Пятничный я (СИ)

— Альф, бери-ка ты, парень, сестру, и идите прогуляйтесь. Нам… нам с вашим папочкой поговорить надо. Очень.
Несланд поднялся с кресла, при этом сразу став на полголовы выше Янниса.
— Вы?.. Вы, вообще, кто?
— Я?! — у Янниса в очередной раз потемнело в глазах от злости. Не имея больше сил терпеть и уже не думая о присутствующих детях, он шагнул вперед, ухватил Несланда за грудки и хорошенько тряхнул. — Кто я такой?!
Если бы не Альф, этот гад уже давно получил бы по зубам, а после пару раз по ребрам, но теперь приходилось сдерживаться. Изумление в глазах Несланда сменилось опасением, почти страхом, полным какого-то обреченного понимания. Он взглянул на притихших детей и ровно попросил:
— Альфи, Лута, вам пора ужинать. Ханна уже наверняка ждет вас. Идите.
— Но?.. — Альф придвинулся ближе.
Яннис зажмурился.
— Альфи, маленький, богом прошу, идите вы отсюда от греха подальше. Я тебе потом расскажу, что тут было.
— Ну ладно, — Альф пожал плечами и, развернувшись, двинулся к выходу.
Девочка осталась на месте.
— Вы будете драться?
— Нет, милая, — Несланд стряхнул с себя руки Янниса и улыбнулся. — Слышала ведь, этот юноша хочет поговорить. Иди.
Девочка наконец-то послушалась, но в дверях вновь обернулась и тихо сказала, глядя на Янниса:
— Я позову стражу.
Яннис кивнул, не сомневаясь ни минуты, что ее позвали и так. Причем сразу после того, как он ураганом вылетел из кабинета дора Халльрода.
Наконец дверь закрылась, Несланд повернулся к Яннису и тут же поймал хороший апперкот снизу в челюсть. Грохнувшись на спину, он на мгновение замер, потом попытался подняться, но Яннис уже напрыгнул на него и, ухватив обеими руками за горло, пару раз хорошенько приложил затылком об пол.
— Значит, спрашиваешь, кто я такой, да? Значит, не знаешь?
— Я что, еще и всех наемных душегубов знать в лицо должен?
— Каких на хер душегубов? — Яннис так изумился, что даже ослабил хватку. Чем и воспользовался его муженек.
Осознав, что его бьют, а не убивают, пресветлый дор вцепился в запястья Янниса и довольно легко оторвал его руки от себя. Приемы-приемами, но физически Несланд все же оказался гораздо сильнее.
— Таких! Которых уже двое было!
— Я не душегуб. Это ты, сука, мне всю жизнь испоганил!
— Что ты несешь? Я тебя вижу впервые, как я мог?..
— То-то и оно что впервые, ленивая ты задница! То-то и оно!
— Убери от меня свои ручонки, придурок. Если ты не за моей смертью пришел, то кто ты вообще такой, драконовы боги тебя побери, и кто тебе позволил вламываться сюда и пугать детей? Кто, я спрашиваю?!
— Это я тебя спрашиваю! — рычал в ответ Яннис, пытаясь освободить захваченные Несландом руки. Попытки извернуться и провести болевой захват ногами ни к чему не привели — долбаное платье перекрутилось и спеленало Янниса, аки младенчика. Он был в таком бешенстве, что, набрасываясь на Несланда, совсем забыл о своем «славном» одеянии. — Зачем ты это сделал, мудель царя небесного? А? Зачем?! Неужели хоть поговорить прежде нельзя было?
— Да отцепись ты от меня, зашибу ненароком!
— Еще кто кого зашибет, сволочь ты равнодушная.
— Да о чем?..
И в этот момент в комнату кто-то ворвался. Кто именно, Яннис увидеть не успел, потому как этот некто первым делом со всей дури приложил чем-то тяжелым ему точнехонько по затылку.
***
— Здорóво! — сказал черт и примостился на корточках рядом.
Смотреть на него было тошно, и Яннис оттолкнул гада от себя прочь, а после сел, уткнувшись лицом в сложенные на коленях ладони.
— Я что, снова помер? Очень в духе всего.
На душе было мерзко. И что за злоебучая судьба?
— Сам выбрал, — проскрипел черт совсем рядом и хихикнул на редкость пакостно. — Жил бы сейчас мышью, горя бы не знал. Или той толстой теткой. Отхватил бы себе муженька поебливей… Гм…
Яннис хмыкнул.
