Френдзона

Втягиваю в дом два чемодана со шмотками младшей сестры.
Еще два прикатит отец. Он во дворе загоняет тачку в гараж.
Когда мы ждали багажа Ди, я не думал, что половина курсирующих на ленте баулов принадлежит моей сестре.
На вопрос, для чего ей столько вещей, если она прилетела всего на неделю, Диана ответила в свойственной ей манере: «
Я что, должна каждый день ходить в одном и том же? И не завидуй так громко!».
Закрываю за нами дверь и смотрю на сестру, падающую на пуф в прихожей.
– Ну и жара! Чокнуться можно! – Ди стягивает с головы шляпу и бросает ее на пол.
В аэропорту, куда мы поехали вдвоем с отцом, чтобы встретить Ди, я долго ржал над ее головным убором.
Из гейта Ди выплыла так, что под полями ее шляпы уместились два корейца, выходящие следом, а внимание всех встречающих и провожающих аэропорта мгновенно переключилось на сестру, поскольку в нашем небольшом южном городке так не ходят.
Но Диане, конечно же, до звезды.
– М-м-м… – Сестра втягивает носом ароматы, доносящиеся из кухни, и сбрасывает босоножки на бесконечной шпильке. – Пахнет фирменной игнатовской курицей, – хохотнув, заключает Ди.
Так оно так и есть.
С раннего утра все на ушах:
принцесса же должна приехать!
Мать даже близнецов припахала помогать готовить
, и Сара тоже должна была. По крайней мере, я оставил ее с матерью, потому что они хотя бы как-то контактируют на иврите.
– Дочка! Приехали! – появляется мама.
Дианка влетает в раскинутые руки мамы, а я смотрю и поражаюсь: когда моя младшая сестренка успела так повзрослеть? Ди девятнадцать, и я больше не вижу в ней той мелкой щекастой рыжей девчонки, строившей по стойке «смирно» всю нашу семью. Я вижу взрослую, яркую кудрявую девушку, строящую по стойке «смирно» любого, попавшего в зону её очарования.
Они с мамой раскачиваются из стороны в сторону, как подружки. Они абсолютно не похожи друг на друга. Ди вообще ни на кого не похожа в нашей семье, но мама рассказывала, что ее еврейская бабушка по отцовской линии была рыжей.
– Герман, малыш, привет! – Через плечо мамы Диана замечает еле выползающего на брюхе бульдога, но, услышав голос сестры, срывается с места с такой скоростью, что оставляет после себя следы, как от жженых покрышек. Никогда не видел, чтобы Герман так бегал. – Что это с ним? – хмурится Ди и поворачивается ко мне.
А я…
Я ржу.
Год назад Ди случайным образом забыла бедолагу в погребе (я как раз приезжал на летние каникулы). Парень просидел в темноте и холоде несколько часов, и, думаю, после этого его психика слегка пошатнулась.
Следом за Германом из кухни вываливаются близнецы.
– Полундра! Сушите весла! Диана приехала! – ржет… кажется, Пашка.
– Шухер, пацаны, сейчас рванет! – поддерживает его второй.
– Я культурно и вежливо прошу вас обоих исчезнуть из поля моего зрения, – закатывает глаза Ди, а затем обращается к матери: – Мам, ты чем их кормила? Дрожжами?
– Чем удобряли, то и выросло. – Улыбаясь, мама игриво пожимает плечами.
– Жесть! – брезгливо морщится Ди. – Их же не прокормишь!
– Э-э-э!!! Мы – два растущих организма! – возмущаются близнецы.
– Вы – два растущих дебилизма! – фыркает Ди, а мама обречённо качает головой.
Ну, началось!
У близнецов и Дианы три года разницы в возрасте, и всё детство прошло в их вечных препирательствах. Но пацанов двое, а Ди одна, однако это не мешало ей давать просраться обоим.
В принципе, у нас с Софи было так же, но я уступал сестре.
– Мам, заметь, она первая начала! – жалуется Мишка.
– Диан, а ты корону привезла? – подкалывает сестру Павел.
– Она всегда на мне. – Ди делает движения руками над головой, словно поправляет корону, и высокомерно задирает подбородок.
Но в данном случае к сестренке не подкопаешься. В восемнадцать лет она получила титул «Мисс Поволжья». После этого Ди заключила контракты с модельным агентством и брендовым салоном одежды в Москве, став их эксклюзивным амбассадором. Сегодняшняя жизнь сестры – это постоянные перелеты, фотовспышки, позирования, локации и восхищенное внимание —короче, то, к чему Принцесса привыкла с детства.
 
