Возвышение Меркурия. Книга 17 (СИ)

— Силу лучше не использовать.
Тот всё же попробовал. Потом с шумом выдохнул и повернул ко мне голову.
— Что ж такое, Сиятельство? Как у кого-то такое сделать получилось?
Вопрос был отличным, но явно риторическим. Так что я сделал несколько шагов в сторону и наклонился, нащупав в вязкой почве камень. Мьёльнир переместился сюда в виде каменного ежа. Но внешнее воздействие заставило спутника принять максимально защищённую форму. Сейчас в моей руке лежал, с виду самый обычный булыжник. И только глубоко внутри теплилась маленькая искорка энергии — остатки его мощи, за которыми укрывался разум.
Засунув камень в карман, я снова посмотрел в сторону, откуда надвигались голоса. Потом обернулся и указал рукой в противоположном направлении.
— Уходим туда. Дарья, Найхва — кто-то из вас умеет обращаться с гладиусом?
Океанская богиня оказалась более быстрой — за несколько шагов очутилась рядом с трупом крепыша, от которого Рюриковна уже успела отойти и подняла клинок. Подбросила его, сделала несколько движений проверяя баланс и удовлетворённо кивнула. А по влажному воздуху снова прокатился голос Ратибора, который вытащил из ножен свою саблю.
— Кавалергарды не бегут от врага, Сиятельство. Обычно мы бежим на него.
Посмотрев на патриция, я пожал плечами.
— Это тактическое отступления для оценки противника с последующей засадой.
Тот мгновение подумал, подкрутив правый ус. После чего задумчиво изрёк.
— Ну раз так, тогда ладно. Пусть будет засада.
Спустя несколько секунд мы уже шагали по широкому коридору, что больше напоминал тоннель и ранее являлся одной из транспортных артерий громадного корабля. Сейчас же больше напоминал ответвление очень странной и заболоченной пещеры. Вязкая почва, редкие растения, улитки, насекомые. Влажный и пропитанный тяжелыми запахами воздух. Не знаю, что именно тут произошло, но судя по образовавшейся внутри биосфере, судно уже долго находилось в подобном состоянии. Хотя, откуда тут могла взяться земля, я всё равно упорно не понимал.
Через несколько десятков метров мы наткнулись на что-то вроде развилки. Основной коридор тянулся дальше, а по бокам имелось что-то вроде двух небольших холлов, из которых шло по несколько проходов.
В начале одного из последних мы и затаились, прислушиваясь к тому, что происходило на месте недавней схватки.
Противник оказался там почти сразу после того, как мы определились с местом засады. И голоса у них теперь звучали куда громче — видимо решили, что раз врага на месте не обнаружилось, значит он уже далеко и можно не остерегаться.
— Надо возвращаться. Ты же видишь, у них огнестрельные раны. Если сюда попал кто-то с работающим оружием, он нас без труда перебьёт.
— Пейта грохнули! Вот же суки! Надо по следу идти! А ещё я тут бабу чую! Слышишь командир? Даже двух! Нет, трёх! Третья правда в возрасте, но как говорится на безрыбье…
— Гильз нигде нет. Из револьвера стреляли. И не перезарядили потом. Может патронов у них не так много?
Солдаты продолжали переругиваться между собой, а я пытался понять сколько их там, одновременно стараясь оценить ситуацию. Один точно располагал тонким нюхом ищейки. Возможно и след мог взять, если ему отдадут такой приказ. Все остальные были больше озабочены вопросом нашей опасности — каждый понимал, что даже если патронов и правда немного, то ещё пару-тройку человек подстрелить получится. И оказаться на их месте, никому из наших потенциальных преследователей не хотелось.
Наконец послышался негромкий властный голос, который заставил замолчать всех остальных.
— Рансор, возьми след. Фредди, в авангард. Как только что-то заметишь, сразу назад и дай нам знать. Заткнулись все! Они могут быть где-то рядом.
Судя по голосам, их было семь или восемь человек. Скорее всего вооружённых лишь гладиусами. Даже если были луки или арбалеты, в тесном пространстве холла, они вряд-ли помогут. Тогда как у нас имелось сразу трое вооружённых бойцов. Из которых, как минимум двое, превосходили врагов в мастерстве владения мечами.
