. Все еще молчу. – Вот и умница! Где ужин? – а вот теперь явно переигрывает, слишком сильно перегибая палку. – Иди и ешь там, где провел полдня! – я не отступлю. – Холи, прекрати! – грозит пальцем, открывая бутылку пива. – А то что? – сжимаю кулаки. Я ринусь в бой за своего мужчину. – А то… – он замолкает. – А то выпорю, – совершенно серьезно. Еле получается сдержать улыбку. – Я сломаю тебе руку. Обещаю, – киваю. – Прекрати угрожать! – гремит он. Ненавижу такой его тон. – А то что? – повторяю. Он ничего не отвечает, выходит на задний двор. – Где ты был, Бенджамин? – иду за ним. Он сжимает мое плечо, толкает в дом. – Мне предложили поучаствовать в операции. – Какой? – свожу брови. – Захват террористов. – Кто тебе предложил? – вообще ничего не понимаю. – Федералы. Бюро, в общем, – отпускает меня. – В Ираке. – Что? – морщусь. – И когда ты собирался мне об этом сказать? – Никогда. Ты вообще не должна была знать. – Да? – раскрываю глаза. – И как ты себе это представляешь? Ты куда-то уехал, а я совсем не интересуюсь где ты и что с тобой? Так? – упираю ладони в бока. Он молчит. – Надеюсь, ты отказался, – хмыкаю, проходя в кухню. Накрываю на стол. – Эмм… – входит он. Что еще за «эмм»? – Вообще-то нет. – Шутишь, да? – киваю. – Нас попросили подумать какое-то время. – Ты уже подумал, и ты отказываешься, – споласкиваю бокалы. – Нет, я еще не думал, – жмет плечами. – Господи, скажи, что я ослышалась, – возвожу глаза в потолок. – То есть, ты хочешь это обсудить? – Холи, пойми, один из них причастен к убийству Рассела, – пытается объяснить. – Дай ему мозгов, – снова смотрю в потолок. – Нет. Давай не будем возвращаться к этому разговору. Я не хочу выходить замуж за деревяшку укрытую флагом! – Ты эгоистка. – А ты кто? Ради мести готов бросить невесту. Это ли не эгоизм? – Нет, – садится на стул. – Откажись, Бен. Или все, к чему мы так стремились, превратится в прах, – почему-то начинаю плакать. – И не будет нашей свадьбы, не будет детей. Возможно, и тебя не будет, – всхлипываю. Сейчас душа разорвется на кусочки. Нет! – Детка! – улыбается он, прижимая меня к себе. – Я не отпущу тебя! Ни за что на свете! – дышу в его шею. – Ладно. Я никуда не поеду. Больше не будем об этом вспоминать. Действительно, это было большой глупостью с моей стороны. Прости меня, – целует в макушку. – Лиам ввязался в операцию федералов. Чем это закончилось – ты знаешь сам, – поднимаю голову. – Знаю, – кивает. – Не будем больше об этом. Как занятие? – Нормально. Зоуи считает, что моя занятость пойдет мне на пользу. – Я тоже так считаю, – кивает. – Джон – урод! – сажусь на стул. – Он знает о том, что вы с Валери трахались по углам? – откусываю кусок сельдерея. Дурацкие волокна такие жесткие. – Ты неисправимый романтик, – хмыкает Бен. – Что романтичного в том, что мой жених облизывал мексиканку? – Я еще не был твоим женихом. И вообще, кажется, ты в то время ненавидела меня. – Я всегда тебя любила, – бормочу. – Вот не надо! – выставляет вилку вперед. – Даже когда я сказал, что между нами ничего быть не может? – Тогда особенно сильно любила. Запретный плод и все такое… Ладно, не об этом сейчас! Он знал про вас с Валери и все равно заставил меня работать с ней! Да еще и пешим патрулем, Карл! Двенадцать часов с этой истеричкой! – фыркаю. – Дай мне спокойно поесть, – жует Бен. – Не ори. Я устал и очень голодный. – Что еще говорила Зоуи? – Болтала всякое. Достала. Альберт ведет лучше. О! Бен! – вспоминаю. – Угадай, кого я там встретила сегодня? – Ты в самом деле хочешь, чтобы я начал отгадывать? Холи, я знаю тысячи людей. Нам понадобится много времени. – Твоя ирония неуместна, – закатываю глаза. – Я встретила там Оскара! – почти кричу. На мой зов прибегает вся наша живность. – Ты тоже от чего-то лечишься, старичок? – Бен треплет пса за уши. – Наверное, слишком зависим от прерывания нашего с Холи секса? – улыбается. – И ему ведь тридцать пять лет! За что ты обделил его мозгом? – снова взываю к Господу. – Оскар – это Шивон, Бен! Ты помнишь его, того мальчика-проститутку? – О! Шивон! Хороша, – кивает. – Может вас свести вместе? Ты ей нравился. – Нравился? – хмурится. – В том то и дело. Шивон теперь стала Оскаром. Ну, типа, в джинсах, футболке с Чикаго Булс и кедах. У Оскара скоро родится малыш. Вернее у его девушки. Он теперь настоящий парень, – рассказываю. – А еще он теперь не употребляет и стал куратором у анонимных наркоманов. – Может, ты и не зря обняла его однажды? Кто знает, – сверкает глазами. – Я сказала ему, что работаю в центре под прикрытием. – Холи! – прыскает Бен. – О таком не сообщают первому встречному. – А что? Что я должна была сказать? Что я алкоголичка? Что лечусь? – Ага, – жует любимый. – Если признаешь это, то признаешь перед всеми. – Не собираюсь распространяться о своих проблемах гею-проститутке. Хоть и бывшему! – закатываю глаза. К счастью, разговор переходит в другое русло и я расслабляюсь.