— С этим как раз проблем нет. Уже. Без меня меня женили и все такое.
— Уныние и тоска — это смертные грехи, — ангел положил легкую руку Яннису на плечо, но тот в раздражении стряхнул ее.
— А я всегда считал, что блуд — грех куда более тяжелый.
— Так то блуд! — ангел нравоучительно поднял вверх палец. — А у вас, мой друг, все по божеским законам, в освященном церковью браке.
Яннис прифигел так, что даже поднял голову.
— Это с каких же пор мужеложство церковью освящается?
— Нууу… Нравственные ценности — понятие гибкое…
— Понятно, — Яннис кивнул. — Ну да, и как я сам не вспомнил об этом их удобном свойстве?
— Да не переживайте, вот увидите, все будет хорошо! Будете жить в согласии и благочестии. Детки, опять же…
— Что — детки? — Яннис прищурился.
— Хорошие, — очень честно сказал ангел и кивнул так энергично, что после пришлось подправлять съехавший на глаз нимб.
Черт хмыкнул и, извернувшись, смачно почесал себе спину — хрысь, хрысь, хрысь. Яннис передернулся и вздохнул с пристоном. В компании этих двоих прятать свои истинные чувства и изображать из себя супергероя было глупо. Напротив, можно было позволить себе честно пострадать. Вот только так, похоже, считал только сам Яннис.
— Что ты разнылся-то? — черт опять почесался, словно был не нечистью, а обычной блохастой собакой. — Достался тебе классный муженек — красавчик, еще поискать. Ебись и радуйся! И вообще, народная примета гласит: хуй в жопу — счастье в дом.
Яннис попытался ухватить черта, чтобы вбить в него свою злость, которая так и осталась нерастраченной после слишком короткой и совершенно дурацкой драки с Несландом, но вдруг все поплыло, неожиданно навалилась мерзкая тупая боль, начавшая распирать ему черепушку, и он вдруг осознал, что лежит на полу детской в замке дора Несланда, а над ним ругаются несколько человек.
Бля. Значит, все-таки опять помер не до конца…
Яннис попробовал открыть глаза, но там, наверху, было слишком светло. Пришлось повернуть голову и только после повторить попытку. Осторожно приподняв одно веко, он тут же уткнулся взглядом в детское личико прямо напротив. Это был не Альф, а второй ребенок дора Несланда — девочка. Она лежала на животе под ногами увлеченных руганью взрослых, подложив под подбородок скрещенные руки, и в упор изучала Янниса.
— Привет! — сказал он ей шепотом и поморщился — в затылке тут же стрельнуло как из пушки.
— Привет! — так же шепотом откликнулась она. — Альф сказал, что ты жених папы.
— Был. Теперь — муж.
— Ты из-за этого драться полез? Тебя замуж насильно выдали?
— Точно.
— А я выйду только за того, за кого сама захочу.
Яннис вздохнул и попробовал открыть второй глаз. Получилось не сразу.
— Я тоже так думал.
— А почему ты не любишь нашего папу? Он хороший.
— Как тебя зовут?
— Лута.
— Меня Яннис. Или Ян. Как хочешь. Понимаешь, Лута, я не могу его любить или не любить. Я его только что увидел первый раз в жизни. Меня даже на саму свадьбу не позвали!
Девочка округлила ротик и вскинула бровки. Что-то варилось в ее голове под пушистыми русыми волосами. Яннис ждал, тем временем прислушиваясь к тому, что творилось над ним. А там продолжали орать. И громче всех вопил проклятый муженек. Так, словно задался целью добить Янниса если не кулаками, так интенсивностью звука, который ввинчивался в наверняка украшенную здоровенной шишкой голову бывшего майора жестоко и беспощадно.
— Драконовы боги, зачем надо было бить его так сильно?! А если он теперь умрет? Или идиотом станет?
— Он и так идиот, — орал в ответ дор Халльрод. — Особенно если судить по тому, как он себя смеет вести. Поднять руку на старшего! На супруга!
— И об этом я тоже хотел бы узнать поподробнее! Почему, если он сам здесь, я стоял перед алтарем с каким-то разряженным типом?
— Я попросил бы! — голос «дорогого дядюшки».
— Я же говорил тебе, Эйсон, — снова Халльрод, — это дор Титус, официальный представитель…
— Но мне же не с дором Типусом жить…