Счастье вдруг, или История маленького дракона

– Девочку отпустите, – сказал герцог Кернский. – Она ни при чём.
Один из «старших» – блондин с длинными залысинами, он стоял ближе всех – отрицательно покачал головой, бросил через плечо:
– Рис, проверь, тут должен быть дракон.
Второй «старший» – тоже блондин, только с короткой стрижкой – шагнул вперёд и окинул спальню цепким, холодящим душу взглядом. Это было показательное выступление – уж что-что, а спальню он давно осмотрел… Теперь настала очередь ванной комнаты.
Пока «второй» проверял ванную, все молчали. Тишину нарушало лишь разъярённое сопение Дана.
– Дракона нет, – сообщил маг.
– Ладно, – отозвался «первый». – Значит, где-то в доме. Найдётся.
Тот факт, что они даже не пытаются понизить голоса, намекал на… жуткое.
– Роззи… – выдохнула я. Уж не знаю почему, но в этот миг именно о ней, о грузной кухарке вспомнила.
И тут же удостоилась холодного взгляда «первого». На кончиках пальцев его правой руки блестели искры заклинания, явно боевого. И если Дантосу подобная магия повредить не способна, то мне – очень даже.
– Роззи жива, – выдержав зловещую паузу, произнёс маг.
– А… – начала было я, но запнулась.
Меня одарили ещё одним взглядом, но уже не просто пристальным, а липким и откровенным. Я резко вспомнила, что на мне неприлично короткая рубашка, и только. Пожалуй, после этого мне следовало испугаться ещё сильней, ну и смутиться заодно, но… ни того, ни другого не случилось.
– Все живы. – «Первый» делал вид, что обращается только ко мне. – И все останутся живы, если… – а вот теперь он обратил внимание на светлость, – …твой любовник отдаст то, что нам нужно.
Я не поверила! Вернее, в том, что прислуга всё-таки жива, ни малейших сомнений не возникло – слуг можно усыпить, и это не так сложно, если владеешь магией. А в то, что мы с Даном выживем…
– Отдам, – сказал герцог Кернский. – Только сперва вы отпустите Астрид.
Понимаю, что не место и не время, но я всё равно вздрогнула. Как он узнал? Я же не называла своего имени!
– Вы не в том положении, ваша… светлость.
Последнее было произнесено с особой, подчёркнутой издёвкой, но Дантос будто не заметил.
– Девочку отпустите, – непримиримо повторил он.
– Сейф открой, – столь же непримиримо сказал «второй». Пока «первый» запугивал, этот успел подобрать и меч, и амулет связи, от которого герцогу пришлось избавиться. – А «девочка» бумаги для нас соберёт. Верно?
Дан бросил на меня хмурый, исполненный бессильной ярости взгляд. Я же ободряюще кивнула и села на кровать, просто наклоняться за свитками в такой рубашке – верх идиотизма. Хотя… может, зря я этот вариант забраковала? Ведь лучшего отвлекающего манёвра в нашей ситуации не найти.
– И без глупостей, – прогрохотал «первый».
Нет, наклоняться всё-таки не буду… Вряд ли маги настолько глупы. Да и не умею я соблазнять, если честно.
Шелест бумаг смешался с тихими, размеренными щелчками – Дан комбинацию набирал. После прозвучал ещё один, куда более громкий, щелчок, и я оглянулась, чтобы увидеть, как распахивается дверца скрытого за картиной сейфа.
Кортик из рук светлости принял «второй», а первый в это время злобно таращился на меня. Ну да, нерасторопная я сегодня… Зато усердная! Я старательно впихивала свитки одни в другой – чтобы нести удобнее было. Когда закончила, передала объёмный, норовящий рассыпаться свёрток «второму» и встала.
– Что, даже не спросишь, как нам удалось сохранить братство? – В голосе «первого» столько яда было и столько превосходства, что я невольно скривилась. И хотя реплика адресовалась Дантосу, очень захотелось ответить.
Сказать что-нибудь едкое! Что-нибудь безрассудно обидное! Чтобы подавились своим превосходством!
Но у меня хватило ума сдержаться…
– Нет. Не спрошу, – отозвался герцог Кернский.
Медленно, явно опасаясь спровоцировать магов, приблизился ко мне и обвил рукой талию. Причём встал так, чтобы можно было в любой момент от гостей закрыть. Собственным титулованным телом, разумеется.
– И о том, что намерены делать с этим ножичком, узнать не хочешь? – ухмыльнулся «первый».
