Связанные (ЛП)

 Учитывая, что Саймон проводил свои дни за азартными играми, изысканными блюдами и тренировками, он вскоре обнаружил, что ему до смерти надоели занятия, которые предлагалось в старшем здании.
 Во-первых, он попытал счастья, играя в карты со всеми стариками, добавляя им в чай виски, когда они не смотрели, и жульничая, чтобы выиграть, пока он не убедил их играть на деньги. Руководство узнало и запретило ему играть, поэтому он переключился на тренировки.
 Затем его поймали на попытке выжать вес слона, и руководство лишило его привилегий в спортзале.
 Инциденты просто накапливались, как дрова. Все, что делал Саймон, заставляло всех съеживаться, пока однажды его соседка Рут не увидела его в коридоре и не дала совет.
 — Тебе действительно стоит познакомиться с Марти. Вы двое либо сожжете это место, либо переедете вместе и оставите нас в покое.
 Решив, что он уже достаточно сжег за одну жизнь, Саймон выбрал вариант номер два. В тот же день он постучал в дверь моей бабушки. Он принес арахис, пиво и классические фильмы. Когда она открыла дверь и без слов ввела его внутрь, он понял, что она тоже знала, что это судьба.
 Вскоре они стали проводить вместе каждый второй день, играя в карты (на деньги!) и тренируясь (в стиле милитари!). Когда каждый второй день превратился в каждый божий день, Саймон опустился на одно колено и сказал: — Марти, я понятия не имею, сколько мы еще проживем, но пока мы все еще ладим, я хочу сделать честную женщину вне тебя. Давай поженимся, выберемся из этой дерьмовой дыры и покажем миру, из чего мы сделаны.
 Бабуля Марти сказала «да».
 Слеза катится по моей щеке, когда она заканчивает свой рассказ.
 — Святой Моисей, Блэр, перестань быть такой тряпкой. — Она одним глотком допивает остаток своего напитка с шипами.
 — Я плачу не из-за концовки, — фыркаю я. — Я просто немного эмоциональна.
 И что волнует мои эмоции, так это то, что я действительно похожа на свою бабушку. Я, видимо, тоже обожаю плохих парней. Единственная разница в том, что я почти уверена, что в моей истории не будет долгой и счастливой жизни. Я борюсь с желанием вытереть сопли рукавом.
 Бабушка награждает меня самой широкой улыбкой, какую только может изобразить анатомически.
 — Вот, промокни глаза, пока подводка не оказалась у тебя во рту. — Она протягивает мне салфетку. — А теперь расскажи мне все о нем.
 Забавно, как я могу сказать бабушке то, что не могу представить, чтобы произнести перед собственной матерью. Моя мама — самый материнский человек, который не выходит из дома без свитера. Мама осуждала, потом беспокоилась, потом пыталась убедить меня открыть счет на JDate.
 Но все же я напрягаюсь, когда говорю бабушке, что ходила на свидание с парнем, который борется за жизнь в клетке и считает приемлемым разрисовывать дверцы своей машины пламенем и черепами, даже если тебе уже не шестнадцать. И что, несмотря на наше неудачное первое свидание, мы снова встретимся сегодня вечером. Но я не хочу с ним встречаться. Только, иногда, я вроде как хочу.
 — Я думаю, он тебе нравится. — Бабушка Марти наклоняется вперед и обвиняюще тычет мне в ребра наманикюренным ногтем.
 Я грызу ногти.
 — Может быть, да.
 — Тогда иди и возьми его.
 — О, нет. Я не могу. Не сейчас. У меня есть задание…
 — Многозадачность. Ты женщина. Мы хороши в этом.
 — И у него репутация кота…
 — Он сейчас холост, не так ли? И он ясно дал понять, что интересуется тобой.
 — Но…
 — Никаких «но». Твои мать и отец со временем придут к этой идее. Их другая дочь красуется на обложках журналов, на ней только стринги и две ракушки, чтобы скрыть свою скромность. — Бабушка усмехается. — Они также привыкнут к твоему парню. Кроме того, ты всегда была маленькой бунтаркой. Ты должна подпитывать репутацию. Как и я. — Она шевелит бровями.
 Дай Бог здоровья бабушке. Она действительно умеет расставить все полки в моей захламленной голове.
 Мой телефон вибрирует в кармане, как только я начинаю успокаиваться.
