Пятничный я (СИ)
«Бегите! — опять решительно приказал Яннис кадехо. — Воспользуйтесь геройством Жиробаса, бегите и спрячьтесь. Потом вернетесь сюда, и мэтр Шуппе поможет вам избавиться от этой дряни, что на вас нацепили. А после найдете меня».
Щенки дружно взвыли, сунулись было к солдату, который удерживал Янниса, но дорогу им перегородил тот, что обжег себе руку, а снизу уже карабкался по ступенькам, матерясь и припадая на правую ногу, еще один.
«Бегите!» — еще более решительно приказал Яннис, и щенки его наконец-то послушались. Яннис проследил за тем, как они с топотом промчались вниз по лестнице, снова сбив с ног того солдата, что уже один раз пересчитал ступеньки. И даже успел увидеть, как быстрая, несмотря на габариты, серая туша героического Жиробаса догнала их и, вспрыгнув на спину Черту, унеслась прочь по гулким коридорам вместе, а вернее, верхом на кадехо.
— Кто это? — взревел старший из солдат. — Кто это был, вашу мать? Что за, пропади оно пропадом, зверинец? Поймать эту тварь и убить! А кадехо вернуть.
— Эта тварь, — меланхолично пояснил сзади дор Тарон, — ручной маргай курсанта Джонаса Торефельта — любимого младшего супруга пресветлого дора Окинуса Торефельта. Так что… не рекомендовал бы, господа.
— Срань драконья! — опять рыкнул солдат, поразмыслил секунду, а после дернул Янниса за поводок и потащил его за собой вниз по ступенькам. — За этими тварями вернемся после того, как доставим основного пленника по назначению.
— Мы будем вас ждать, — все так же меланхолично откликнулся дор Тарон.
Дальнейший путь для Янниса прошел в полной тьме. На пороге корпуса ему на голову накинули плотный плащ и спеленали, словно похищенную невесту. Дорога перекинутым вниз головой через спину сарима хорошего самочувствия и настроения ему тоже не прибавила. Но он по-прежнему ничего не мог изменить — магический поводок делал тело непослушным и безвольным. В пути они пробыли три полных дня, и все это время Янниса не кормили и не поили. Он для себя объяснял это одним — солдаты боялись снимать с него магическую «упряжь», чтобы он, не дай бог, не выкинул какой-нибудь фортель. В итоге довезли его полумертвым. Провести трое суток не жравши майор Иртеньев мог. Опыт такой был. И не раз. А вот без воды… Еще хорошо, что вокруг по-прежнему царствовала зима. Летом, по жаре, он мог бы до места назначения и не дожить.
Поводок с него стянули только в темном и душном подземелье, в одной из камер, в которую его доставили без преувеличения волоком. После солдаты тут же ушли и захлопнули тяжелую дверь.
Яннис с трудом поднял голову и осмотрелся. Пахло влагой. Его измученный жаждой организм уловил этот запах так же четко, как нос пограничной собаки след нарушителя. И точно — в углу камеры из стены сочилась вода. Ручейком это назвать было сложно — вода не текла, а именно просачивалась так, что ее приходилось слизывать с камня, но Янниса это, понятно, не остановило, и он лизал со стонами и всхлипами, наслаждаясь прохладой и самой жизнью, которая, казалось, возвращалась к нему с каждым скупым глотком.
Как только он напился, остро захотелось есть. Но такой сервис в камере для него предусмотрен не был. Яннис попытался установить свое местонахождение, включив внутренний радар и тут же благополучно обломался в этом стремлении. Ощущения были знакомыми — именно так он себя чувствовал в экранированной от магии камере, в которой содержался Корис. Но теперь благодаря занятиям с мэтром Шуппе он стал опытнее и даже сумел разглядеть паутину магического плетения экрана. Она была сложной и многослойной. Яннису явно не по зубам. Хотя…
В детстве в качестве главного наказания для неслуха-внука бабушка Саши Иртеньева использовала метод воистину садистский, как считал он сам. Бабуля сажала его распутывать сбившиеся клубки ниток. И он часами, тяжко вздыхая и обиженно всхлипывая, сидел над разноцветным хитросплетением в ее коробке для рукоделия. Бабуля тогда любила приговаривать: «Глаза боятся, а руки делают!» Чем магические нити экрана отличаются от шерсти или хлопка? Надо для начала просто найти свободный кончик.