Он неспешно приблизился ко «второму», забрал артефакт. Украшенные рубинами ножны были сняты, лезвие, несмотря на умеренное освещение, тускло блеснуло.
– Чем меньше мы знаем, тем больше шансов на спасение, – парировал Дантос. – Разве нет?
Губы «первого» дрогнули в улыбке, которую лично я назвала бы истерической. А ответ прозвучал неоправданно весело:
– Нет. Нет у вас шансов.
– Причины?
– Не притворяйтесь идиотом, герцог.
Дантос совету не внял, что неудивительно – в нашей ситуации каждая секунда на счету. И плевать, что помощи ждать неоткуда! Жить всё равно хочется. И до того сильно, что даже страх отступает.
– Ну неужели ты думаешь, будто мы способны отпустить того, чьими стараниями была уничтожена лучшая коллекция магии в истории? – С ухмылкой пояснил «первый».
А мне вдруг… лучшая в империи коллекция солдатиков из глаэйского стекла вспомнилась, и я пришла к выводу, что тоже вот-вот истерить начну. По крайней мере, первые признаки истерики налицо.
– То есть всё-таки месть? – Голос Дантоса прозвучал так ровно, словно… словно мы за утренним чаем беседуем. Или за бокалом вечернего вина.
– Не только, – озвучил очевидное «второй». – Ваша кровь, герцог Кернский.
Дан понятливо ухмыльнулся, «первый» – тоже.
– Ах, ну если кровь… тогда, пожалуй, у меня всё-таки есть вопрос.
– Хочешь спросить, почему твоей семьи не было в списках людей, наделённых особым магическим талантом?
– Как вы догадались?
Оба «старших» расплылись в улыбках, но ответить никто не потрудился. Вместо этого «первый» развернулся и шагнул к одному из арбалетчиков. Лезвие зажатого в его руке кортика блеснуло как-то особенно зловеще.
– Пришло время послужить братству, – сказал маг. Произнесено было предельно серьёзно и очень тихо, но мы услышали.
В следующий миг случилось то, что ничем, кроме слепого фанатизма, объяснить невозможно: арбалетчик опустил оружие, встал на одно колено и покорно запрокинул голову. Взмах рукой, всё тот же зловещий блеск лезвия, и сталь вошла в незащищённое горло.
Я не выдержала. Не могла выдержать. Завизжала.
Завизжала, чтобы тут же почувствовать невероятно сильные руки, которые жестко сжимают моё тело. И пальцы Дантоса в своих волосах ощутила – он прижимал мою голову к своей груди, чтобы не видела, чтобы не смогла взглянуть на сцену убийства, даже если захочу.
– Тише, – прошептал герцог Кернский. – Тише…
На фоне булькающих звуков и последующего грохота упавшего тела эти слова звучали странно. Ещё более странным было то, что парень умирал молча. И молчание второго арбалетчика… это что-то невыносимое. Невозможное. Пробирающее до костей!
– Не бойся, всё хорошо будет, – продолжал шептать Дан. А потом совсем тихо: – Как только я нападу, беги. Поняла?
Я разучилась дышать. Не сразу заметила, что уже давно веду себя тише мыши. А ещё… мне стало ясно, почему Дантос время тянет. Это не стремление выторговать у Леди Судьбы ещё минутку, нет! Это попытка спасти меня.
Возможно, попытка глупая – ведь нет гарантии, что тут, в этой комнате, все представители истреблённого некогда братства, но… но всё-таки попытка.
Готова ли я принять такой подарок?
– Что за бес?! – прошипели от двери.
Я дёрнулась, и хотя Дан держал очень крепко, сумела обернуться.
К горлу тотчас подступила тошнота: труп, залитый кровью паркет и перепачканный в той же крови «первый» – зрелище в высшей степени ужасное. Ужасней только равнодушие второго арбалетчика, который явно не понимает, что имеет все шансы разделить судьбу товарища.
– Что за бес?! – вновь зашипел убийца. С ненавистью взглянул на кортик и отбросил артефакт в сторону. – Что ты нам подсунул, урод?!
– Что не так? – тут же включился «второй».
– Всё не так! Кортик молчит! Это фальшивка!
Дантос чуть заметно вздрогнул, а мне вспомнился железный сундук, который открылся с таким трудом, и то, как блондин положил кортик на пол. Ещё невероятное счастье, которое испытала, когда древняя магия кортика побежала по драконьим чешуйкам. Я забрала почти всё, не удивительно, что артефакт не откликнулся.