 
Обернувшись, я на всякий случай приложил палец к губам. Потом глянул на Оболенского, который застыл слева от меня, сжимая саблю и прислушиваясь к доносящимся из тоннеля звукам. Без спутников и своей силы было непривычно. Как будто вышел голым против целой армии и стоишь в чистом поле, ожидая, пока на тебя двинется ощетинившийся копьями строй.
Солдаты противника пробирались вперёд молча. Но это не отменяло звуков их шагов — хлюпанье разносилось во все стороны. А мой слух, который несмотря на почти затушенную «искру», оставался более острым, чем у смертных, позволял расслышать и разведчика. Того, кто крался перед их следопытом, оценивая обстановку.
Именно он и свернул к нам первым. На момент застыл около прохода в холл, осторожно его разглядывая. Коридор в котором мы укрывались, был куда более узким и улиток тут почти не было — только где-то в глубине виднелись слабые источники света. Мы же стояли на участке, покрытом мраком. Ратибора и вовсе полностью закрывали переборки. Я же отступил назад. Настолько, что сам мог видеть противника только чуть подавшись вперёд.
Против моего ожидания, разведчик, чьи шаги слышались куда хуже остальных, не сразу двинулся вперёд. Вместо этого подождал, пока сзади объявится их ищейка и дождался, пока тот тыкнет пальцем в коридор, где мы укрывались.
Тогда их боец авангарда бодро зашагал вперёд, быстро приближаясь к нам. А вот нюхач, сделав несколько шагов следом, неуверенно застыл на месте, покачиваясь из стороны в сторону и морща нос.
Первый легионер уже был около самого входа в коридор, когда полноватый солдат в перепачканном доспехе, подал голос.
— Фредди, постой. Кажется я чувствую…
Что именно он хотел сказать, мы так и не узнали. Увидев, что разведчик притормозил на месте, начав оборачиваться на своего собрата, я бросился вперёд, выдёргивая ноги из слоя почвы.
Конечно тот отреагировал — сразу же бросился в сторону, пытаясь выйти из под атаки. Но к этому я был готов и начал выпад уже после того, как ноги понесли противника вбок. А через секунду, вошедшая в шею сталь, остановила порыв бойца.
Мимо промчался Оболенский, ринувшийся прямо на обладателя тонкого нюха. Тот само собой попытался от удара уклониться и в первый раз у него это почти вышло — сабля рассекла лишь воздух. Но за плечами князя имелось три сотни лет поединков, так что через мгновение острие клинка уже вошло в руку легионера. Третий удар разрубил мышцы на ноге, а четвёртый отделил его голову от тела.
Ратибор довольно кивнул, а из тоннеля, на пол которого и опустилось обезглавленное тело, донеслись полные злости восклицания. В основном двух вариантов — часть требовала немедленно убить патриция, а другие риторично вопрошали, кто это такой.
Стрел я пока не заметил, что тонко намекало на отсутствие дальнобойного оружия. А потому подался вперёд, желая оценить ситуацию своими глазами. Рядом моментально оказалась Дарья, подхватившая меч убитого разведчика. Княгиню Оболенскую я поместил в стратегический резерв, а Найхва прикрывала тыл.
Перед глазами предстали пять фигур в замызганных доспехах, с гладиусами в руках. Визуально они были идентичны, а вот по объёму внутренней силы один заметно выделялся — его каркас содержал как бы не вдвое больше энергии, чем у всех остальных.
Он и начал говорить.
— Кто вы такие? Зачем напали на моих людей?
Неожиданный поворот. Но не слишком ловкий. Из контекста их разговоров, было понятно, что подобная охота являлась обыденностью. А мы, с точки зрения солдат, были всего лишь очередной добычей.
Я сделал шаг вперёд, заодно бросив взгляд в обе стороны тоннеля. Никого там не обнаружив, остановил внимание на лице вражеского командира.
— Скажи мне предатель, где мы?
Ноздри мужчины раздулись от гневного выдоха и он продвинулся мне навстречу, крепко сжимая рукоять меча.
— Я никого не предавал! Кто ты такой, чтобы бросаться подобными словами в адрес центуриона Первого Железного легиона?