Не дыши!
Я думаю о сценарии Д. Произошло ужасное. С такой скоростью мы не доберемся до Флориды. Я чувствую себя из-за этого еще более несчастной, чем я предполагала. Однако Путь продолжается, и самое худшее позади. Осталось немного… Мы приближаемся к отметке в 24 часа!
Я смотрю на заходящее солнце. Желтый диск отражается в зеркальной поверхности океана. Впервые почти за сутки я чувствую себя счастливой. Нежный тембр Джеймса Тейлора у меня в голове помогает преодолеть боль. Я пою Rock-a-Bye sweet baby James. Кризис кончился. Я осталась жива. Я пробую возвратиться к потерянному ритму. Предыдущие 20 часов испытывали меня на прочность, крадя мою энергию. Я уговаривала тело не сдаваться. Я умоляла руки двигаться быстрее. Я просила легкие просто дышать. Казалось, это продлится бесконечно. Но самообладание вернулось к нам.
Но никто из команды не посмел даже намекнуть о неудаче. Мы здесь. Мы идем к цели.
Сейчас у меня есть роскошная возможность переключиться. Я больше не думаю о том, выживу ли я или нет. Я замечаю, как величественно течет лазурный Гольфстрим. Вижу, как с каждым из моих 50 гребков солнечный диск опускается все ниже и ниже. Мне вспомнилась одна картина из моего прошлого. Я без умолку тараторила о своей Кубинской Мечте, и когда мне было 28 лет, я организовала первую экспедицию. Кажется, что именно тот 1978 год – и есть начало всех моих странствий. Но я думаю, что желание переплыть океан возникло у меня в 9 лет. Утро на пляже в Форт-Лодердейл, южная Флорида. На Кубе только что произошла революция, и тысячи изгнанных со своей родной земли кубинцев за одну ночь сбежали в мой родной город. Я подружилась со многими. Мы ели кубинскую еду на их кухнях, танцевали сальсу в их гостиных, они рассказывали об этой замечательной стране. Смею полагать, что, как и миллионы американцев, множество людей во всем мире были очарованы Кубой, попав в сети ее мистического обаяния. Фотографии этой страны были обворожительны. Здания в колониальном стиле, их стены горчичных, бледно-зеленых и небесно-голубых оттенков. Европейские окна от пола до потолка, откуда выглядывают кубинские мужчины, играющие на саксофонах. Пары, танцующие сальсу прямо на аллее, рядом с El Floritida – баром, прославленным Хемингуэем. Невероятно стильные, ставшие легендами, ретроавтомобили, стремительно проносящиеся по улицам Гаваны и выбрасывающие выхлопные газы на набережную Малекон. В такие моменты я почти не осознаю реальность. Где-то между двумя этими планетами, между реальностью и трансом, я вижу маленькую девочку, стоящую на берегу пляжа Форт-Лодердейла, которая спрашивает у своей мамы: «Мама, где Куба, где же она?» Мама берет ее на руки и показывает на далекую полосу горизонта и отвечает: «Куба прямо там. Ты не видишь, но Куба так близко. Ты сможешь доплыть туда!»
Глава 2
Ящик Пандоры
Последний свет исчез. Ночь захватила море.
Я вспоминаю мелодии, которые буду петь сегодня ночью. Все усилия, направленные на создание плей-листа, бесполезны. Я не могу думать о песнях и их порядке, поскольку в голове неустанно вращается один-единственный вопрос: если медузы напали на меня прошлой ночью, повторится ли весь этот ужас сегодня? Страх быть атакованной нарастает, он становится моим худшим врагом.
События прошлой ночи стали настоящим ударом в спину. Все обрушилось на нас, сея замешательство и беспорядок. И все же мы с Бонни не сломались. Вся Команда сосредоточена. Тихо. Мы полностью контролируем происходящее, мы не позволим себе провалиться… Не позволим себе потерпеть поражение.
Мы решили найти способ защиты. Эти существа, должно быть, появились на мелководье, около кубинского берега. Возможно ли, что сегодня все пройдет хорошо? Ведь мы отошли далеко от Кубы, и глубина здешних вод огромна. Медики из Майами созвонились по спутниковой связи с отделом морской биологии и описали внешний вид медузы, а также симптомы после укуса, рассказанные Роузом.
