Связанные (ЛП)
Занавес опускается на место.
— У меня нет денег на залог, чтобы помочь ему. Уходите.
Иисус Христос. Я качаю головой и зажмуриваюсь. Вот вам и материнские инстинкты. Я пинаю уродливую лягушку рядом с ее дверью. Большая, пульсирующая ошибка. Он сделан из чугуна.
— Ему не нужны деньги, Мэри. Ему нужна помощь. У него все внутри разбито, и я не знаю, к кому обратиться. — Я стучу в ее дверь кулаком. Я нетерпеливо жду и потираю раненые пальцы ног, пока она открывает дверь и стоит передо мной, ее глаза пусты от безразличия.
— Он не разговаривал со мной три года, как, черт возьми, я могу ему помочь? — Она опирается на дверной косяк и складывает руки на груди.
Я позволяю себе секунду, чтобы взглянуть на нее. Она выглядит не очень. Отец Уайлдер, должно быть, был моделью, иначе я не понимаю, как Тай и эта женщина связаны генетически.
Она достает мягкую пачку Camel Lights из-под своих испачканных спортивных штанов и закуривает сигарету, жестом спрашивая меня, хочу ли я сигарету. Я качаю головой, и она пожимает плечами, прикрывая рукой зажигалку «Зиппо».
— Ты его девушка? — Ее это забавляет, и она пускает дым прямо мне в лицо.
— Почему это смешно? — Я уклоняюсь от вопроса.
— Всегда есть девушка, пытающаяся спасти Тайлера. И все вы думаете, что можете. Вы, девочки, глупее, чем я была, когда вышла замуж за его отца.
— Нет смысла спрашивать, что из этого вышло, а? — Я отталкиваю ее от двери, приглашая себя войти.
Если снаружи ее дом выглядит как беспорядок, то внутри его можно точно назвать адом. Она какая-то скряга, а это место забито дерьмом, о существовании которого я даже не подозревала. И еще этот тухлый, ужасный запах несвежего пука и испорченных консервов.
— Хорошее место. — Я и глазом не моргаю, осматривая дом. Не могу поверить, что Тай жил в этом месте. Я знаю, что он переезжал. Мартинес в Редвуд, Редвуд в Конкорд. Я понимаю, почему он убежал. Жизнь в этом месте кажется кошмаром.
Мэри плюхается в кресло и затягивается сигаретой. Было мерзко найти ее дом, и будет сукой заставить ее тащить свою жалкую задницу в Конкорд, чтобы быть рядом с сыном, и я это знаю.
Когда я начала встречаться с Таем, я представляла себе, что при первой встрече с его матерью я буду спрашивать ее, о чем, черт возьми, она думала, когда решила дать ему ритмичное имя. Тайлер Уайлдер. Теперь я начинаю понимать, что есть гораздо более насущные проблемы, чем имя Тая.
— Как ты хочешь, чтобы я помогла Тайлеру? — повторяет она. — И с чего ты взяла, что я могу?
— Я хочу, чтобы вы поехали со мной в Конкорд и позаботились о нем, пока он не придет в себя. Он пьет и не ел, и… — я замолкаю, борясь с желанием откусить ноготь. — Ему нездоровится.
— Тайлер ясно дал понять, что не считает меня своей матерью.
— Тай говорит дерьмо, чтобы вы не заметили его боли. Вы его чертова мама. Тащите свою задницу в Конкорд и живите в соответствии со своей ролью, потому что у вашего сына проблемы с алкоголем, которые посрамили бы ирландского моряка.
Мэри одаривает меня хитрой улыбкой. И вот тогда я их вижу. Эти ямочки. Ямочки Тая. Я внимательно смотрю на нее, фотографируя годы бедности и страданий. Она определенно была красоткой до того, как жизнь ударила ее гигантской лопатой, а нездоровая пища нанесла остальную часть ущерба.
— Ты не из глупых дурочек. Думаю, Тайлер немного изменился с тех пор, как я видела его в последний раз.
— Ага. — Я делаю несколько шагов вперед, устанавливая зрительный контакт. — Теперь ваша очередь. Идите в душ. Я подожду здесь. Мы едем в Конкорд.
Мэри Уайлдер - мать своего сына. Как и он, она предъявляет список требований разъяренного террориста ИРА, прежде чем согласиться сотрудничать. Она хочет, чтобы я отвезла ее в супермаркет и купила ей продукты, а также просит купить ей коробку сигарет и сделать маникюр, прежде чем мы покинем Редвуд.
