Незаконный наследник. Стать прочнее
Мне удалось выскочить в коридор за мгновение до того момента, как из соседней спальни выбежал какой-то тип, наверное, тот самый юрист, про которого Подоров говорил. Времени мне хватило, чтобы вызвать лифт, и нажать в нём кнопку первого этажа, а также добежать до своего номера и заскочить в него, и только когда я закрыл дверь и передал камеру опять вскочившему Ивану, в коридоре раздались крики и звуки беготни.
– Мне нужны фотографии, срочно, – говоря это, я снял кольцо, принимая свой собственный облик. Петров только кивнул, глядя на меня во все глаза. Странно, он что представителей кланов никогда не видел?
Он скрылся в отведённой ему спальне, я же стянул через голову свитер и забросил его в спальню, а сам вышел в коридор.
– Что у вас опять происходит? – спросил я, хватая полуголого Витьку за плечо. – Вас опять убивают? Мне снова расходы на ремонт закладывать?
– Нас сфотографировал какой-то ушлый журналист, – прошипел Лейманов, вырываясь из моей хватки.
– И что? Что может быть интересного в том, как вы сидите рядышком на диванчике и держитесь за ручки? Хотя… – Я демонстративно осмотрел его с ног до головы. – Ну, что я могу сказать, поздравляю, Витя, ты вляпался! – и я похлопал его по обнажённому плечу.
– Господи, что же мне делать? – Камилла куталась в какое-то покрывало. – То мой собственный охранник продал меня этой свинье Френку. Теперь вот это…
– Мой тебе совет. Звони уже, наконец, отцу. Наберись мужества и всё ему расскажи. Начиная с охранников. Судя по всему, он ещё не в курсе, что тебя пытались похитить. Потому что новой охраны я у тебя не наблюдаю. – Она всхлипнула, но я на её несчастный вид не отреагировал. Решила поиграть во взрослую жизнь, получи и распишись, как говорится. – Позвони отцу. И поговорите с Подоровым, если сумеете его разбудить, разумеется. Он сможет организовать вам временное убежище, пока будет решаться ваша судьба.
Решив, что сделал для них достаточно, я сочувственно улыбнулся и ушёл, оставляя их думать, что делать дальше.
В номере упал на диван. Мне нужно сделать ещё один звонок, а завтра отдать фото Матвею и забыть про эту историю. Дальше – не моё дело, пускай высокие стороны договариваются. Думаю, что Подоров хорошую историю сочинит, как у гнусного журналюги отбирал снимки и негативы, а пули свистели у него над головой. Про пули, это важно, это должный антураж придаёт, и определяет серьёзность намерений.
Для того чтобы сделать этот звонок, мне нужно увидеть снимки, так что подожду пока здесь. Я откинул голову на спинку дивана, и сам не заметил, как задремал.
Глава 4
– Вам плохо? – я приоткрыл глаз и вытер со лба пот. Не сказал бы, что мне сильно плохо, но то, как я себя чувствовал, было далеко от нормального.
– Помолчи, ладно, – Иван Петров кивнул и снова сел в кресло, прижимая к груди драгоценную камеру. Я же, чтобы хоть как-то успокоиться, принялся прокручивать в голове события, которые развивались вчера стремительно.
***
Иван вышел в гостиную, неся пачку фотографий, внимательно разглядывая их. На лице у него отразилось удивление, пополам с недоумением и каким-то детским любопытством. Я проснулся, услышав звук открываемой двери и теперь сидел, пытаясь прогнать сонную одурь. Он остановился напротив меня, и с минуту поглядывал то на снимки, то на меня, переминаясь с ноги на ногу и явно не зная, с чего начать разговор.
– Что это? – наконец, он протянул мне фотографии.
– А на что это похоже? – я принялся просматривать изображения: да, красота. А у Лейманова вполне даже приличное тело, на снимках он смотрится очень даже ему явно нечего стыдиться. Видно, что парень не бегает от тяжёлого труда, да и с учителем фехтования занимался вполне упорно: мускулатура развита прилично и очень гармонично. Да и его партнёрша тоже ничего. О, а вот тут они меня заметили: Камилла повернулась и стало прекрасно видно лицо и грудь. До этого она была спиной к камере расположена. А грудь хороша, изумительной формы и размера, просто создана для ласк. – Очень хорошо. Можно сказать, что у меня талант. Негативы, – я протянул руку, куда тут же лёг конверт с небольшими пластинками. Просмотрев изображение на этих картинках, я удовлетворённо кивнул, ссыпал их обратно в конверт и перевёл взгляд на переминающегося с ноги на ногу фотографа.