– Дашь погонять? – хохочет Пашок.
– Облупишься! Закатай губу!
– Диана, мальчики, перестаньте! – шутливо сокрушается ма.
– Ты не настолько красивая, чтобы так хамить. – Близнецы отбивают друг другу «пятюню».
Диана кривится.
– О ваше чувство юмора можно порезаться! – парирует Ди. – Ладно, засранцы, идите сюда! – И расправляет руки, в которые близнецы мгновенно влетают.
Дианка заливисто визжит, когда братья начинают подбрасывать сестру.
– Что здесь происходит? – Сонька замирает на лестнице, а затем, увидев нашу компанию во главе с Принцессой, срывается вниз галопом. – Дианка!
Девчонки обнимаются и расцеловывают друг друга в щеки. Близнецы присоединяются к ним, и, образовав кольцо, мои братья и сёстры утыкаются лбами, весело щебеча.
Оборачиваюсь, наблюдая за тем, как с отца стекает три пота, когда он вкатывает чемоданы Ди.
Взглянув на своих дуркующих взрослых детей, отец мягко улыбается и подходит к маме, обнимая за талию.
Не сдерживаюсь, подхожу и заключаю обоих в объятия.
Черт!
Мне так кайфово!
Как же я скучал по этому игнатовскому семейному идиотизму и теплу.
В Израиле мне начало казаться, что я очерствел, а
оказалось, мне просто нужно было вернуться домой.
Иногда нужно вернуться домой…
– Разве в семье был еще один ребенок? – Диана смотрит поверх головы Сони.
Мы все замолкаем и прослеживаем за ее взглядом, который обращен на переминающуюся у лестницы Сару.
Я отрываюсь от родителей и подхожу к своей девушке, с которой за эти дни у нас образовалось перемирие.
А все потому, что эти дни я проводил время с ней: мы покатались на речном трамвайчике, я познакомил ее с нашим городом и свозил на байк-шоу, но самое главное – основной раздражитель Сары и мой личный кошмар уже несколько дней не появлялся в нашем доме. Не скажу, что меня это корежит, но, зараза, злит, когда, занимаясь сексом с одной, я, захнах, кончаю с другой!
За это я чувствую вину перед Сарой.
Беру девушку за руку и заглядываю в её лицо. Оно еще бледное, но уже не зеленое.
В этом я виноват тоже.
Позавчера траванул свою девушку арбузом, который взял, как сказала мать, в «непроверенном месте».
Мне-то пофиг, я – как мясорубка, а Саре досталось.
– Диан, моя девушка Сара. – И пока у Ди от удивления вытекают глаза, на иврите представляю Саре свою младшую сестру.
– Девушка? А с Юлькой че? – брякает Ди: язык у нее без костей.
Твою же мать!
Вся легкость, возникшая минутою ранее, улетучивается мгновенно, образуя в груди вместо себя черную дыру.
– Диана, – пихает ее в плечо мама и смотрит осуждающе.
– Приятно познакомиться! (1) – машет сестре Сара.
– Хай! – натянуто улыбается Ди и смотрит на меня так, что я понимаю: с Дианой Саре не светит тоже.
(1) 
Сара говорит на иврите
(2) 
 
Глава 9. Юлия
 
– И какая у нас программа? – спрашивает Софи, прикладывая к груди белый топ на атласной шнуровке спереди. Подруга крутится у зеркала, а Ди копается в океане барахла, которое она вывалила на ковер в своей комнате.
Я сижу рядом и поочерёдно смотрю на девчонок.
– Держи. – Откопав точно такой же топ, как у Софьи, Ди бросает его мне. – Это твой. В шесть за нами заедет джип. – Диана закусывает губу и продолжает рыться в куче шмоток. – Блин! А где мой? – раздражается.
Она привезла нам троим одинаковые белые топы, в которых мы планируем пойти на девичник. Вещи брендовые, и Ди сказала, что они для нее ничего не стоили, может быть, поэтому она так легко ими разбрасывается.
Расправляю свой топ на коленях и прохожусь пальцами по шнуровке. Ощущения приятные, и, глядя на Софи, которая успела натянуть его прямо поверх футболки, я понимаю, что смотреться на голом теле они будут сексуально.