Я хлопаю пассажирской дверцей своего Mini Cooper, ругаясь себе под нос, и проскальзываю за руль. Я знаю, что моя мать может быть болью, но она также заботится. Она хочет, чтобы я была счастлива, даже если наши определения «счастливого» очень, очень разные. Мама Тая определенно смотрит на вещи в перспективе.
— Что, черт возьми, ты только что сказала? — Она закуривает еще одну сигарету, не удосужившись спросить, можно ли курить в моей машине. Я опускаю окна.
— Я сказала, что удивлена, что вы еще не получили награды «Мать года». — Я завожу двигатель и следую ее указаниям до ближайшего торгового центра. Хорошо, что мои очки достаточно темны, чтобы скрыть отвращение в моих глазах.
Не могу поверить, что Таю пришлось терпеть ее в качестве матери. Я надеюсь, что теперь она будет на высоте.
— Еще я возьму пива, чтобы ты знала, — говорит она мне, когда я паркуюсь возле продуктового магазина.
— Алкоголь воспрещен. Вы не подойдете к его дому с пивом. — Я опустил ногу.
— Пойду. Он не заметит. Я скрою это от него. — Она улыбается мне с ямочками. Блин.
— Это жульничество, — указываю я.
— Если не стоит обманывать, то не стоит и выигрывать.
Да. Тай явно унаследовал некоторые черты от своей мамы. Все, о чем она, кажется, заботится, это как добиться своего, обманывая людей.
Я просто хочу, чтобы ее сын не шел по ее стопам так буквально.
Когда все сделано и разобрано, и Мэри выходит с двумя огромными сумками и с новыми блестящими красными ногтями, я наконец еду к дому Тая. Она сидит рядом со мной, полностью поглощенная содержимым своих новых сумок. Она выглядит как ребенок, который только что совершил набег на Toys R Us и не задает никаких вопросов о Тае. Мне становится все труднее не ненавидеть ее. Я убеждена, что она бросит меня в последнюю минуту.
— И что теперь будет? — Она разрывает пакет с кукурузными чипсами и бросает один в рот, громко жуя.
— Тай слишком много пьет. Ему нужен кто-то, кто затащит его в душ, накормит и обнимет. Думаете, вы сможете это сделать? — Я бросаю взгляд, чтобы мельком посмотреть на нее, прежде чем вернуться к дороге.
Она пожимает плечами.
— Что его разозлило?
— Я бросила его.
Мэри находит это таким забавным, что буквально смеется до слез. От запаха жирной стружки в ее горячем влажном дыхании мне хочется выбросить сумку и ее владельца из машины.
— Серьезно, почему он в депрессии? – наконец спрашивает она, вытирая глаза. — Опять проиграл бой или что?
— Он в депрессии, потому что мы расстались, — повторяю я сквозь зубы.
— Послушай, Блейк, может, ты и милашка, но Тай не привязывается. Особенно не женщинам. Посмотри на меня, я его мама, и он даже не звонит мне в мой день рождения. Думаешь, его сердце будет разбито из-за какой-нибудь милой девицы?
— Думаю, вам просто придется спросить его об этом. — Я изобразила сладкую улыбку и вдавила педаль газа в пол. Этого времени достаточно для меня с мамой Уайлдер.
Я параллельно паркуюсь перед домом Тая и тут же жалею об этом. Зачем мне парковаться, если я не хочу заходить внутрь? Но я хочу зайти внутрь. Я хочу увидеть его. Я притащила сюда его маму, чтобы рядом с ним был кто-то, чтобы он не был один. Но, честно говоря, я та, кто должен помогать ему.
Я смотрю на его забор. Он полностью заполнен новой коллекцией сувениров, любезно предоставленных его поклонницами. Ей-богу, если мы когда-нибудь снова будем вместе, первое, что я сделаю, это снесу этот забор.
Харлей стоит у крыльца и стоит на боку во дворе. Судя по высокой траве, велосипед пролежал там несколько недель. Занавески задернуты, все заперто и полумрак внутри и снаружи. Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что он сбежал и покинул это место.
Мэри изучает его дом из окна машины. Она хмурится на забор.
— Некоторым девушкам чертовски трудно не ненавидеть их.
Я морщу нос.
— Мужчины хуже.
Я выгоняю ее из машины после пятиминутной напутственной беседы. Да, он захочет вас увидеть, уверяю ее. Что бы между вами ни произошло, кровь гуще воды. Честно говоря, я понятия не имею, как Тай отреагирует, когда увидит свою маму. Если бы я была им, я бы очень подозревала ее. Ведь она согласилась увидеться с ним только после того, как я подкупила ее продуктами и маникюром. Но я так отчаянно не хочу, чтобы он сейчас был один, я рискую.