Операция "Контрольный в сердце (СИ)

Нет! Нет! Нет! Это сон! Мне все это снится! Я проснусь, и он будет рядом. Сонный, горячий, ворчливый. Но, конечно же, это не сон. Это явь, реальность! Он уехал, улетает в Ирак! А ты не попрощалась с ним, идиотка! Чего же ты стоишь? Слетаю по лестнице, на диване, уткнувшись в телевизор сидит Беатрис.
 – Ты не поехала? – всхлипываю. – Не хочу его видеть! Он нас опять бросил! – шмыгает носом. – Отвези меня в аэропорт! Пожалуйста! – опускаюсь перед ней на колени. – Да. Поехали, я тоже уже жалею, – тянет меня к двери.
Мы запрыгиваем в машину, летим в аэропорт, пропуская пару светофоров. Уже вижу указатели на Бергстром, но прямо перед нашим носом мигает семафор и опускается шлагбаум. Электронные часы отмеряют время до поезда. Еще семь минут! Забираю у Беатрис сигарету. Руки трясутся. Того и гляди – уроню тлеющую трубочку. Мы молчим, и в машине тишина, и вокруг нас плотная стена тишины. Каждый в своих мыслях. Я так плохо попрощалась с ним, так холодно! А что если я не успею? Опоздаю, и он улетит думая, что я ненавижу его.
 – Скорее! – вылетает из машины Беатрис. – Да, – еле плетусь. Сил совсем нет. Вообще. Они просто покинули меня. Подхожу к прозрачным дверям. Вижу, как Биби висит на Бене. Отходит к мужу, содрогаясь от рыданий. Любимый поднимает голову, видит меня. Он уже в военной форме, в руках сумка. Бенни легко улыбается, машет рукой и скрывается из зала ожидания. – Нет, нет, нет! – собираю всю свою энергию в кулак, лечу за ним через провожающих. – Бен! – зову его. Он оборачивается, бросаюсь ему на шею крепко обнимая руками и ногами. – Прости меня, любимый! Прости! Прости меня, – судорожно шепчу, пытаясь не зарыдать снова. – Детка! – гладит меня по волосам, спине. – Я все поняла, осознала. Я люблю тебя! Пожалуйста, не уезжай! Не покидай меня, – опускаюсь на ноги. – Я должен, Холи, – шепчет в ответ. – Нет, ты не должен! – все еще сжимаю его форму на плечах. – Тебя ведь никто не заставлял! Не могут заставить! Откажись, – умоляю его. – Нет. Уже поздно. Иди! – отстраняется. – Это все из-за меня? – Частично, – отводит взгляд. – Ты должен простить меня, Бен! Ты должен! – держись! Не плачь! – Нет, не должен! – фыркает. – Ладно, не должен, – киваю. – Просто прости. Я больше никогда не буду пить! Ничего не буду. Хочешь, даже воды не выпью? – Ты умрешь, – хмурится. – Нет! Если ты будешь рядом, то я буду жить вечно. Поехали домой, умоляю. Оставим все в аэропорту, увезем домой, я не знаю. Сожжем! Все эти военные вещи вместе с твоими дурацкими мыслями о войне! – крепко сжимаю форму на его груди. – Иди, Холи! Мне пора, – пытается отцепить мои руки от себя. – Нет! – бросаюсь на его шею. Крепко обнимаю. – Бен, умоляю тебя! Не уезжай, – шепчу. – Холи, – начинает он. – Не бросай меня, – слезы – таки катятся из глаз. – Я уезжаю, – пытается оттащить меня. – Ты не можешь! Ты же любишь меня! – шепчу из последних сил. – Люблю? – раскрывает глаза. – Да ты мое самое большое наказание! Я даже не знаю, за что меня так наказал Бог, Холи. Может за то, что я убивал людей и собираюсь делать это снова? После Джастис я вообще не собирался заводить серьезных отношений, а тут ты! – рявкает. – Ты мое наказание, а не любовь, Холи! Точно не любовь, – отталкивает меня, скрывается в дверном проеме. – Нет, – выдыхаю. Опускаюсь на пол. Бенджамин! Нет! Вернись! Пожалуйста, вернись! Не улетай! Только не улетай! – Пойдем, Холи! Пойдем, – меня поднимает Дэвид. – Он улетел! Улетел на войну! Его там убьют! Он бросил меня, – сотрясаюсь от рыданий. – Бен большой мальчик. Его никто бы не смог остановить, – сжимает мои плечи. – Я бы смогла, – всхлипываю. – Плохо старалась, – жмет плечами. Наверное. – Плохо, – киваю.
Брюс неторопливо ведет машину, молчит. Пялюсь на городские строения по дороге домой. Глотаю слезы. Слышу нервные всхлипы Беатрис. Она крепко сжимает мою ладонь.
Как я буду без тебя, придурок? Если тебя убьют, то я прокляну твой прах! Ненавижу тебя, Бен! Ненавижу! Возвращайся скорее!
 – Напьемся вечером? – Биби прижимает меня к себе. – Бибс, я ненавижу его! – начинаю громко плакать. – Я тоже! Вот бы он не был моим братом! – смеется через слезы. – Я не хочу пить. Я хочу, чтобы он был здесь. Здоровый, живой, чтобы и дальше меня бесил своим присутствием, – утираю нос.
