Дон 4. Хищник. Версия вторая

Взводный знакомил новичков с ветеранами взвода, неожиданно к ним и меня причислили, видимо посчитали за своего, раз через столько дел прошёл. Со взводным нас шестеро, плюс ещё экипаж разведывательной машины, уже восемь. К слову, экипаж «БРДМ» не полный. Это у «БТР-70» двое в экипаже по штату, механик-водитель и командир-наводчик, а у разведывательной машины их должно быть четверо. Пополнят из новичков, ротный их искал. К вечеру ещё шестерых ротный прислал, их документы уже оформлялись. Те форму получали, оружие, в общем, готовились. Лейтенант почти в казарме и не бывал, экипажи своими машинами занимались, так что нас трое осталось, вот и описывали традиции. Точнее второй боец взвода из уцелевших. Он в разведчиках уже три месяца, обтёрся. До дембеля ему полгода. Осенью у него срок выходит. А у меня только в следующем году. Тоже осенью. У третьего бойца через год дембель, весной. Он пулемётчик, молчун, всё свой «ПК» драил. Следующий день был фактически зеркальным с первым, разве что по два часа на плацу строевую отрабатывали. Мне сказали подтянуть её, плохо было. Делать нечего, подтягивал. Одного из сержантов назначали ответственным, тот и гонял меня. На пятый день количественный состав взвода поднялся до двадцать четырех бойцов, хотя все три отделения и сформировали, только пополнять стали меньше, по два-три бойца прибывали за день. Ротный старался, подбирал. Экипаж «БРДМа» теперь полный. Времени мало было, но с тактическим искином я всё же закончил. Пришлось реактор для него делать для питания, на подобии того что у штурмового дроида я установил. У него не батареи, именно реактор. Теперь спутниками пора заняться. Основу одного сделал и на этом пока всё.
В общем, от боя все отошли, взвод готовился, учебные тревоги, в общем сбивались парни, узнавая друг друга, вместе же служить и воевать. Молодые парни, у кого усики пробились, у кого ещё нет. Среди добровольцев, что в разведчики пошли, только двое сверхсрочной службы, остальные срочники, как и я. Эти двое – это все сверхсрочники в нашем взводе, больше не было. Пока наш взвод рано в бой кидать, слабо сбиты, да и народу мало, кстати, на пятый день вторую «семидесятку» всё же пригнали. С экипажем познакомились. Блин, я один молодой во взводе. Всем по девятнадцать, по году отслужили, успели показать себя, отчего на карандаш нашему ротному и попали. Поэтому, когда на шестой день в казарму заглянул ротный, я лежал на койке, отдыхал после плотного обеда. Отличный обед был, повара расстарались, вот тот и скомандовал:
– Такташ, оружие в зубы, и со всеми вещами за мной.
– Есть, – подорвался я с койки.
Собрался быстро, оделся, на бушлат привычно броник и разгрузку, автомат на бок, рюкзак за спину, и поправляя шапку, а то звёздочка сзади, рванул за капитаном, гадая что происходит. Переводят что ли? Тот довёл меня до «бэтра», это незнакомый, не видел в нашем полку, хотя машины примелькались. Там у левого борта брони какой-то капитан стоял, курил.
– Вернуть в целостности и сохранности, – сказал ротный.
– Да не волнуйся, ничего с твоим бойцом не будет, – ответил неизвестный капитан.
Ротный развернулся и ничего не говоря направился прочь, а капитан, к которому меня привели, сказал:
– Мою колонну обстреляли душманы. Три машины потерял. Убитые есть. А про тебя говорят, что носом чуешь засады. Временно тебя в моё подчинение передают. Капитан Иволгин. Лезь на броню, автоколонна уже ждёт. Сегодня поздно выходим, в темноте должны до места отдыха добраться, потому ты мне и нужен. Ночью хорошо видишь, это правда?
– Так точно.
– Это хорошо.