Через пару часов сосредоточенных поисков сделать это удалось, и Яннис усмехнулся, ощутив, как затеплился у него в душе огонек надежды. Теперь бы еще съесть хоть что-то — и вообще можно считать, что жизнь наладилась… Но жрать было нечего, а потому оставалось только с упорством маньяка ковыряться в магической сети вокруг камеры и думать.
Все было очень, просто очень странно. Появление его бывшего опекуна в Академии стало, в общем-то, предсказуемым. Чего-то подобного Яннис постоянно ждал и боялся. Тем более что и повод он дал сам — отправил в замок Моберг безумного дядюшку Титуса. Не удивительно, что Дитрих Моберг по этому поводу возбудился. Странно другое — откуда у него взялось сопровождение в виде солдат, вооруженных бумажкой из Совета магов? Да и само обвинение тоже было не из числа тех, что логично вытекали из ситуации. С чего Дитрих Моберг взял, что тело его воспитанника захвачено «инопланетным разумом»? Как он вообще мог прийти к такому выводу, если с Яннисом не общался? По письмам мэтра Викстрёма? Ерунда. Из лепета дядюшки Титуса? Вообще — нереал Мадрид. В то, что дядюшка все это время ловко водил за нос и его самого, и мэтра Шуппе, и госпожу Марику, а на самом деле был совершенно нормален, Яннис не верил. Значит — что?
Значит, то, что к благородному дору Мобергу наведался уже знакомый Яннису враг — маг, который ворочал делами в Несланд Эльце. Или его скользкий слуга, который, вполне возможно, был вовсе не лакеем, а таким же иностранным агентом, как и сам его «хозяин». Логично? Да. Маг явился в замок Моберг, наплел Дитриху с три короба, а то так и пошел по уже не раз проторенному пути и опоил зельем подчинения, а после заставил сделать то, что хотел. Вопросом «зачем?» Яннис даже не задавался. Ответов могло быть сколь угодно много. Яннис мешал? Янниса устранили. Все.
Очень хотелось верить в то, что его вовремя найдут, что вмешается король, прилетит дора Фрейя, поможет Оки Торефельт и наколдует чего-нибудь полезное мэтр Шуппе… Очень хотелось. И Яннис в это как-то вроде бы даже поверил. Настолько, что почти убедил себя: ему повезло, что враг наконец-то начал действовать открыто. Вполне возможно, он вот-вот встретится с ним лицом к лицу и уж тогда… В итоге Яннис почти обрадовался, когда замки на двери в его камеру наконец-то загремели. Он сосредоточился и в тот короткий момент, пока створка была раскрыта, даже успел выстрелить в нее ментальным посылом в поисках кадехо и в надежде одновременно выяснить, где его держат. Но сознание отскочило, как теннисный мячик от корта, от магического экрана вроде того, что прикрывал его камеру. Они что, им все здание затянули, что ли?!
В дверь вошли двое в глубоких капюшонах, надвинутых на лица, а с ними солдаты и слуга со стулом. Янниса вздернули на ноги и сноровисто прикрутили к нему. Потом солдаты и слуга вышли, а замершие возле стены главные посетители остались. Повисло молчание. Яннис разглядывал этих двоих — точнее их темные мантии-балахоны, потому как больше ничего видно просто не было. Они, наверно, как-то разглядывали его… Хотя что там можно было увидеть через плотную ткань в слабо освещенном помещении?
Наконец, один из них шевельнулся и сдвинул капюшон. Лицо у него оказалось неприятным, но ничего Яннису не сообщило. Незнакомец разглядывал его с мерзкой полуулыбкой, склонив голову к плечу. Яннис попробовал скользнуть в его сознание, как учил мэтр Шуппе, но натолкнулся на уже знакомую стену из скрученных волокон магии… Стоп! Стена действительно была очень и очень знакомой! Именно ее он все время и ощущал, когда пытался найти вражеского чародея! Теперь, опять-таки благодаря урокам мэтра Шуппе, Яннис знал, что каждый маг строит свои заклинания очень индивидуально. До такой степени, что рисунок той же магической завесы у каждого колдуна был также неповторим, как отпечатки пальцев. Опытный маг, не раз сталкивавшийся со своими собратьями по ремеслу, только по нему мог определить, с кем пришлось иметь дело на этот раз. Высшим пилотажем считалось умение подделать чужой почерк в заклятиях. Яннис таким обширным опытом не обладал, но было в этом утверждении одно исключение — этот самый гад, который теперь стоял перед ним и ухмылялся. Потому как слишком много времени Яннис долбился в сплетенный им вокруг себя купол в надежде найти в нем прореху, чтобы теперь с чем-то спутать сотни раз виденный рисунок заклинания.