Моя родословная (ЛП)
— Куда ты подевалась? — осторожно говорю я, поддерживая зрительный контакт, но даже не отвожу от нее взгляда.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но, похоже, у тебя проблема с тем, что я здесь, как и у других, очевидно. Прямо сейчас мне действительно нужно, чтобы ты отвалил, чтобы я могла справиться со своим стрессом, хорошо? Я прошу вежливо, и, конечно, не стесняйтесь надеть на меня ошейник позже сегодня, а лучше вообще никогда, но сейчас для меня неподходящее время, спасибо. — я делаю глубокий вдох и облегченно выдыхаю.
Кивнув головой, она поднимает свою сумку обратно и проходит дальше в зал, проносясь мимо меня.
Это. Что-то. Новенькое. Блять.
Я все еще стою здесь, как гребаный идиот, пытаясь наверстать упущенное за то, что только что произошло. Очевидно, я пропустил ее мимо ушей только из-за смены ее эмоций, это просто немного застало меня врасплох. Внутренне я даю себе пощечину и вытаскиваю себя из того состояния, в котором пребываю.
Когда я наконец вспоминаю, зачем притащился за ней, я вижу ее у боксерской груши рядом со спарринг-рингом в центре. За то время, что мне потребовалось, чтобы собраться с мыслями, она уже перевязана бинтами и выбивает из мешка все дерьмо.
Вот куда ушли все эмоции, которые копились внутри, и теперь она выбрасывает все это в мешок. Это мой обычный почерк, честно говоря, я был здесь и делал то же самое до того, как она приехала, и она во всем виновата.
Мы с ребятами постоянно приходим сюда, чтобы снять стресс, поскольку единственным человеком в "Тузах" была Рен, которую здесь не увидели бы даже мертвой, если бы это не было обязательным требованием, так что это место всегда было в нашем распоряжении.
Я отказываюсь давать ей пространство, которого она хочет прямо сейчас, хотя это принципиально. Ей нужно понять, как здесь все устроено, а у меня недостаточно информации о ней, чтобы чувствовать себя комфортно.
Я медленно подхожу к ней, давая понять, что я хищник, а она гребаная добыча.
Прямо сейчас она доводит себя до безумия, и огонь в ее глазах горит, как грех. Она притягивает меня, как мотылек на пламя, и все, чего я хочу, это почувствовать, как она горит. Пот, стекающий по ее груди, побуждает меня не торопясь осмотреть каждый дюйм ее тела.
В одном спортивном лифчике и обтягивающих шортах я вижу, что ее обычная одежда скрывает идеальное тело. У этой женщины, идеальные изгибы, но в то же время она подтянутая и в форме. У нее не только большие сиськи и задница с тонкой талией, как пытаются добиться все девушки. Принцесса полностью пропорциональна с головы до ног.
Замечая татуировку у нее на руке, я задумываюсь о том, что еще она могла скрывать. Пробираясь обратно к ее лицу, я, блядь, останавливаюсь.
Пожалуйста, дорогой боже, это не пирсинг сосков.
Срань господня, так и есть. Эта девушка — влажная мечта.
Я стараюсь не обращать слишком много внимания, но я определенно вижу, что один из них — кольцо, а другой — штанга. Я совершенно потерял представление о том, зачем я сюда ворвался, и мой член поднимается к девушке передо мной.
Мне нужно вернуть контроль. Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы попытаться успокоиться. Что, черт возьми, происходит, она играет с моей головой.
К черту это, я больше, чем то, чего хочет мой член. Хотя я чувствую, что мне никогда раньше не приходилось так усердно работать, чтобы держать это под контролем. Я пробегаю остаток пути к боксерской груше и держу ее неподвижно, останавливая ее поток. Буря в ее глазах, когда она смотрит на меня, смертельна, но я не отступаю.
— Откуда ты, черт возьми, взялась? — я требую ответа.
— Какого хрена, тебе опять от меня что-то нужно? — рычит она.
Она не отступает от моего агрессивного тона, если уж на то пошло, это делает ее еще злее.
Она тяжело дышит после тренировки, но мой член так это не воспринимает.
— Почему ты вдруг ни с того ни с сего появляешься в Академии Физерстоун? — я добавляю резкости в свой голос.
— Какое это имеет отношение к тебе? — рычит она.