Я устроился на броне, положив автомат на колени, рюкзак спустил вниз, боевой отсек оказался пуст. Людей нет, но их рюкзаки на месте. Дальше покатили к выезду и там действительно обнаружили колонну. Три десятка грузовиков, которые охраняли четыре единицы бронетехники. Два «БТР-70», один «БРДМ», и «БМП-1», что явно должна идти во главе колонны. Капитан меня отправил к экипажу «БРДМ». Там кроме экипажа ещё три бойца с сержантом и я. Тесно нам, но ничего, устроились нормально, вот так двигаясь в дозоре, колонна позади в километре ползла, мы и разведывали дорогу. А шли мы похоже к перевалу Саланг. Ну да, так и есть. В пути пару раз глянул на верх, дрон на месте, впереди изучает дорогу и подходы к ней. Это другой дрон, тот первый, обкатанный, после зарядки в хранилище отправлен. Два часа в дороге, поля остались позади, вошли в ущелье, вот тут сама внимательность. Я сидел на броне поглядывая на склоны, хотя дрон уже подтвердил, пока пусто. Вроде должны проскочить, как вдруг я дал сигнал мехводу:
 
– Стой!
Машина замерла, бойцы тут же покинули её и заняли позиции вокруг, выставив стволы автоматов и одного ручного пулемёта. Видно, что не новички и отработано всё от и до. Я же в бинокль, капитан выдал, изучал склоны, там хорошее место для засады. На самом деле духов там нет, всё гораздо сложнее. Дрон обнаружил наших. Причём судя по виду, бежавших из плена, трое в рваной форме, у одного старая английская винтовка, торопливо брели по тропке параллельно трассе, где мы шли. Хм, отстав примирено на километр, следом за ними с десяток моджахедов торопливо топали. Сообщить я о них не мог. А откуда о них знаю? Нужно подать им сигнал, чтобы вышли к трассе, наши их подберут. Поэтому и скомандовал наводчику, шлемофон у меня на голове, мы на связи, а колонна позади тоже встала, я предупредил что вижу засаду:
– Юрок, дай очередь от того серого камня, где кривое дерево. На три часа от тебя. До той сломанной красной скалы.
– Понял.
Тот дал не длинную очередь из «ПКТ», крупный калибр не стал задействовать.
– Ясно, это не моджахед, а какой-то пастух, что нас разглядывал. Палка в руках не винтовка. Всё, двигаем дальше.
Дав сигнал бойцам вернутся на броню, да и колонне, путь чист, так и покатили дальше. С помощью дрона я внимательно смотрел что будет дальше. Пленные слышали стрельбу, и похоже шум моторов расслышали, недолго посовещались и с явно новыми силами побежали в сторону трассы. Там тропка была, что к ней выходила. Явно дикие животные натоптали. В общем, успели, когда хвост проходил, те и выбежали. На замыкающий бронетранспортёр их и приняли, доложив Иволгину. Вроде всё должно закончится, но за час до наступления темноты, а ехать нам ещё часа три до блокпоста, где ночь переждём, потом дальше двинем, как я засёк крупную банду душманов. Снова броня встала по приказу, и я стал изучать овраг, где скрывались духи. Вскоре Иволгин вышел на связь, колонна стояла, хотел знать причину. Ну и описал, душманы в стороне, и много, но нами особо не интересуются, так, приглядывают. Затаились.
– Идём дальше, а об обнаружении банды я сообщу куда надо.
Это не горы мы проезжали, так, холмы, Саланг дальше, поэтому снова пошли поля, все вздохнули с облегчением. Полчаса в пути и вот блокпост. Опознали и въехали на территорию. Места стоянки водителям были известны вот и загоняли их куда нужно. За эти полчаса особо ничего и не было. Ну увидел я в поле двух парней, с километр до них, афганцы лет шестнадцати-семнадцати, но с оружием, старыми винтовками, остановил «БРДМ», сменил наводчика и сам снёс их крупнокалиберным пулемётом. Гарантия. Объяснив Иволгину причину открытия огня, дал сигнал продолжить движение и вот доехали. Что там с афганцами, никого не интересовало, достал и хорошо. Землянка тёплой была, но мест мало, устраивались кто где, тесно, но хоть так. Вот так засыпая я мысленно хмыкнул своим мыслям, дело в том, что афганцы воют и на нашей стороне, и на стороне моджахедов. Я имею ввиду гражданское население, причём внешне их опознать сложно, одеты одинаково, оружие тоже разное, то что смогли найти, так что к кому причислить тех двоих, не знаю. Для меня местный и с оружием, априори враг. Их сюда никто не звал… А, это из другой песни. Нечего было оружие в руки брать и в наших парней стрелять. Да, так лучше. Сама дорога, это видно, не безопасна, встречались иногда остовы сгоревшей техники, особенно в удобных местах засад. С десяток точно повстречалось. И это небольшой участок дороги. Сколько такой битой техники по дорогам Афганистана, и сколько будет к концу войны? Страшная математика. На этих мыслях и уснул.