 Это сообщение от Тая.
 
 Я на улице. Хочешь, я поднимусь и очарую твои старые бабушкины эластичные трусики? Или ты спустишься?
 Я улыбаюсь и показываю бабушке Марти его сообщение. Она гудит:
 — Старые, да? Я съем твоего мальчика заживо и задушу его моими трусиками Элизабет Пассин, если он посмеет прийти сюда.
 Дьявольская искра заставляет меня напечатать ее угрозу и нажать отправить. Я смотрю, как темнеет экран моего сотового, и после двухминутного отсутствия ответа поворачиваюсь к бабушке.
 — Возможно, я зашла слишком далеко. Это всего лишь наше второе свидание. Слишком рано для встречи с бабушкой.
 — Если он такой крутой, как утверждает, то последнее, чего он боится, это восьмидесятидвухлетнюю старушку со слабым тазовым дном.
 Твердый стук в дверь заставляет нас обоих повернуться в сторону входа.
 Боже мой!
 — Открывайте, Марти Розенблюм. — Тон Тая забавляет, и я не могу отделаться от ощущения, будто кто-то щекочет мой живот тысячей крошечных перышек.
 Бабушка соскальзывает со стула, удивленно приподняв брови, и с улыбкой открывает дверь. — Именно то, что я заказывала.
 Ее улыбка становится шире, когда она видит парня, стоящего у ее порога. Она тянется для рукопожатия, но Тай берет ее руку и с ухмылкой целует ее тыльную сторону, не прерывая их зрительного контакта. Он входит в комнату совершенно непринужденно, как будто они знают друг друга веками. На нем узкие - узкие джинсы в паре с черной футболкой, его татуировки выставлены на всеобщее обозрение.
 Он выглядит самым красивым парнем, которого я когда-либо видела. Что-то в этом стиле делает его болезненно неотразимым.
 — Что вы, дамы, пьете? — Он вдыхает фруктовый аромат, наклоняется ко мне и прижимается губами к моему уху. — Барби, — шепчет он.
 Я растворяюсь в своем кресле. Подождите, я серьезно привыкаю к этому дурацкому прозвищу?
 — Сладкий алкогольный сидр. Хочешь немного? — Бабушка Марти машет перед ним почти пустой бутылкой.
 — Нет, спасибо, — вежливо отказывается он. — Лучше воды. Нужна помощь, мэм?
 Бабушка толкает меня локтем, осматривая его тело.
 — Рыцарство и татуировки. Он хранитель. Серьезно, Тайлер, что я могу тебе предложить?
 — Воды, — повторяет он. — Я на диете.
 Бабуля потрясенно смотрит на меня.
 Я беспомощно пожимаю плечами.
 — Правдивая история.
 Она поворачивается к нему.
 — Но ты не должен терять вес. Твое тело идеально! Твоя задница — самая симпатичная, которую я видела за двадцать лет, и, черт возьми, я видела несколько симпатичных задниц в своей жизни.
 Я краснею и стараюсь не выглядеть совсем испуганной. Что, черт возьми, я думала? Моя бабушка — королева TMI. Этот разговор мог легко перерасти в мою одержимость носить подгузники на макушке, когда я была ребенком. Это плохо. На самом деле, забыть, что духовка все еще включена, плохо. Позволить парню встретиться с сумасшедшей бабушкой — катастрофа.
 Я хотела смутить Тая и заставить его неудобно извиваться, пока он не умолит меня спуститься вниз. Вместо этого Тай примчался к ней в квартиру, и теперь они свободно говорят обо всем на свете. И я имею в виду все .
 — Твои уши выглядят ужасно. Это из-за всех драк? Они как будто провалились внутрь. Очень непривлекательно. —Бабушка Марти морщит нос.
 — Да, это сувенир с моей самой первой победы в XWL. Жуткая блокировка головы, но я справился. Уши бойца определенно снижают мои акции. Это сука, конечно. Мне постоянно приходится откачивать из них жидкость шприцем.
 — Это отвратительно, Тайлер. — Это от моей бабушки, у которой на прикроватной тумбочке стоит зеленый двухголовый фаллоимитатор. Моя мама до сих пор думает, что это декоративный кактус.
 — Это не для слабонервных, но и XWL тоже, — говорит он.
 — Так когда ты будешь драться с этим парнем?
 — 13 июня, в Вегасе. Выходные должны быть интересными.