— Все, это имеет прямое отношение ко мне, и тот факт, что ты спрашиваешь об этом, показывает, как мало ты знаешь о том, во что ты здесь вляпалась.
— Это не твое гребаное дело, если только я не хочу, чтобы это было твоим гребаным делом. Никакое эго или иерархия не убедят меня в обратном, а теперь отвали.
С этими словами она собирается пройти мимо меня, но я хватаю ее за руку и разворачиваю лицом к себе.
— Послушай, детка, я выясню то, что хочу знать, но тебе нужно подчиниться, если ты рассчитываешь пережить свой первый день здесь, — рычу я.
Я отказываюсь говорить ей, что знаю, что она гребаная аферистка, потому что это ни в коем случае не настоящая Луна Стил. Не после того, что случилось столько лет назад.
Выражение ее глаз говорит мне, что она знает, что я хочу ее гнева и огня, но отказывается принять мой вызов.
Она нежно кладет руку на мою грудь, поверх чернил наследия, и электричество, которое я чувствую, заставляет меня едва сдерживаться, чтобы не зашипеть. Она наклоняется ближе, ее губы оказываются рядом с моими.
— Ни один мужчина никогда не скажет мне, что я могу или не могу делать. Продолжай нападать на меня, мне насрать, но ты не знаешь меня так, как я не знаю тебя, и угроза моей жизни закончится не в твою пользу, — шепчет она, но это не секрет, это чертов факт.
С этими словами она толкает меня в грудь, хватает свою сумку и неторопливо выходит отсюда, как будто ей на все наплевать. Я не знаю, что только что произошло, но я точно знаю, что я не победил.
Настоящий неудачник здесь — мой член, он твердый как сталь после этого небольшого представления.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
(Луна)
Какой мудак.
Я не знаю, кем этот парень себя возомнил, но я чертовски уверена, что не стану подчиняться. Почему самые горячие всегда придурки? Я не задерживалась, спор ни к чему бы не привел. Мы бы просто ходили по кругу.
Я быстро переоделась и теперь жду Рыжую на крыльце "Туза". Вокруг сидят несколько человек, но на самом деле никто не обращает на меня никакого внимания.
Внезапно я оказываюсь в чьих-то объятиях, совершенно застигнутая врасплох. Прежде чем я успеваю перейти в режим защиты, Рыжая отскакивает с виноватым выражением лица.
— Мне очень жаль. Да. Да. Слишком близко, сейчас я отступлю. Я просто была взволнована сегодняшним днем, вот и все, — бормочет она.
Ей повезло, что я не причинила ей вреда. Я проверяю себя, убеждаясь, что она сделала это не для того, чтобы что-то свалить на меня. Я ничего не нахожу, что заставляет меня вздохнуть с облегчением.
— Личное пространство, Рыжая, хорошо? Я могла бы тебя ударить.
Я стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо, но вина в ее глазах делает мой голос намного мягче, чем я хотела. Боже мой, неужели вот каково это — иметь подругу? Я не знаю, готова ли я к этому.
Оглядываясь, я надеюсь, это совпадение, что на нас обоих обрезанные джинсовые шорты и майка-тельняшка. По крайней мере, мой топ белый, а ее розовый. Ну и тот факт, что у нее свежевымытые волосы и девчачьи босоножки. В то время как мои волосы собраны в стандартный хвост, и на мне мои любимые армейские ботинки. Похожие наряды, но с противоположных концов бара.
— Пойдем, пока ты не передумала, потому что ты останешься со мной, нравится тебе это или нет.
С этими словами она берет меня под руку и начинает тащить за собой.
Как ей всегда удается заставить меня вот так потерять бдительность? Это сводит меня с ума. От нее веет солнечностью, и я бы предпочла греться на ее солнышке, чем иметь дело с тем мудаком, что был раньше.
Кажется, было бы разумнее тщательно выбирать сражения, но он был просто придурком. К сожалению, такое горячее тело, очевидно, принадлежит ослу. Он заставил мои соски кричать, требуя прикосновений, а мое естество пульсировать, требуя внимания. Если бы он не был таким чертовски властным и не смотрел мне в лицо, я бы определенно последовала примеру своего тела. Совершенно равнодушная к тому факту, что он, возможно, был с кем-то еще этим утром, но вот я здесь, оставшаяся неудовлетворенной.