Укладываюсь в постель, утыкаюсь носом в подушки, накрываюсь одеялом с головой, засыпаю. Мне ничего не снится. Кажется, я плачу даже во сне. Тоска разъедает мою душу. Возвращайся! Наплюй на все! Возвращайся, любимый. Молю!
Открываю глаза, на часах три, в окно светит луна. На экране телефона висит сообщение: «Мы приземлились, скоро будем завтракать. Пожалуйста, не выходи замуж ни за кого из моих друзей. Хотя бы до моего возвращения».
Слезы катятся по щекам. Я не его наказание. Он любит меня. Он вернется. Вернется ко мне. Он все еще мой Бенни-Бенни.
Спускаюсь вниз. Только выпью воды и снова усну. Теперь буду спать спокойно, зная, что Бен на месте и вернется ко мне.
 – А помнишь, как они с Санчесом и Джоном потеряли машину в Тихуане? Приехали с какими-то мексиканцами на их пикапе, – смеется Джина. Они с Беатрис сидят на заднем дворе за столиком у бассейна. Я тихонько сажусь на пустующий стул. Джина по-доброму улыбается мне, Биби радуется, что я больше не плачу. Бен писал им. Сказал, что приземлился, что их разместили в деревне недалеко от Умм-Касра в военном лагере Кэмп-Букка, там, где Бен служил в первый раз. Об этом лагере мне говорил не только Бен. Кажется, Джерард упоминал, что где-то рядом с ним есть какой-то «Букка». Но прошло слишком много лет. Наверняка я перепутала. Джина и Беатрис рассказывают мне несколько историй про Бенджамина-подростка. Нормальный подросток, такой же, как и многие другие. Я тоже была такой. Слушала что-то роковое и хип-хоп, ввязывалась в авантюры и мечтала стать копом. Мечтала защищать людей, наказывать преступников…
====== Часть 78. Пустота ======
Из аэропорта меня забирают родители. Я спокойна, я не плачу. Делаю вид, что мы с Беном давным-давно это планировали, просто никому не говорили, так как это операция федералов – совершенно секретная. Мама негодует.
 – Как он там будет? Зачем уехал? Там ведь страшно. А вдруг с ним будет тоже самое, что и с Джерри? – бормочет она. Папа выдерживает продолжительную паузу, а потом говорит, что это его работа, и если он будет осторожен, то ничего с ним не случится. И добавляет, что Бен очень мужественный. Отличная оценка от папы – это дорого стоит. Вот только неужели стоило ехать в Ирак чтобы добиться ее? Нет. Определенно.
Маму всегда пугал Оскар. Она не особо дружелюбна с ним. Не заходит в комнату, пока он там. Сначала выгонит его, а потом войдет. Пес снисходительно пялится на нее, и быстрее уходит сам, только бы она не пихала его в бок коленом. Он, очевидно, надеялся увидеть своего горячо любимого хозяина, но вместо него пришла я – его утренняя кровать, которую он сжигает своей огненной кровью, женщина, с которой он не горит желанием видеться и какой-то молчаливый мужчина, на которого ему вообще плевать.
Мама готовит мне еду на пару дней вперед, и уговаривает переехать к ним на какое-то время. Я обещаю показываться периодически, но оставить Симбу и Оскара в одиночестве и без присмотра я просто не могу. Папа просит меня не впадать в депрессию, и говорит, что они меня всегда ждут. Я через силу улыбаюсь им, и, оказывается, у меня это отлично получается, потому что мама уже треплется о работе и родителях Эжени. Езжайте уже! Я безумно вас люблю, но сейчас мне нужно побыть одной! Как только я поворачиваю ключ в замке, становится легче. Глаза в секунду становятся мокрыми, чувства прибывают, не видя границ. Скидываю с себя верхнюю одежду, выуживаю из шкафа самую тесную майку Бена, натягиваю на себя.
Нет его запаха, эта футболка не вызывает никаких всплесков воспоминаний. Повседневная. Он надевал ее под свои клетчатые рубашки. Плюхаюсь на кровать, заворачиваясь в одеяло. Постель пахнет им, наволочка пахнет… Любимый!
 – Дом стал таким пустым без тебя, – негромко произношу. – Решила посмотреть этот фильм с Хилари Суонк и красавчиком Батлером. Вообще стоит поискать фильмы похожей тематики. Ну, знаешь, те, где девушка остается одна. Без своего жениха. И я не имею в виду ту пошлую порнушку, где невесту трахают друзья жениха. А такое кино, где ты уехал в Ирак, а я тут живи как хочешь! – фыркаю. – Ты эгоист! И не смотри на меня так! Быстрее бы на работу! Только бы не думать о тебе! Иначе я съем себя изнутри, – встаю с кровати, усаживаюсь в гостиной обкладывая себя чипсами, большими банками Фостера, Симбой, сигаретами и вяленой говядиной. – И вообще, знаешь, что, Бен? Раз тебя тут нет, то и я могу делать что хочу. Например, напиваться и спать голышом прямо поверх покрывала! – включаю первый фильм.