– Я пойду? – в голосе Ивана прозвучала неуверенность. Он, кажется, начал догадываться, что вляпался во что-то скверно пахнущее. Как начал понимать, что выбраться ему отсюда будет проблематично.
– Нет, – я покачал головой, бросая снимки на диван. – Ты же понимаешь, что никуда не уйдёшь?
– Вы меня, – он сглотнул, – вы меня убьёте?
– Ещё пять лет назад, я бы сказал «да» не раздумывая. Хотя я бы вообще не отвечал, просто убил бы. Теперь же мне надо подумать. Ты хороший парень, к тому же высококлассный специалист, даже странно, почему так мало зарабатываешь, что только на приличную камеру хватило. – Я задумчиво смотрел на него, а Ванька стоял прямо и смотрел на меня с обречённой уверенностью. – Вот что, тебя здесь что-то держит? Ну там, жена, трое детей и кредит на квартиру?
– Нет, я с родителями живу, но они ничего не знают. Я им даже не сказал, к кому меня попросил Михалыч зайти. – Он заговорил очень быстро, видимо, пытаясь меня убедить таким образом, что его родители совершенно ничего не знают, и их не надо убивать. Я не стал ему намекать, что он сам ничего не знал и был, в общем-то, неопасен, до тех пор, пока снимки не увидел. Может быть, даже не понял ещё, кто на них изображён, но увидел и разглядел во всех подробностях, и сразу же стал представлять определённую опасность.
– Успокойся, я не маньяк, и не собираюсь трогать твоих родителей. Да и с тобой пока непонятно, что делать. Что ты умеешь, кроме этого? – Я кивнул на камеру.
– Почти ничего, – он покачал головой. – Так, несколько заметок для местной газеты писал, ничего слишком серьёзного.
– Ты где-то учился? – я продолжал на него смотреть, размышляя о том, на кой ляд мне этот парень сдался? Не проще отдать его Подорову, пускай делает с ним, что хочет. И тут же сам себе ответил: нет, не проще. Нельзя разбрасываться людскими ресурсами, тем более что парень действительно профессионал своего дела. Я снова посмотрел на снимки. Очень сомневаюсь, что я наснимал так шикарно. Я вообще не видел, что именно снимаю. И он умудрился из того дерьма, которое я ему отдал, такую конфетку сделать.
– Я курсы журналистики и художественной фотографии заканчивал, – ответил он и смутился. Словно ему было стыдно за то, что он только какие-то курсы закончил, а не что-то большее.
– А почему так грустно? – я усмехнулся.
– Это всё, на что хватило денег. Думал, что смогу пробиться, но… Наверное, я просто не умею себя продать подороже, или что-то не так делаю…
– Да, нет, делаешь ты вполне на уровне, – я поднял снимок, где Камилла обернулась. – Сколько тебе понадобится времени, чтобы собраться?
– Собраться куда? – он уставился на меня.
– Полетишь со мной в Новгород, – я снова взял в руки снимки. – У меня есть газета и два журнала. И в обоих журналах всего один фотограф, а это ни черта неправильно.
– Вы сейчас серьёзно? – Он уставился на меня. – Я видел эти журналы, там же основное и главное – это фотографии.
– Верно. И мне не нравится, как получаются съёмки с местности. Модели в студии – там всё отлично, даже я красавчик. А вот всё остальное, особенно машины и оружие… м-да. Испортить Ушакова на стрельбище – постараться нужно, но нашему фотографу это удалось на все сто.
– Я… – он нащупал за спиной стул и сел на него. – Я даже не знаю. А где я буду жить?
– К Рыжову тебя подселю. Хоть баб не будет водить и всё время учёбе посвятит, – я посмотрел на него. В гостиной горел один-единственный ночник, и тусклый свет придавал комнате мистический и таинственный вид. – Есть, правда, одно условие. И мне и службе безопасности империи понадобятся гарантии того, что ты даже по пьяни язык не развяжешь. – Сам понимаешь, вот это – дело государственной важности. – Я указал на снимки.