Морские биологи не смогли дать точного ответа. Они пришли в замешательство. Они предположили, что это были жала кубомедузы, но без исследования всех последствий укуса этой твари они не берутся что-либо утверждать. Яд кубомедузы смертелен. Число жертв укусов кубомедуз соизмеримо числу несчастных, съеденных акулами. На конце каждого щупальца этого эфемерного синеватого создания – тысячи стрекальных клеток, похожие на гарпуны. Щупальца обвивают добычу, скручивают ее, пока «гарпуны» впиваются в кожу, запуская смертельно опасный яд в организм жертвы. Никто не знает, как от них укрыться и есть ли противоядие.
С наступлением темноты Бонни предлагает мне надеть рашгард [8]. Я сняла его утром, еще на рассвете. Он был слишком просторный, и это замедляло скольжение. Но из-за того, что вся верхняя часть моего туловища пострадала от медуз, рашгард пришлось надеть снова. Биологи рассказали, что чем чаще человек подвергается воздействию яда, тем сильнее становится его иммунитет к различным ядам. Серпентологи специально подвергают себя нападениям и укусам своих «подопечных», чтобы выработать крепкий иммунитет против смертельных ядов. Вы становитесь неуязвимее при увеличении количества нападений. То же относится к кубомедузе и ее яду.
Основное правило для всех членов Команды перед началом экспедиции: учитывать любую опасность, будь то акулы или погодные условия. Этим занимаются мои товарищи. Я же остаюсь в стороне и не вдаюсь в детали. Моя задача – продолжать плыть и выдержать испытания. Я – босс, стоящий во главе процесса, но не вникающий в подробности. Перед началом экспедиции я изучаю все тонкости, но когда я уже в воде, я – просто пловец. Даже Бонни с Марком называют меня в этот момент именно так.
Но в этот день, во время остановок, которые я делала чаще, чем позволяли правила, и держала голову над поверхностью гораздо выше, чем на то способен плывущий брассом человек, я слышала о том, что нашей Команде удалось узнать относительно ситуации с кубомедузами. После видеозвонка биологам мы все еще не представляли, чем полученные укусы обернутся для меня и Джона, мы не знали основные характеристики и особенности поведения кубомедуз. Однако, по аналогии со многими другими видами медуз, мы можем быть уверенными: с сумерками наступает их час. Они выходят из укрытия и начинают жалить. Мы надеемся, что сегодня ночью кубомедузы не повредят нам.
Одного представления о том, что я буду плыть в темноте, окруженная мелкими, опасными убийцами, чьи щупальца наполнены смертельным ядом, достаточно, чтобы мой разум сверлила ужасающая в своей неотвратимости паранойя. С акулами все по-другому. Почувствовав их приближение, дайверы спешат разделаться с ними еще до того, как я узнаю об этом. Я даже не думаю о них. Не стоит беспокоиться о ситуации, в которой ты будешь беспомощен. Защитные очки немного затуманены, ровно 52 раза в минуту я достаю голову из воды, чтобы сделать вдох. При этом я почти ничего не вижу. После каждого учебного заплыва на острове Сен-Мартен, команда рассказывала мне истории об играющих рядом с нами в пути дельфинах или огромных медлительных морских черепахах, дрейфующих недалеко от меня. Однажды возле нас кружил великолепный французский парусник. Я все пропустила! Я всегда вижу только Марка, Бонни и правый борт Voyager. Еще я не очень хорошо слышу из-за натянутой на уши шапочки. Мне нельзя снять ее или поднять повыше, потому что иначе я не смогу сохранить тепло. Я не знаю другого вида спорта, где бы спортсмен находился в большем вакууме. Например, альпинист бросает вызов высоте, бегун и велосипедист – усталости. А марафонец, выключенный из реальности, должен удерживать контакт с окружающим миром, когда он порой и сам не понимает, где он находится.
Я не могу следить за передвижениями акул. Это просто глупо. Каждое облако, которое бросает тень на поверхности, нижний гребень волны – усталым глазам все напоминает акулий плавник. Я должна довериться дайверам, нашей Противоакульей Команде. Что ж, это несложно. Ими руководит всемирно известный дайвер из Австралии – Люк Типпл. Этот человек ежедневно тренируется с акулами, он понимает и чувствует их настроение. Я прямо взглянула на него во время последнего разговора с Командой и спросила, есть ли гарантия, что акулы не причинят мне вреда. Он посмотрел мне в глаза и прямо ответил, что в океане такой вещи, как гарантия, не существует. Океан – чужая территория. Все, что мы можем, это просто попросить, чтобы нам позволили ненадолго проникнуть в другой мир. Люк не врал, когда говорил, что он и его Команда заметят любое, самое малейшее движение: как мое, так и океанских хищников.